Читать книгу "Лиса в ловушке - Барбара Картленд"

При мысли о своей возможной судьбе Невада содрогнулась. Гарем или темница! И ведь для множества неизвестных ей женщин другой участи не было!

Ей оставалось только благодарить господа за то, что ей удалось избежать этой участи.

Прошло всего несколько дней, и мир вокруг нее изменился. Ей не верилось, что недавно она высмеивала то, что видела вокруг. Теперь этот чудный садик с журчащим фонтаном буквально притягивал ее, манил к себе, обещая что-то необыкновенное.

В синем кафтане с серебряными звездами, Невада ощущала себя частью небосвода, низко опустившегося над касбой. Серебряные колокольчики нежно позванивали на ее лодыжках. Какой-то странный каприз, а может быть, обычное женское кокетство заставили ее накинуть на рыжие волосы голубую вуаль и украсить ее заколками в виде звезд.

Подходя к Тайрону, Невада знала, как это всегда инстинктивно знает женщина, что она выглядит неотразимо.

Он смотрел на нее со странным выражением в глазах, которого она не могла понять, но чувствовала, что ее присутствие не оставляет его равнодушным.

Тайрон в этот вечер тоже вызывал у нее какое-то особое ощущение, в котором она не могла дать себе отчет.

Они говорили об обычных вещах, о его книгах, о новых открытиях, которые он сделал, о еще одном марокканском племени, но в разговоре то и дело возникали непредвиденные паузы, когда за них говорил аромат цветов и нежное журчание фонтана.

Невада почувствовала тогда, хотя и не желала себе в этом признаться, что она отзывается на каждое его слово и движение, как туго натянутая струна под умелыми руками талантливого музыканта.

Каждое его слово было исполнено для нее особого значения, и она воспринимала его не только рассудком, но всем своим существом.

Тайрон держался очень спокойно, но у нее было такое чувство, что он покорил ее и подчинил себе до такой степени, что ее жизнь стала его жизнью и каждый ее вздох принадлежит ему.

Когда настало время прощаться, Невада остановилась у фонтана и опустила в него руки, чувствуя, как прохладная вода облегчает ее внутренний жар.

Ей казалось, что Тайрон внимательно наблюдает за ней, но она не была в этом уверена.

Сознает ли Тайрон Штром, думала она, что является причиной ее волнения, внезапного ощущения неуверенности, тревоги, сумятицы бушевавших в ее груди чувств, которых она не смела назвать их подлинным именем.

— Спокойной ночи!

Она сказала эти слова, надеясь, что он сделает какой-то жест или скажет что-нибудь, призывая ее остаться. Невада с трепетом ждала этих слов и в то же время страшилась услышать их.

— Спокойной ночи, мисс Невада.

От этих обычных слов, произнесенных ровным голосом, сердце у нее сильно забилось, и ей стало трудно дышать.

Ей вдруг пришла в голову нелепая мысль: а что, если она попросит его прикоснуться к ней, поцеловать ее на прощание, как это попытался бы сделать любой мужчина при подобных обстоятельствах.

Ее собственные мысли ужаснули ее. Как она могла подумать такое о мужчине, и особенно о Тайроне Штроме?

Она его ненавидит. Она видит в нем олицетворение всего, что возмущает и отталкивает ее!

— Спокойной ночи! — бросила она резко и покинула дворик, не оглядываясь.

Только у себя в спальне, за закрытой дверью, она подняла руки к пылающему лицу. Уж не палящее ли марокканское солнце лишило ее рассудка?

На следующее утро после их приезда, как и обещал Тайрон, торговцы из близлежащего городка доставили Неваде множество пестрых восточных нарядов на выбор. Все они были очень красивы, ярких расцветок, так любимых берберскими женщинами. Все украшены изысканной вышивкой серебром и золотом с узорами из бирюзы, кораллов и аметистов.

Кроме этого, доставили также шали, вуали и шарфы, один лучше другого. Они были так легки и прозрачны, словно сотканы из воздуха.

Невада выбрала все, что хотела, а Тайрон горячо торговался за каждую вещь, чтобы не испортить удовольствие продавцам, для которых любая сделка должна была стать состязанием с покупателем в уме и хитрости.

Следом явились и ювелиры. Усевшись по-турецки, они разложили на черном бархате свои сверкающие изделия. Невада не могла устоять перед искушением, увидев серебряные серьги полумесяцем, отделанные драгоценными камнями и жемчугом.

Ее прельстили и браслеты с выгравированными на них причудливыми рисунками. Ей понравились и ножные браслеты с прикрепленными к ним крошечными мелодично позвякивающими колокольчиками. Они показались ей такими занятными, что она надевала их каждый вечер, выходя босиком с накрашенными хной ступнями ужинать с Тайроном под крупными мерцающими звездами во внутреннем дворике.

— Вы должны вести счет всему, что тратите на меня, мистер Штром, — сказала она, — я вам все возмещу. У меня с собой на яхте была достаточно крупная сумма.

— Ваши деньги в целости и сохранности, — успокоил ее Тайрон.

— Чтобы увезти все мои покупки, нам понадобится караван, по меньшей мере, из двадцати верблюдов, — рассмеялась она.

— Об этом не беспокойтесь. Верблюдов будет столько, сколько понадобится, — пообещал он, — как только мы решим уехать.

— Когда вырешите, — поправила она. Тайрон улыбнулся.

— Пусть будет так — когда я решу вернуть вас обратно.

Этот вопрос вертелся у нее на языке. Но она знала, что задать его значило дать ему понять, что ей не терпится отсюда уехать.

«Я люблю его! — говорила она себе теперь, следя за ним глазами. — Как это могло случиться?.. Что мне теперь делать?»

С того времени как они приехали в Тафрут, Тайрон Штром был учтив и внимателен к ней, как он, несомненно, вел бы себя с любой другой женщиной, гостившей у него в доме.

Но эта внешняя любезность не означала, что он изменил о ней свое мнение.

Его суровые слова до сих пор отчетливо звучали в ее ушах: «Вы не обычная женщина, мисс Невада! Вы жестокая, бессердечная особа, и я склонен думать, что вы — воплощение всяческого зла!»

Слова его ранили больно, как удар хлыста. Она слышала, как Тайрон говорит, глядя на нее холодно и осуждающе: «Я взял вас с собой, не только чтобы спасти моего племянника и молодого Дандональда, но и чтобы попробовать, можно ли превратить хищницу в женщину». «Хищницу в женщину!»

Эти слова постоянно преследовали ее, Невада просыпалась по ночам, снова и снова слыша его обвинения.

Тогда ей было легко убедить себя, что для нее не имеет значения, что он думает или чувствует по отношению к ней. Невада не сомневалась, что как только она освободится от него, она ему жестоко отомстит. Девушка не знала точно, каким образом она это сделает, но так или иначе обязательно заставит его страдать, как она страдала сама.

«Я его ненавижу… ненавижу!..»— она повторяла эти слова как заклинание.