Читать книгу "Смерть в белом халате - Людмила Феррис"

Коньком Борянкина была экономика здравоохранения, такой сплав, симбиоз организации здравоохранения, социальной медицины и конкретной экономики. Как ни крути, а очень востребованная отрасль народного хозяйства.

Впрочем, для собравшихся в этом зале важнее всего — медицина, потому что здоровых людей среди чиновников не было. К примеру, министру транспорта недавно удалили желчный пузырь. Понятно, что желчные кислоты постоянно раздражают кишечную слизистую, и у министра-транспортника должен быть гастрит и колит одновременно. У дамочки, важно называющей себя министром культуры, доброкачественное образование в груди, и недавно она перенесла операцию. У матери министра сельского хозяйства — глаукома, и ей предстоит удаление внутриглазной опухоли. У самого министра здравоохранения серьезно больна жена — онкология кишечника, и сейчас она готовится к операции, а он сам лечится у уролога.

Врач-уролог будет лечить его долго, и потому что Сергей Павлович Борянкин просил его об этом, и потому что урологу нужно пристроить на работу собственную дочь. И место в администрации как нельзя лучше подойдет девушке, чей папа разбирается в болезнях мочеполовой системы.

Разве могут больные люди руководить областью? Здесь у здорового человека голова распухнет — какое решение нужно принимать? А больной все время думает о своей болезни, о болезнях близких, и ему не до решения проблем.

Еще Борянкин поймал себя на мысли, что не очень понимает, почему они себя называют важным словом — правительство. Это в Москве настоящее правительство: президент, Дума, а здесь какой-то оптический обман, псевдоправительство, местечковые псевдоминистры. Хотя это уже область психиатрии, а в психиатрии он не специалист. Да и в медицине тоже, просто он хорошо понимает про услуги здравоохранения, про виды, про ресурсы и инвестиции.

Вот, например, он готов вложиться в ремонт городского стационара, но только при условии, что больницу передадут ему в подчинение. Борянкину это необходимо, потому что любые процессы нуждаются в развитии, а он застоялся. И если бы не упертый Архипов, который сам лично оперировал некоторых родственников высокопоставленных чиновников, вопрос давно бы решился в его, Борянкина, пользу. Но зря Герман Николаевич его недооценивает.

Даже сегодня в своем докладе Сергей Павлович на цифрах доказывает необходимость укрупнения городских медицинских учреждений, потому что в этом случае многие затраты можно минимизировать. Снизить нагрузку на городской бюджет — это самая любимая фраза чиновников. Борянкин предлагает именно это, своими предложениями он оправдывает их ожидания.

Сергей Павлович закончил доклад, как ему показалось, успешно.

— Как вы думаете, почему на прямую линию президента поступает много звонков о проблемах здравоохранения? — министр транспорта поморщился, ноющие боли в животе его не отпускали.

Борянкину хотелось воскликнуть: «Ну откуда же я знаю?! Это вам, чиновникам, знать надо! Может быть, вы не делаете ничего полезного, а представляете лишь внешнюю оболочку, а власть живет сама по себе? А вы тупо выполняете минздравовские законы, которые иногда и не заточены на людей. Поэтому люди и пытаются обращаться к вышестоящим как к последней надежде. А вы играете в демократию на местах».

Сергей Павлович одернул себя, просто революционное настроение сегодня, и он знает причину такой приподнятости. Но чиновникам надо отвечать правильно, иначе его не поймут.

Сегодня Борянкин смело мог поставить себе пятерку и за доклад, и за ответы. Министры жали ему руку, с физкультурным энтузиазмом хлопали по плечу.

— Ко мне зайдешь? — заместитель по социальным вопросам Валерий Леонидович Стрельников был его давним знакомым.

Мужчина не так давно похоронил жену после неудачной операции по онкологии, но Сергей Павлович уже видел его с новой женой, молодой, значит, жизнь у человека идет своим чередом.

Борянкин кивнул. Еще некоторое время поговорил с чиновниками. Нет, все-таки его не услышали, ни про укрупнение, ни про так необходимое для него объединение медицинских ресурсов, продолжают талдычить про то, что инвестировать медицину должны только страховые медицинские организации, и ни слова, что можно и нужно оптимизировать бюджет. А ведь он предложил конкретное решение — присоединить к его центру архиповскую больницу. Что же, придется найти еще один удобный случай и все повторить.

Борянкин вспомнил слова одного врача о том, что идиотизм часто сочетается с тупоумием, но само по себе тупоумие не является признаком идиотизма. Тупоумие — это такое узконаправленное явление поверхностного, ригидного мышления, когда человек не способен делать выводы из полученной информации. Все-таки сегодня его окружали люди с признаками идиотизма.

— Ты сегодня просто блистал, Сергей Павлович! Я тобой погордился. — Стрельников говорил искренне. — Ну а недоволен-то почему?

— Потому что решение по архиповской больнице до сих пор не принято, а оно мне необходимо как воздух.

— Воздух всем необходим, — парировал чиновник. — Обстоятельства складываются в твою пользу. Во-первых, у Архипова проблемы с ремонтом стационара. Деньги Москва не торопится высылать, да и я просил, чтобы платежки попридержали. А во-вторых, в больнице убит врач.

— Врач? Убит?

— Да, но не просто врач, а мой зять, Коля Окуневский.

— Твой зять? И ты молчал и кивал послушно, когда я выступал с докладом?

— А мне плясать надо было? У меня с родственниками отношения сложные. У меня своя жизнь, у дочери — своя. Меня абсолютно не волнует, в каком месте Люцина мужа подобрала. Я свою дочь хорошо знаю, она одна не останется и через месяцок представит мне нового зятька. Вот такая она стерва.

— Это точно убийство?

— Точнее некуда. Похороны завтра. Люцина бегает по магазинам в поисках красивого черного платья. Говорит, что черное ей к лицу. Ну не дура ли?

— Твой зять куда-то вляпался?

— Я же тебе говорил, что мы роднились мало. А вообще, мужик авантюрный, деньги любит. Любил.

— Может быть, он долг кому-нибудь не хотел возвращать?

— Он не брал в долг. Думаю, что здесь что-то другое. Профессиональное. Он врач-травматолог.

— И его убил бывший пациент?

— Я по своим каналам подробности не стал уточнять, мне ни к чему лишняя информация и лишнее внимание к моей персоне. Пока в стороне держусь, принимаю соболезнования.

— Если это убийство, значит, будет расследование, комиссии. Вопрос с объединением затянется.

— Все может быть. А там Архипов, как черт из табакерки, выскочит, он это умеет, и начнется новая волна противостояния.

Борянкин вспомнил, каким прожигающе-удивленным взглядом смотрел на него тогда Герман Архипов, и поежился. Архипов умеет «держать стойку».

— У меня идея появилась, — Стрельников повеселел. — Тебе сейчас надо появиться на публичном пространстве. Так сказать, со своей позицией.