Читать книгу "Дом в Вечерних песках - Парэк О'Доннелл"

Гидеон осторожно выпрямился.

– Простите, сэр. Просто временами вы бываете очень грозным.

– Грозным? – Каттер набычился, и Гидеона охватило беспокойство, но опасный момент быстро миновал. – Грозным, говоришь? Ну вот. Может, ты и прав, Блисс. Полицейский, если он хочет приносить пользу, должен уметь вселять страх. Но тебе меня бояться больше нечего. Ты ведь бросил свои глупости.

– Нет, не бросил, сэр, – заморгал Гидеон. – Я рассчитывал, что, объяснив вам все обстоятельства, я буду вправе надеяться, что реабилитировал себя в ваших глазах. И вы оставите меня под своим началом.

– Оставлю под своим началом?! – Каттер в изумлении вытаращился на него.

– Но, боюсь, это невозможно, – тихо добавил Гидеон.

– Так, подожди. На этом свете редко что бывает невозможно. Согласен, физической силой ты не блещешь, и этот недостаток сыграл бы не в твою пользу, если б ты поступал на службу в общем порядке. Но есть разные способы и средства, а я в Скотленд-Ярде не первый день, знаю все обходные пути. Нет, это не стало бы помехой. Однако ты снова меня заинтриговал, Блисс. Чем тебя прельщает служба в полиции? Ведь тебе придется таскаться за мной по вонючим переулкам и трущобам Лондона – трагедии случаются не только в Мейфэре, ты уж мне поверь, – и изо дня в день терпеть мой крутой нрав. Ты – образованный парень, мог бы пойти в ученики к королевскому адвокату или, на худой конец, устроиться конторским клерком. Почему ты просишь, чтобы я оставил тебя под своим началом, а, Блисс?

Гидеон опустил голову и тихо ответил:

– Потому что этой мой долг, сэр.

– Долг?

– Сэр, – твердо заговорил Гидеон, собравшись с духом, – я намерен дать подробное и правдивое объяснение каждому своему поступку. Я ничего не упущу и, честью клянусь, не произнесу ни единого лживого слова. Если, выслушав меня, вы решите, что мое поведение заслуживает порицания, я поблагодарю вас за снисходительность и уйду с миром. Но если вы сочтете его удовлетворительным, сэр, позвольте кое-что попросить у вас взамен?

– Взамен? – возмутился инспектор, брызгая слюной. Он со стуком поставил на стол свой бокал с кордиалом, так что чуть не опрокинул его. – Ты не в том положении…

– Сэр, я уверен, вы хотите это знать. Считаете, что вам необходимо это знать, и не сможете спать спокойно, пока не узнаете, даже если вам представляется, что это ерунда. Я уверен, сэр, что это у вас в крови, вы уж простите мне мою смелость.

Каттер молчал, глядя на Гидеона так, будто у того выросли крылья.

– Сэр, если мой рассказ вас удовлетворит, вы возьмете меня на испытательный срок? Позволите служить при вас, пока не найдете другую причину, чтобы уволить меня?

Инспектор, с недовольством в лице, обвел взглядом комнату. Потер шею, подбородок, наконец снова обратил грозный взор на Гидеона.

– Постарайся меня не разочаровать, – сказал он.

Х

Почти добрых полчаса Гидеон обстоятельно рассказывал о том, что с ним случилось за то время, как он с вечера вошел в церковь Святой Анны и утром предстал перед инспектором на пороге его собственного дома. К концу рассказа, слишком возбужденный, чтобы сидеть или стоять на одном месте, он, как ранее Каттер, кружил по комнате. Стараясь не упустить ни одной подробности – Гидеон даже поведал о своей постыдной встрече с пьяным сержантом, – на некоторых деталях он делал особый акцент, с нескрываемой настойчивостью неоднократно упоминая об исчезновении мисс Таттон.

Каттер на протяжении всей его речи был занят ужином, не покидая своего места за столом. Он не перебивал Гидеона, ничем не выдавал, что он ему сочувствует. Гидеон снова сел за стол и остановил на инспекторе взволнованный взгляд, но полицейского это не сподвигло на немедленную реакцию. В задумчивости склонив голову, он дожевывал последний кусочек мяса.

– Что ж, – наконец произнес Каттер. Он поставил бокал на стол и облизнул верхнюю губу. – Занятная история, ничего не скажешь. И говоришь ты красиво, надо признать. Как будто стихи декламируешь. Одно мне непонятно, Блисс. Если не брать в расчет твой маленький обман – к этому вопросу мы скоро вернемся, – какое отношение то, что сейчас ты рассказал, имеет к Столичной полиции?

Гидеон на мгновение оторопел.

– Так ведь пропал человек, сэр. Даже скорее всего двое. И это еще не все, если принять во внимание слова мисс Таттон.

– Так, к этому мы сейчас вернемся, – сказал инспектор, меняя позу на более непринужденную. – Кто у нас первый пропавший?

– Простите, сэр. Наверно, я не совсем понятно объяснил. Мисс Таттон лежала передо мной, когда некий злодей лишил меня чувств. А когда я очнулся, ее уже не было. Анджела Таттон пропала, сэр.

– Пропала, говоришь? – Инспектор выпрямился, лицо его снова посуровело. – И кто же заявил о ее исчезновении?

– Я, сэр, – помедлив, отвечал Гидеон. – В этом и есть суть моего рассказа: бедная девушка исчезла при загадочных обстоятельствах, и, возможно, в эту самую минуту ей грозит еще большее зло, чем то, от которого она настрадалась.

– Ты, Блисс? – Инспектор враждебно смотрел на Гидеона. – Нет, так не пойдет. Как ты можешь заявлять о ее исчезновении? Ты эту девушку в глаза не видел, пока не наткнулся на нее в церкви. С таким же успехом ты мог бы сказать, что на Трафальгарской площади познакомился с голубем, а когда однажды пробудился ото сна, обнаружил, что тот исчез.

– Все потешаетесь надо мной, инспектор. В любом случае…

– Я учу тебя уму-разуму, и ты уж меня послушай. Допускаю, что ты силен в тригонометрии и латинских глаголах, но любая шлюха, месяца не проработавшая на Хаундсдитч, про полицейские процедуры знает больше, чем ты. Нельзя заявить об исчезновении человека, с которым ты не знаком, пустая ты голова. Может, эта девушка каждый вечер, прячась от холода, пробирается в ту церковь, а утром, пока никто не проснулся, украдкой уходит. Может, она прямо сейчас катит где-нибудь по улице тележку с устрицами или вернулась в какой-нибудь лагерь бродячих лудильщиков. Может, она уже сутки назад отчалила из Саутгемптона и находится на пути в Нью-Йорк.

– По своей воле она никуда не могла уехать, сэр, в этом я абсолютно уверен. Она была не в том состоянии, чтобы передвигаться самостоятельно, и откровенно боялась тех, кто, как она полагала, должен был вернуться за ней. В любом случае, сэр, она не…

– Блисс. – Инспектор подошел к Гидеону и положил ладонь ему на плечо. Рука у него была увесистая, хотя порыв его был вызван добрыми побуждениями. – Ты – отзывчивая душа. Твой дядя, вне сомнения, был такой же, видел в людях только чистоту и добродетель. Прекрасное качество для человека, избравшего стезю благочестия, но в моем ремесле это только мешает. Та девица Таттон наверняка имела связь с каким-то негодяем, который обошелся с ней не по-джентльменски, а потом и тебя приложил, когда увидел рядом с ней. История печальная, но поверь мне, это даже не сотая часть тех несчастий, что приходятся на одну квадратную милю в любой части Лондона за одну-единственную ночь. Тебе известно, каким количеством трагических происшествий нам в Столичной полиции приходится заниматься?