Читать книгу "Саймон и программа Homo sapiens - Бекки Алберталли"

— Что такое? — Мама выпрямляется.

Я не знаю, как люди это делают. Как Блю это сделал. Два слова. Два чертовых слова — и я больше не тот Саймон, которого все знают. Я прикрыл ладонью рот и смотрю прямо перед собой.

С чего я взял, что это будет просто?

— Я знаю, — говорит папа. — Дай угадать. Ты гей. От тебя кто-то залетел. Нет, ты залетел.

— Хватит, пап, — прерывает его Элис.

Я закрываю глаза.

— Я залетел, — произношу я.

— Я так и думал, сынок, — говорит папа. — Ты светишься.

Я смотрю ему в глаза.

— Нет, правда. Я гей.

Два слова.

На секунду все затихают.

И потом мама говорит:

— Милый, это… Ох, это… Спасибо, что рассказал нам.

И потом Элис говорит:

— Вау, малыш. Рада за тебя.

И папа говорит:

— Гей, значит?

И мама говорит:

— Так, давай поговорим об этом. — Ее любимая профессиональная фразочка.

Я смотрю на нее и пожимаю плечами.

— Мы гордимся тобой, — добавляет она.

А затем папа улыбается и говорит:

— Ну, так которая из них это сделала?

— Что сделала?

— Отбила у тебя охоту к женщинам. Та, что с бровями, дурацким макияжем или неправильным прикусом?

— Это ужасно оскорбительно, пап, — говорит Элис.

— А что? Я просто хочу разрядить обстановку. Саймон знает, что мы его любим.

— Твои гетеросексистские комментарии обстановку не разряжают. Наверное, этого я и ожидал. Мама спрашивает о чувствах, папа все сводит к шутке, Элис уходит в политику, а Нора держит язык за зубами. Можно сказать, в предсказуемости есть свой комфорт, а моя семья чертовски предсказуема.

Но я выдохся и чувствую себя несчастным. Думал, мне станет намного легче. Но, как и все случившееся на этой неделе, вышло как-то странно, сумбурно и нереально.

* * *

— Вот так новости, малыш, — говорит Элис, следуя за мной в комнату.

Она закрывает за собой дверь и, скрестив ноги, устраивается на кровати.

— Аргх. — Я падаю лицом в подушки.

— Эй. — Она клонится на бок, пока не оказывается на одном уровне со мной. — Все супер. Нечего киснуть.

Я игнорирую ее.

— Я не уйду, малыш. А то будешь валяться здесь и включишь свой плейлист. Как там его?

— «Великая депрессия», — бормочу я. Там, типа, все песни Эллиотта Смита, Ника Дрейка и The Smiths. Уже поставил в очередь.

— Именно, — говорит она. — «Великая депрессия». Прямо безудержное веселье. Нетушки.

— Зачем ты здесь?

— Затем, что я твоя старшая сестра и нужна тебе.

— Мне нужно побыть одному.

— Ну уж нет. Поговори со мной, малыш! — Элис ложится рядом, втиснувшись между мной и стенкой. — Это же так круто. Мы можем болтать о парнях.

— Окей. — Я отталкиваюсь руками от кровати и кое-как принимаю сидячее положение. — Тогда расскажи про своего парня.

— Стоп-стоп-стоп, — говорит Элис. — Что?

Я поворачиваюсь к ней.

— Телефонные звонки. Торчишь в своей комнате по нескольку часов. Да брось.

Она краснеет.

— Я думала, мы говорим о твоей личной жизни.

— Ага, значит, я тут устроил сцену, сделал гребаный каминг-аут и послушал, как вы прямо у меня на глазах неловко обсуждаете случившееся — причем в Рождество! — а ты даже не скажешь, есть ли у тебя парень?

На мгновение Элис затихает, и я понимаю, что убедил ее. Она вздыхает.

— Откуда тебе знать, что это не девушка?

— Это девушка?

— Нет, — все-таки отвечает она, привалившись к стене. — Парень.

— Как зовут?

— Тео.

— Он есть на «Фейсбуке»?

— Да.

Я открываю приложение в телефоне и начинаю листать список ее друзей.

— О господи. Прекрати, — просит она. — Серьезно, Саймон, хватит.

— Почему?

— Потому что из-за этого я и не хотела вам рассказывать. Так и знала, что вы начнете.

— Что начнем?

— Закидывать меня вопросами. Следить за ним в сети. Критиковать его за нелюбовь к пирогам, растительность на лице или еще что.

— У него растительность на лице?

— Саймон.

— Прости.

Я кладу телефон на тумбочку. На самом деле я понимаю Элис. По-настоящему понимаю.

Какое-то время мы молчим.

— Я расскажу им, — наконец произносит она.

— Как хочешь.

— Нет, ты прав. Я не хочу быть… не знаю. — Элис снова вздыхает. — Если у тебя хватило смелости признаться им, что ты гей, то и мне надо…

— Найти смелость и признаться, что ты гетеросексуалка.

Она улыбается.

— Типа того. Смешной ты, малыш.

— Стараюсь.

20

ОТ: [email protected]

КОМУ: [email protected]

ДАТА: 25 декабря, 17:12

ТЕМА: Рождественский кошмар

Блю!

У меня было официально самое эпично странное и ужасное Рождество в жизни, о большей части которого я даже не могу тебе рассказать. И это весьма паршиво. Но да. В общем, ввиду некоторых загадочных обстоятельств, теперь вся моя семья знает, что я гей, а скоро узнает и вся гребаная вселенная. И больше мне тут, наверное, добавить нечего.

Так что теперь твоя очередь меня отвлекать, ладно? Расскажи что-нибудь новенькое о Крошке Зародыше или о пугающих секс-проделках твоих родителей или скажи мне, какой я милый. И не забудь рассказать о том, как ты переел индейки и теперь тебя мутит. Ты в курсе, что я не встречал раньше человека, который говорил бы «меня мутит» вместо «меня блевать тянет»? Я загуглил, твой вариант более литературный. Разумеется.

И, да, я знаю, что завтра ты уезжаешь в Саванну, но молюсь, чтобы у твоего папы был интернет, а то мое сердце не выдержит недельного ожидания письма. Оставь мне свой номер, чтобы я мог тебе писать. Уверяю, эсэмэски я тоже пишу относительно грамотно.

Что ж, счастливого Рождества, Блю. Серьезно. Надеюсь, тебя сегодня оставят в покое, ибо, кажется, ты СЛИШКОМ много времени проводишь с семьей. Может, в следующем году мы улизнем и проведем Рождество вместе — далеко, где родственники нас не достанут.