Читать книгу "Черный прибой Озерейки - Сергей Сезин"

Иногда весело там было. Но с тех пор я шуток насчет сумасшествия не люблю и анекдотов про это тоже…

Боевая учеба шла пока обычными темпами – наступление и оборона. Салажата уже не путались в оружии, а уверенно его разбирали-собирали. Им бы еще пострелять вволю, да гранаты побросать боевые, но это пока только обещали организовать. А пока мы их между делом чему-то обучали, хоть на пальцах и словесно. Когда боксу, когда перевязкам, а когда рассказывали про врагов и их тактику.

– Так вот, молодежь, румыны встречаются трех видов: кавалеристы, горные стрелки и обычная пехота. Других пока тут не видели. Одеты они в обмундирование защитного цвета, но цвет его от нашего отличается, румынский – он, скорее, табачный. Хотя когда оно выгорит и вытрется, то практически бурое. На головах либо каски, либо кепи с пуговкой спереди. У горных стрелков может быть и берет, сильно сползающий на одну сторону. Каски мы видели двух видов – старая французская, с гребнем, вроде как у пожарников, только крашеная в защитный цвет и новая, ни на нашу, ни на немецкую не похожая. Она какая-то сильно кверху сходящаяся. – Я достал прутик и на земле нарисовал эту действительно необычную каску. – Дальше на румыне мундир, покроем похожий на немецкий, но цвет другой и карманов два, а не четыре, то есть только на груди. У немцев есть карманы и ниже. Штаны обычные, на ногах ботинки с обмотками. У кавалеристов бывают и сапоги. Иногда вместо обмоток небольшие краги, так, до середины голени. Горные стрелки отчего-то носят белые чулки, которые из-под краг торчат наружу. Да, головной убор у них тоже необычный, такой есть у части немцев. Вот, глядите, какой. – Достал специально взятое в аренду у Ивана румынское кепи и показал. – Все запомнили? Дальше переходим к румынскому оружию, а потом еще раз спрошу про их форму. Чтобы хорошо помнили до того, как увидите румын вживую. Тогда уже само впечатается в память…

Два раза были небольшие тренировки по погрузке на корабли. Ходили к пристани и грузились на стоявшие там катера. А экипажи их внимательно следили, чтобы мы их скорлупки не посадили на дно, нахлынув толпой, и не пробили днище каблуками. Кой-кто из наших, раньше служивших на кораблях, фыркал – дескать, зачем это нам? Но тут Рыжий неправ. Он хоть и на катере-тральщике служил, который с началом войны из рыболовецкого судна сделали, но это он, а, например, мы с Иваном – береговые артиллеристы, то есть можем и ни разу не бывать на борту корабля. Да и он сам явно не на всяком корабле служил, потому что есть корабли еще царской постройки, а есть и новые. Ну и бывшие гражданские суда. Разница в устройстве их будет серьезная. А что из этого может выйти? А тот же Иван своими немалыми габаритами заклинит проход по трапу, если не будет знать, как и куда идти. Пока он сообразит, куда идти – время уходит, и за эти секунды вражеский пулеметчик может очнуться от шока и прицелится как следует. Да и в случае потопления корабля кто-то не успеет выбраться наружу, а навек останется в затопленном трюме. Я как вспомню старые пассажирские лайнеры «Иван Франко» и «Адмирал Нахимов»-у них столько палуб и трапов, которые нужно пройти, чтоб наверху оказаться. На «охотнике» к воздуху ближе, конечно, но вот сегодня мы туда целым взводом погрузились, да еще и ПТРовцы присоединились. Там и без нас тесно, а тут еще такая орава. Как тут разместиться, чтобы и сами устроились, и здешним ребятам не мешать работать, потому что и им по катеру ходить надо, и вооружением пользоваться? А тут мы все кубрики забили собой, а еще и на палубе восседаем. Я лично в кубрик не полез, пристраивался на палубе. Сначала хотел подальше от бензоцистерны оказаться, потом плюнул на эти страхи и стал искать место, где просто удобнее и не так заливает на ходу.

