Читать книгу "Любовные ошибки леди Валери - Блайт Гиффорд"

– Когда? – спросила сама королева.

Гил вздохнул.

– Когда получим известия от короля Португалии – скорее всего, в конце лета…

– Корабли плыть сейчас. Не в Кастилию?

Он открыл рот и тут же закрыл его. И про себя обругал Ланкастера и священника Гутьерреса. Они пытались скрыть от нее новости, но сейчас уже поздно.

Валери стояла рядом с ним, склонив голову и сложив руки. Она была похожа на молящуюся монашку. Или на заговорщицу, пойманную с поличным.

– Не сейчас, ваше величество. Небольшой отряд отправляется снять осаду Туара. – Пембруку поручили куда более скромную задачу; возможно, именно поэтому он так обиделся на Гила.

Королева посмотрела на Валери; та кивнула. Значит, он просто подтвердил то, что ей уже известно? Если так, он только что подтвердил ее преданность королеве. Это не мелочь для тех, кто живет в тени трона.

– Не в Кастилию? – попыталась уточнить королева, в чьем голосе явственно звучало разочарование.

Может быть, она втайне надеялась, что Валери ошиблась. Или чтобы герцог снова поменял планы.

– Пока нет, ваше величество. Мы рассчитываем отправиться туда в июле. – Что он может ей рассказать о дипломатических переговорах и планах вторжения? – Получив разрешение от короля, мы сможем пройти через Португалию.

Ее лицо исказилось от боли и возмущения.

– Я вышла замуж не за короля Португалии!

– Да, ваше величество. – Как легко думать о войне, если ничего не знать о солдатах, кораблях, о том, как уберечь армию от нападения по пути к цели. – Мне тоже не терпится сесть на корабль.

– Мой муж забыл свои обещания?

Слова стали отголоском его собственных опасений. Король стареет, принц болен, а Ланкастера постоянно отвлекают от кастильских дел. Нормандия, Аквитания – бои со всех сторон. Иногда командующих оказывалось слишком много. В другие разы их как будто вовсе не было.

– Нет, не забыл, – ответил Гил, стиснув челюсти. – И я тоже.

Он должен доказать! Ей, Валери и самому себе.

– Монсеньор Испании предоставил мне честь убедиться, что мы вернем Кастилию, потому что он знает, что нет человека, более преданного этой цели. – Он достал из нагрудного кармана камень, который всегда носил с собой. – Стоя в том саду, я дал обет…

Камень был тяжелым. Одна его сторона была плоской и гладкой, украшенной сине-белым изразцом; по краям виделись даже зеленые и оранжевые полосы. Вторая сторона была зазубренной, грубой, со сколами.

Королева широко раскрыла глаза. Выхватила у него камешек и сжала в руке.

– Дворец моего отца! – Ее глаза наполнились слезами.

Он кивнул.

– Смотри! – Она повернулась к Валери. – Алькасар!

Королеве как будто не хотелось возвращать камень. И все же, с тоскливым взглядом и со вздохом, она положила камень Гилу в ладонь.

– Вы, – сказала она. – Вы напомнить мой муж его долг. Трон!

Он сжал пальцы.

– Ему не требуется напоминание, ваше величество! – Он посмотрел на Валери. – И мне тоже.

Он подтвердил данное ей слово. Он увезет ее далеко от ужасного уголка Англии, который она видела, в теплую, солнечную Кастилию. В совершенно другое место, где и он станет совершенно другим человеком.

Королева повернулась к окну и посмотрела на холодное голубое майское утреннее небо.

– И я снова почувствую аромат апельсиновых деревьев.

Теперь она говорила как Валери – о растениях и цветах, которые привязывают ее к родине.

– Вы снова увидите Кастилию, ваше величество. – Гил посмотрел на Валери. – Клянусь этим камнем!

Это была нерушимая клятва, данная себе и Валери, которая успела полюбить и королеву, и далекую страну – хотя пока не понимала, почему ему так необходимо покинуть Англию. Она учила язык, она рассказала королеве о планах войны, она доказала свою преданность Кастилии.

И все же, когда он повторил свою клятву и посмотрел на будущую жену, он не увидел в ее глазах ожидаемой гордости.

Он думал об этом, скача назад в Лондон и гадая, что означало странное выражение ее лица. Он бы не назвал ее взгляд решительным; не было в нем и сомнения.

Только добравшись до Савойского дворца, он понял, что на ее лице отразилась печаль. Когда он заговорил о Кастилии, он увидел только печаль.

Роды у Ла Рейны начались под вечер летнего дня. Элиот и Кэтрин не спали всю ночь вместе с Валери и одной из фрейлин, которая немного понимала по-английски. Они помогали повивальной бабке и королеве понимать друг друга: королева не могла одновременно рожать и пытаться говорить на иностранном языке.

Младшей сестры королевы, Изабель, нигде не было видно. Валери подозревала, что та флиртует с кем-то из охраны.

Ла Рейна все время требовала, чтобы Валери стояла рядом с ней; видимо, королева хотела видеть рядом спутницу, которая так же мало знает о деторождении. Поэтому она держала Констанцу за руку, вытирала ей лоб, а когда не переводила слова королевы повивальной бабке, ласково утешала роженицу, хотя Валери сама не понимала, на каком языке она говорит.

И вот с рассветом в комнате послышался детский крик.

Опытная повитуха обмыла и закутала ребенка.

– Здоровая девочка.

При этих словах пустое лоно Валери сжалось. Удастся ли ей когда-нибудь подержать на руках собственного ребенка? Ребенка, отцом которого станет Гил? Ей хотелось этого больше, чем чего бы то ни было.

– Хвала Всевышнему, – прошептала она, произнося одновременно благодарственную молитву и мольбу.

Кэтрин улыбнулась; в ее улыбке читалась печаль, как на статуях Богоматери, которая знает, что ждет ее ребенка.

– Господь получил бы больше восхвалений, если бы она родила сына.

Валери вздохнула. Государственные дела вмешивались даже в такие, самые интимные, мгновения. Разве дочь не лежит на руках у матери так же, как лежал бы сын?

Констанца, хотя и женщина, по праву унаследовала трон; если у нее не будет сыновей, ее наследницей станет эта девочка. Однако народу Кастилии нужен король, человек, в жилах которого течет их кровь. Поэтому и Констанца, и Кэтрин понимали: поскольку родилась дочь, монсеньору Испании придется вернуться в постель законной супруги, чтобы попытаться зачать сына.

Кэтрин потянулась к ребенку, собираясь отнести его в детскую, но Констанца прижала крохотную инфанту к груди и покачала головой, как будто она тоже была всего лишь ребенком.

Потом она повернулась к Валери и протянула к ней руки.

– Ты.

Валери посмотрела на Кэтрин.

– Нет! – Голос королевы звучал неожиданно сильно. – Ты!