Читать книгу "Лошадь. Биография нашего благородного спутника - Венди Уильямс"

Воцарившийся в Европе холод вызвал масштабное вымирание, известное в науке под французским названием La Grande Coupure, или «Великий перелом»[84]. Как я уже упоминала, эоценовая Европа представляла собой архипелаг островов. Когда температура упала, заново образовавшиеся ледники превратили в лед огромное количество воды. Уровень моря понизился, острова соединились. Животные, давно уже привыкшие к уединению и удобствам мирной островной жизни, исчезли.

Их место заняла новая группа животных. Именно эта странная и необъяснимая аномалия в европейской каменной летописи вызвала в свое время эмоциональный кризис у Дарвина. В каменной летописи обнаружилась демаркационная линия. Ниже нее располагаются все многочисленные млекопитающие европейского эоцена; над ней обнаруживаются останки других животных – бывших обыкновенными в Азии. Линия эта была настолько ясна и очевидна, что ее заметили, хотя и не сумели объяснить ранние европейские палеонтологи. Не имея представления о том, что эоценовый мир поглотила волна холода, Чарльз Дарвин вместе с другими учеными мучительно раздумывал о причинах этого перелома, столь явно противоречившего его представлению о медленных и равномерных эволюционных переменах.

Однако сегодня мы имеем относительно хорошее представление, во всяком случае, о некоторых деталях процесса. Перелом представлял собой катастрофический инцидент, связанный с глубоководными явлениями и тектоникой континентальных плит. Исследователи предполагают совместное влияние двух событий, одного постепенного, другого относительно внезапного. Наблюдалось постепенное снижение содержания парниковых газов в атмосфере. Некоторые палеогеологи предполагают, что в это время Индийская тектоническая плита, давно отделившаяся от Африки и медленно дрейфовавшая на север, столкнулась с Азией, вызвав подъем Гималаев, что, в свой черед, постепенно охлаждало планету за счет понижения содержания углерода и кислорода в атмосфере. Густые, подобные мессельским, леса сменились более разреженными.

Добивающим ударом стала тектоническая независимость Антарктиды. Подобно тому как Индия, оторвавшись от Африки, направлялась в сторону Азии и Северо-Американская плита отделялась от Европейской, открывая Атлантический океан, Антарктида неспешно удалялась от Южной Америки и Австралии. Наконец, около 34 млн лет назад Антарктида разорвала все физические контакты с другими континентами и сама собой остановилась на Южном полюсе.

Ученые полагают, что это событие имело несколько принципиальных последствий.

Антарктида вырастила ледяную шапку и сделалась Снежной королевой планетарного масштаба, жесткой рукой управляющей всем остальным миром. В лед превратилось такое количество воды, что Европа из группы изолированных островов превратилась в связанное с Азией сухопутное пространство и в таком качестве оказалась открытой для завоевания. Более приспособленные к новым условиям азиатские животные ринулись на новые территории.

Изменения переживала и Северная Америка. Падение уровня моря открывало бывшее морское дно для новых поселенцев-растений. Существенная часть воды была связана полярными шапками и ледниками, впервые позволив разрастись травяным лугам. Появились и такие животные, как миогиппусы, способные жить на более сухих и открытых ветрам равнинах. Изменилась и карта океанических течений. После того как Антарктида захватила власть над планетой и засела в своем ледяном замке на Южном полюсе, континент окружило циркумполярное течение, действующее как своеобразный оборонительный ров. Это течение переносило холодную воду к прочим океанским течениям, изменяло их движение и охлаждало всю Землю. Крис Норрис говорил, что лошади могут рассказать нам свою уникальную жизненную повесть, и оказалось, что повесть эта посвящена умению приспосабливаться – однако зависящему от контекста. Кони были рождены в счастливом мире, в мире теплом и полном легкодоступной пищи. Вспомним «Порги и Бесс»: «Летняя пора, и жизнь так проста»[85].

Потом мир стал другим, а лошади оказались проверенными на прочность и закаленными. К счастью, им удалось в достаточной степени измениться, чтобы продолжить свое существование в прохладном, обещающем испытания, требующем особой отваги новом мире олигоцена. Этому помогла их необычайная пищеварительная система и более длинные ноги, однако решающую роль, по словам Мэтью Мильбахлера, сыграли зубы.

* * *

Некогда Мильбахлеру пришлось извлечь более 7000 зубов североамериканских лошадей из многочисленных шкафов и ящиков Американского музея естественной истории в надежде связать эволюцию лошадей с изменениями климата. Он отпирал и запирал шкаф за шкафом.

«Наша коллекция костей ископаемых лошадей, бесспорно, крупнейшая в мире, – сказал он мне. – Если пройти от одного края этого этажа до другого, перед твоим взглядом предстанет вся эволюция лошадей. Мы открывали все ящики на этом этаже и смотрели на зубы всех ископаемых лошадей, находившихся в нашем собрании».

Мильбахлер – человек терпеливый.

«Мы смотрели на коронки всех зубов, проверяя, изношенные они или просто ровные. Мы завели огромную таблицу. Мы также побывали в Йеле. Их коллекция удачно заполняет редкие пробелы в нашем собрании. Мы взяли их результаты и построили шкалу остроты зубов. Мы нанесли все сведения об износе зубов на карту с учетом времени и сопоставили ее с палеоклиматическими данными».

Мильбахлер нашел свидетельства того, что во время произошедшего 34 млн лет назад падения температуры лошади изменили свою диету[86] и перешли от питания плодами на другой фураж, который постепенно становился все более грубым и рос все ближе к земле, так что кони поглощали вместе с травой много пыли. Зубы некоторых лошадей позволили приспособиться к такому режиму питания. Не имевшие подобных зубов вымерли.

У выживших были более прочные зубы. Тот, кому случалось бывать на песчаном пляже и случайно набрать в рот песка, поймет проблему, с которой столкнулись кони, когда им пришлось не щипать листья и ягоды, а пастись на траве. Учиться есть траву – опасную пищу, защищающую себя от таких хищников, как кони, путем внедрения в травинки все большего количества острых как бритва частиц кремнезема, – скорее всего, было как минимум неприятно. Кремнезем – это то, из чего состоит трава. Если вам случалось, идя по полю, сорвать травинку и порезаться об ее острый край, тогда вы понимаете задачу, вставшую перед этими животными. Ведь вашу кожу порезал, по сути дела, остро наточенный нож.

Кремнезем может оказаться опасным. Мы, люди, за день можем сжевать былинку-другую, однако о том, чтобы выжить на подобной диете, не может быть и речи. Приобретение способности питаться травой было для коней высшим достижением. Изучив эти 7000 конских зубов, Мильбахлер заметил, что похолодание, смена растительности, переход на другое питание, изменение содержания кремнезема и изменение облика лошадиных зубов однозначно связаны между собой. Ситуация выглядела так, словно кони и травы вели друг с другом непрекращающуюся войну.