Читать книгу "Возвращение домой.Том 2 - Розамунда Пилчер"

— Дорогая, все лучше, чем Сент-Джаст. Тогда как насчет пятницы? Обед в пятницу.

—Это было бы замечательно. И я хочу, чтобы вы привлекли Бидди к работе в Красном Кресте.

—Новые кадры нам не помешают. Барбара Паркер Браун стала слишком заноситься, все, кроме меня, уже трясутся перед ней. Вот говорят, что на войне в человеке раскрываются все лучшие качества, в ней же, наоборот, выявилось только все самое дурное. Дорогая, а как быть со всеми твоими вещами, которые находятся у нас? Ты их заберешь или хочешь пока оставить у нас?

—Я все заберу, и ваша «розовая» спальня освободится.

— Жалко, право, — конец целой эпохи. Я скажу Мэри, чтобы уложила твои вещи, и мы как-нибудь перевезем все, хотя бы на тракторе.

— Это не горит. Как поживает Афина?

— Толстеет не по дням, а по часам. Я уже готовлю детскую кроватку. Покажу тебе в пятницу. Сейчас пойду и скажу миссис Неттлбед, чтобы заколола жирного теленка или свернула шею какой-нибудь старой курице из тех, что опекает Лавди. До встречи, дорогая. Спасибо, что позвонила. Как приятно знать, что ты опять с нами. Пока-а!

«Дауэр-Хаус,

Роузмаллион, Корнуолл.

Суббота, 25 мая.

Дорогие мама и папа!

Опять не писала тысячу лет. Мне очень стыдно, но все никак не выкроить время — столько всего происходит. Прежде всего — как вам нравится эта тисненая почтовая бумага? Я нашла ее в одном из комодов и не смогла устоять, чтобы не воспользоваться ею. Она лежала в коробке от «Хэрродз», дожидаясь меня.

Как видите, мы въехали в мой новый дом. Я, Бидди и ее собака. Бидди повеселела и выглядит лучше, чем когда-либо. По-моему, дом ей кажется очень спокойным, и здесь ничто не напоминает о Неде. И она ведь всегда любила Корнуолл. Сегодня ближе к вечеру мы идем на море, будем купаться. Я надеюсь, что она сдаст Аппер-Бикли внаем и поживет здесь по крайней мере до осени. Однако окончательно еще ничего не решено, последнее слово за самой Бидди.

Вчера мы ездили на машине в Сент-Джаст к Филлис. Она живет у своих родителей и там практически повернуться негде. После приветствий и неизбежного чая с ломтями шафранного кекса нам с Бидди удалось втихомолку вытащить ее на лужайку для сушки белья, мы сели на траве, и я предложила ей переселиться вместе с Анной ко мне. Анна — прелесть, начинает понемножку ходить и уже произносит несколько слое. К счастью, она пошла в Филлис, а нее Сирила, единственная хорошая черта которого, по-видимому, красивые брови. В общем, Филлис сначала не поняла, к чему мы клоним, но когда до нее дошло, в чем суть дела, она залилась слезами радости и благодарности. Мы сошлись на том (с одобрения мистера Бейнса), что я буду платить ей жалованье за присмотр за домом, чтобы у нее имелись кое-какие свободные деньги; кроме того, она получает небольшое пособие от государства как жена служащего на флоте, и за жилье ей не потребуется платить, так что она, думаю, будет довольна. Я немного опасалась, что ей, может, нелегко будет расставаться с матерью и уезжать так далеко от своих (вообще-то, это совсем не далеко, если считать в милях, но, уж конечно, и не в двух шагах), но она отнеслась к этому очень спокойно, по-философски, а когда сообщили обо всем ее матери, то та, мне показалось, даже вздохнула с облегчением, потому что, по правде говоря, домик их настолько переполнен, что это просто антисанитарно.

В пятницу я взяла Бидди на обед в Нанчерроу, Я немного переживала, как-то сойдутся Бидди и Диана, ведь они в некоторых отношениях очень похожи, а похожим людям иногда сложно сдружиться. Но я беспокоилась совершенно зря — и двух минут не прошло, как они уже вовсю болтали друг с дружкой и заливались над одними и теми же дурацкими шутками. Бидди намерена записаться в тот же отряд Красного Креста, в котором состоит Диана, так что найдется и ей полезная работа на время войны. Между тем она прекрасно тут обжилась и чувствует себя как рыба в воде; как я уже сказала, она сделалась живее и с каждым днем все более становится похожа на саму себя со всеми ее милыми выходками и легким нравом. Я не догадывалась, насколько тяжело ей было жить изо дня в день в доме, где все напоминало о Неде,

Мне не терпится показать вам мой чудесный новый дом. Ну, разве я не счастливая — иметь собственный дом в неполные девятнадцать лет!

Насовсем я здесь остаться не могу — хочу пойти в женскую вспомогательную службу ВМС, но сперва должна убедиться, что все тут наладилось и устроилось. Может быть, в конце лета.

Мне пора — пойду помогать Бидди. Одна из мансардных комнат осталась забита старыми чемоданами, свернутыми в рулоны коврами и т. д., и Бидди начала все это разбирать. На данный момент у нас только три спальни, и Филлис с Анной придется спать в мансарде, где спала Изобель. Но я думаю, нам потребуется еще одна спальня, так что как только избавимся от хлама, надо будет покрасить стены и купить кое-какую мебель.

Новости с фронта скверные. Союзники отступили к Дюнкерку. Полковник Кэри-Льюис убежден, что британские экспедиционные войска будут либо уничтожены, либо взяты в плен. Все происходит с ужасающей быстротой, и когда вы получите это письмо, одному небу известно, какова будет ситуация. Но мистер Бейнс твердо уверен, что в конце концов победа будет за нами, и я тоже

в это поверила.

Так что не стоит за нас волноваться. Я знаю, это трудно, когда мы так далеко друг от друга, но знаю и то, что, как бы там ни складывалось, мы не пропадем.

С любовью,

Джудит».

Беспримерная девятидневная эвакуация британских войск, загнанных в Дюнкерк, завершилась. Первые эвакуированные были доставлены на родину в ночь на двадцать шестое мая, когда Дюнкерк был уже объят пламенем после многодневных непрерывных боев, а порт и пристани уничтожены. Остатки британских экспедиционных войск собрались на пляжах и дюнах, терпеливо ожидая спасения; они дисциплинированно выстроились на гладком песке французского берега длинными, извилистыми шеренгами.

Транспортные военные корабли и эсминцы стояли в море неподалеку от берега, под непрерывным артиллерийским огнем и ударами с воздуха, но у окруженных войск не было никакой возможности до них добраться. Что оставалось делать? Был брошен клич, и следующей ночью из Дувра через Ла-Манш двинулся целый лодочный флот. Моторные шлюпки, яхты, баркасы, прогулочные катера, буксиры, ялики с лодочных стоянок и верфей Пула и Хэмбла, острова Хейлинг, Гастингса и Бернгема-на-Крауче. Правили этими суденышками старики и юноши, банковские управляющие на пенсии, рыбаки и агенты по продаже недвижимости —словом, те, кто до войны мирно возился летом со своими лодками и у кого теперь достало решимости прийти на помощь застрявшим во Франции британским солдатам. Чтобы создать им прикрытие с воздуха, была поднята авиация.

Согласно полученным инструкциям, суда должны были подходить, по возможности, как можно ближе к берегу, брать на борт побольше людей и переправлять свой изможденный живой груз на ожидающие в виду берега корабли; так они и ходили туда-обратно, безоружные, под вражеским огнем, до тех пор пока не кончалось топливо, тогда они возвращались в Англию, чтобы заправиться и поспать пару часов; а потом все заново.