Читать книгу "Превращение духа - Анхель де Куатьэ"

Нет, женщины, от мужчин таких отвращение едкое сводит скулы ваши! Ибо не такого отца ищете вы для ребёнка вашего, что скрыт в существе вашем! И хочется вам кричать, но не от страсти кричите вы, что снедать может вас, словно пламя безудержное, но от невыносимости глядеть на мужское бессилие!

Но и самца похотливого не хотите вы, женщины, ибо не похоти, но силы ждёте вы от мужчины вашего! Когда ж увивается он за вами, когда глазёнки блестят его, то не зверь беспощадный говорит в нём, а падальщик! Как же вам отвратителен его трупный запах! И как он пятится гнусно, звука петард испугавшись, моля небеса о пощаде! Нет, только презрением можете наградить вы это жалкое подобие мужества!

Однако же вот что скажет вам Заратустра, если должен сказать:

"Счастлива женщина тем, что может быть женщиной, но не знает она о своём счастье!

Счастлива женщина тем, что нет ей нужды быть мужчиной, но не верит она счастью своему!

Счастлива женщина тем, что есть ребёнок у неё, пусть и скрытый, которого она хочет, но не знает женщина о счастье своём!

Счастлива женщина тем, что живёт вечно в детях своих, но не знает она о своём счастье!

Счастлива женщина тем, что может она отдаться и может довериться, ибо грезит об этом, но не знает женщина о своём счастье!

Счастлива женщина тем, что нет нужды ей бороться за то, что нельзя не потерять, но не знает женщина о своём счастье!

Счастлива женщина тем, что нет в ней ни предела, ни границы, ни цели: нет нужды ей идти, воевать и разочаровываться! Но и об этом не знает женщина!

Счастлива женщина, когда слышит мужской шёпот, не разбирая слов, но отрекается она от счастья своего ради миражей!"

От чего ж сердитесь вы на Заратустру, что не хочет он говорить с вами? — Ибо знает он, обманутые, не шёпот его хотите вы слушать, но речи его.

"Что же в речах Заратустры, кроме желания близости?" — спросите вы. Так и есть, но с женщинами речи эти разделяют его!

Вы же не знаете границы, не заметите вы и подвоха, что так неприятен мне. Не хочу я обманывать вас, хоть и рады были бы вы обмануться. Не обмана, но силы должны искать вы, женщины!

Вам я дам силу свою, если захотите вы быть возлюбленными только, но не любимыми. Помните, что если любит мужчина, то любит он, как мужчина, а потому как любить ему женщину? Рассказывали сказку вам про журавля и лисицу, да, видно, не поняли вы её!

Только возлюбленной может быть мужчине женщина, и то много больше, чем любовь мужчины к своему «Я», которую полагает он за любовь свою к женщине! И потому всё было бы вам, женщины, если бы хотели вы быть только возлюбленными, но счастья своего не знаете вы!

От того и я не говорю с вами, женщины, но шепчу вам:

— я не люблю мужчины в вас, женщины, но люблю я мужчину в мужчине;

— и возлюбил я женщину в женщине, ибо я мужчина;

— я мужчина, женщины, ибо я эгоист, и не ждите от меня жалости, но алкайте страсть мою ненасытную, пока дано вам;

— тот я, кого хотите вы, и я приду к вам, когда будете вы женщиной, когда будете готовы, ибо возлюбил я в вас женщину;

— не будет чувство моё вечным, но будет оно страстным, ибо в сердце моём сладость и сила, а в теле моём жажда и обладание;

— и растаете вы, возлюбленные, в руках моих, ибо я буду пламенем пожирающим, что сжигает сомнение, и буду я ветром, что разметает условности;

— и я дам вам ребёнка вашего, и вы будете растить его, соблазнённые сами собою;

— я же уйду от вас, женщины, что б не брели вы печально в далях тех, где нет вам дороги;

— и останется с вами ребёнок мой и будет любить вас и будет любить за меня, ибо я буду в нём!»

Так говорил Заратустра в гробовой тишине зала. Говорил он тихо, но без тени смущения, страстно, с невероятной, всеобъемлющей силой внутреннего обладания!

Я же смотрел на лица женщин, замерших от восторга. Гримасы ужаса сменились в какой-то момент восхищением, они светились!..

— Всё, — шепнул Заратустра. — Я сказал вам всё, теперь уходите, чтобы мог я прийти к вам Сам! Ибо я прихожу только Сам, но не когда зовут меня. И не ждите меня, не ожидайте, но знайте, что я приду!

Словно загипнотизированные, неловкие, женщины поднялись со своих кресел и медленно покидали зал, бросая на Заратустру взоры, в которых угадывалось мною не ожидание, но полнота.

Заратустра наполнил их, но не тем, что он говорил, а тем, кем он был, тем, кто он есть. Они смогли быть, благодаря тому, что он есть.

ОБ УКУСЕ ЗМЕИ

В Москве теракт. Погибли сотни людей. Журналисты вопят о необходимости «ковровых бомбардировок» Чечни. Заразительно говорили они прежде о гуманизме, когда американцы бомбили Сербию… Верили они своим словам, когда говорили о нём? Зачем говорить, если веришь себе только, пока говоришь?

Мы живём в мире иллюзии: пока мы не испытываем сильного страха, мы говорим о своём бесстрашии, когда же испытаем мы страх, мы говорим о своём героизме, ведь не умерли же мы от страха!

Мы живём в пространстве слов, они скрывают наше безумие, делая его разумным безумием. Но иногда, под воздействием сильного страха, мы теряем эту хрупкую опору и открывается нам наше безумие, и тогда мы начинаем вопить во всё горло. В чём же безумие наше? Мы не хотим верить в то, что мы только гости, а не хозяева. Мы неблагодарны, но зато ищем себе благодарности. Наши поиски тщетны. Разочарован будет тот, кто ищет того, чего нет.

Мы решили, что можем всё. Когда об этом говорит сумасшедший, его называют «сумасшедшим». Когда говорит о том врач, ему верят. Только страх и заставляет нас верить. Чего же стоит наша вера?

Кого мы пытаемся обмануть своими словами? Свой страх, да и только. Когда мы боимся прослыть негуманными, мы говорим о гуманизме. Когда мы боимся опасности, мы говорим о необходимости войны. Мы верим себе, когда говорим, ибо страх — лучшее основание для нашей веры.

Все веры стояли на страхе, и не было ещё веры, которая опиралась бы на человека, в основании которой не было бы страха. Вся наша жизнь — только языковая игра страха. Хочу ли я такой жизни? Имею ли я другую? Живу ли я?

Так сегодня говорил Заратустра:

«Если змея укусила, она должна была укусить. Что вы кричите: "Это несправедливо!". Было бы справедливо, если бы она не укусила? Но что ж делать ей с ядом её? Как не быть ей змеёй?

Если вас укусила змея, вы кричите: "Господи, почему я!". Что, лучше было бы, если бы укусила она другого? Такова справедливость ваша? Тот, кто справедлив для себя, несправедлив для другого. Что ж ищете вы справедливость одну на всех?

Вы хотите выкусить у змеи ядовитый зуб её? Радуйтесь, вы не умрёте от укуса змеи, вы умрёте от укуса тарантула! Нельзя выкусить все ядовитые зубы, как нельзя вычерпать море.