Почему я перестал думать о бензоцистерне? Путем анализа. Пусть на борту авиационного бензина даже полтонны (а может, и больше, ведь три авиамотора его жрут безбожно). И вот представим, что запылали эти полтонны на деревянном катере весьма скромных габаритов – тогда к чему искать прохладное местечко в тамошнем огненном аду? Проще положиться на удачу, потому что такое попадание случается не всегда, а вот несколько часов плавания по неспокойному морю – это будет обязательно. Так что стоит лучше подумать о более актуальном.

Еще попробовали погрузиться на катер-тральщик, переделанный из рыболовного сейнера. В него влезла почти вся рота, но набились мы, как шпроты в банку. Что же, теперь хоть какой-то опыт есть. Правда, высаживаться на берег под огнем – это не совсем то, что на причал и с причала, но спасибо и на этом. Может, еще и потренируемся снова.

Хорошо еще, что не выпало тренироваться в посадке на торпедные катера. Там и самому экипажу места немного, сажать десант можно только в торпедные аппараты, то бишь в кормовые желоба шириной чуть больше полуметра и длиной метров шесть. И вот в сей желоб десант садится и летит на приличной скорости вперед. Уже не стоит уточнять, что корпус катера из тонкого дюраля и внутри у катера все тот же авиационный бензин. То бишь десант летит вперед в алюминиевой бочке с бензином. Но возили и так, особенно через узкие проливы, благо скорость у катера была большая. Раз – и войска уже на другой стороне балтийского пролива.

И приходили радостные новости: прорвана блокада Ленинграда, жмут и жмут немецкий котел в Сталинграде, началось наступление под Воронежем. Скоро и нам придет час. Пришло еще два человека пополнения, из их один бывалый, а один вроде прежних салажат. И кого же поставили преподавать ему азы обращения с оружием? Двух мнений тут быть не может.

Еще нам подбросили рожковые магазины к ППШ, пока хватило по паре на брата. Это хорошо, теперь у меня будет два диска и два рожка, а остальной запас – россыпью. Среди полученных гранат были сплошь «эфки» и противотанковые, а РГД не было. Конечно, не помешало бы, коль мы будем высаживаться и не исключено, что прямо в воду, какие-то сапоги заброды или резиновые кальсоны, но где их взять па целую бригаду… Угрозу насчет тактического жилета я исполнил и отослал предложение в штаб флота, снабдив рисунками. Ответа пока не было. Хотелось, конечно, сделать себе, так сказать, предсерийный образец. С этим было тяжко, ибо ни материи в нужном количестве, ни машинки с нитками не было, но я не пал духом и сделал себе гранатную сумку из того, что было. Ну и модернизировал противогазную сумку под новые надобности, поскольку она уже превратилась в как бы малый вещмешок. Еще я пользовался трофейной румынской сухарной сумкой. У румын сумка была роскошная и превосходила размерами и советскую, и немецкую. В умеренно набитом виде она закрывала всю задницу ее владельцу. Но некоторые румыны таскали их сразу две. Вот барахольщики, прости господи.

Все же я надеялся, что нас доставят на сам пляж и ноги намочить не придется. Когда-то в Озерейку ходили катера, на носу имевшие трап для высадки. Подходил катерок к пляжу, утыкался носом и по трапу пассажиры сходили на берег. Должен сказать, это удовольствие было легким не для всех, отчего матросы помогали тем, кому тяжело спускаться.

Спал по ночам я плохо, из-за воспоминаний, иногда граничащих с кошмарами. То Шапсугская, то Туапсе, то разные моменты будущей, но уже прошедшей жизни. Плохо выспишься, и оттого потом днем куняешь. А что еще делать-то, не идти же за валерьянкой в санчасть. Вообще валериану имел с собой каждый фельдшер в своей фельдшерской сумке еще при царе. Возможно, все было оттого, что некому душу излить. Это так, ведь лучше и не рассказывать про то, что дух человека из будущего попал в тело здешнего. Нутром чую, не поймут или поймут, но не так. Поскольку с женским полом был тяжело, и напиться тоже не получалось, оставалось столько одно старое и мудрое средство: