Читать книгу "Секира царя Колоксая - Татьяна Мирная"

Хадиль охнула, прикрывая рот ладошкой. Огнеяра не заметила этого, погрузившись в свои воспоминания.

— …Никто не знал, где я, где меня искать. Было страшно!.. Мне было настолько страшно и больно, что я звала на помощь колдуна. Я надеялась, что он придёт и добьёт меня, избавив от мук. Но никто не приходил. Шли часы, минуты… Знаешь, Хадиль, когда лежишь под землёй, думая, что у тебя сломан хребет и, скорее всего, ты уже калека, когда губы трескаются от жажды, а тело нестерпимо зудит от пота и пыли, — секунды растягиваются в часы, а часы — в столетия. Я пролежала часа три, но мне до сих пор кажется, что это была вечность, — видунья в упор глянула на притихшую женщину. — И тогда я почувствовала приближение того, о чём просила вслух, — смерти. Её не спутаешь ни с чем другим. Ледяной холод и время, тягучее как смола, и ты начинаешь понимать, что жизнь пошла дальше, а тебя там уже нет. Казалось, вот оно — то, чего я так просила… А я задыхалась от жажды и боли, но хотела жить. Пусть калекой, хоть как, но жить… Многие из таких, как ты, понимают, что хотят жить слишком поздно, когда последний шаг уже сделан. А я тебе говорю, Хадиль, не делай его. Потому что знаю, что это такое.

Гетайка нервно дёрнулась:

— Но ты выжила?

— Случайно, — пожала плечами девушка и направилась к домику. — Ты даже представить себе не можешь, насколько удивительно всё произошло. Меня нашли лунные альвы.

Хадиль вздрогнула, услышав про запрещённых в их княжестве существ.

— …Чтобы лунные альвы проезжали через Маг’ярские земли! Да ещё днём! — Огнеяра задумчиво потёрла ладони. — Понимаешь, к тому моменту я уже только сипела. И если бы мимо шёл кто-то из смертых, он не услышал бы меня. А у альвов очень острый слух, намного острее, чем у людей.

— Альвы помогли тебе?

— Да, они откопали меня и отвезли до ближайшей деревни. Позвали мою семью. Мы нашли лекарей, которые смогли поставить меня на ноги.

Гетайка не сдержала облегчённого выдоха.

— А тот колдун? Ты отомстила ему?

— Отомстила, конечно.

— Убила?

Огнеяра качнула головой:

— Убить колдуна не так просто, Хадиль.

Женщина скрипнула зубами:

— Вот почему мы их так не любим. Колдуны и их ворожба — это зло.

Альвийка с усмешкой глянула на негодующую гетайку.

Неизвестно, то ли помог этот рассказ, то ли Хадиль нужно было выговориться, но больше подобные мысли у неё в голове не появлялись.

…

Утром путешественники покинули гостеприимную лесничовку и поехали дальше. Хадиль понемногу освоилась, привыкла к мужчинам и не вздрагивала при их приближении. В первой же деревне волхвы купили лошадь для неё и дальше ехали быстро, останавливаясь лишь для коротких привалов и ночёвок. Хадиль, как и любая гетайка, оказалась опытной наездницей и не доставляла особых забот. А вот остальным как раз приходилось туго. Они были вынуждены скрывать свою магическую сущность. Спустя три-четыре дня Лан попытался вывести гетайку на разговор о волшебниках, но закончилось это так, что миконец мысленно пожелал себе онеметь.

Да гетайской столицы оставалось всего ничего. Путники остановились для обеденного привала. Разложили костёр, и Хадиль, оказавшаяся хорошей хозяйкой, стала готовить еду, отвечая между делом на, казалось бы, безобидные вопросы ис-Короуша.

— …Нет во мне магии нисколечко, слава великой богине. И в семье у нас не было, — хвасталась гетайка. — Это у вас привыкли не головой думать, а заклинания разные учить.

Лан фыркнул:

— Одно другому не мешает. Вот представь! Захворал человек. Пока знахарь разберётся, пока лечебные травы подействуют, больной уже и дух испустит.

— Значит, такова воля богов, — ответила Хадиль.

Миконец насмешливо фыркнул:

— Ну, конечно! Лучше на краде выть, оплакивая умершего, чем позвать сильного ворожбита, который за день поставит человека на ноги!

— А знаешь, сколько это стоит?

— Не дороже, чем крада!

— А что ваши ворожбиты? — не сдавалась гетайка. — Вот мне рассказывали. Влюбится который из них, а девица не смотрит в его сторону. Так он ей зелья приворотного — и готово, бедняжка сама к нему на шею вешается. А разве это правильно? Разве это её воля?

— Нет, что ты! Её воля идти за того, кто отцу денег больше даст, — съязвил ис-Короуш.

Но Хадиль вдруг примирительно улыбнулась:

— Лан, пожалуйста, я же ничего не имею против вас, миконцев. Живите, как хотите! Ну не по сердцу мне эти ворожбиты, — потом указала на Володаровича: — Вот Радомир тоже недолюбливает волшебный люд.

Лан метнул на приятеля хитрый взгляд:

— Это почему ты так решила?

— Он же гетаец, — пояснила Хадиль, как ей казалось, очевидную истину.

У Радомира дрогнули уголки губ:

— Ну-у-у, не то чтобы не люблю, так… Например, против альвов я ничего не имею, особенно если это хорошенькая альвийка.

Огнеяра за спиной Хадиль отвесила тарсу шутовской поклон. А гетайка подхватила:

— Знаем-знаем! Даже наши парни, невест обхаживая, говорят «красивая, как альвийка». Те и счастливы. А что там красивого? Острые уши торчат, как ослов, и сами все такие важные, ни на кого не смотрят, даже не улыбаются! Бледные! Как неживые!

— Ну, это ты загнула, милая! — в разговор вернулся Лан. — Я видел альвиек, и они действительно прекрасны!

Женщина снисходительно улыбнулась:

— Мне, конечно, трудно судить, но я не встречала никого красивей Огнеяры.

Видунья как раз в этот момент перебиралась через поваленное дерево. Решив, что ослышалась, она так и застыла с поднятой ногой и потрясённо уставилась на Радомира. Тарс начал смеяться, настолько комично выглядела вся эта ситуация со стороны. А Лан изумлённо взирал на Хадиль:

— Даже не знаю, что тебе сказать на это.

— Признай, что смертные женщины ничем не хуже.

— Признаю, — машинально кивнул миконец, поглядывая на хохочущего товарища.

Гетайка вдруг сказала:

— А мне альвы всё равно не нравятся.

— А ты их видела?

— Издалека. Когда-то давно мы с отцом возвращались из Микона, и встретили альвийский отряд из волшебного леса. А главный у них был… противный такой. Не помню имя, но отец говорил, что его все в Черногорье называют Добрый убийца или Душегубец с добрыми глазами…

— Может, Смерть с добрыми глазами? — подсказал Лан.

— Да!

Огнеяра так и сидела на том поваленном дереве. Она сразу поняла, о ком говорит Хадиль, и теперь недоверчиво поглядывала на спину гетайки. До неё донёсся хохот Володаровича. Вот уж кто получал удовольствие от происходящего!