Читать книгу "Человек, упавший на Землю - Уолтер Тевис"

Ньютон ожидал его в одиночестве.

Брайс посмотрел ему прямо в глаза, стараясь не отводить взгляда.

– Где Канутти? – спросил он.

– Я сказал ему, что мы собираемся уходить. – Ньютон развел руками в уже знакомом Брайсу утрированном французском жесте. – Неприятный человек, правда?

Брайс еще мгновение смотрел в непроницаемые глаза Ньютона. Потом сказал:

– Давайте убираться отсюда.

Они ушли, ни с кем не попрощавшись, молча прошли бок о бок по длинному, застланному ковром коридору к номеру. Брайс открыл дверь своим ключом и, закрыв ее за ними, очень тихо, но твердо спросил:

– Так это правда?

Ньютон сел на краешек кровати и с усталой улыбкой произнес:

– Конечно правда.

Ответить было нечего. Брайс понял вдруг, что бормочет: «Господи Иисусе, Господи Иисусе». Рухнул в кресло и уставился на ноги. Господи Иисусе.

Кажется, он провел целую вечность, глядя на свои ботинки. Да, он знал, но услышать – это совсем иное дело.

Тогда заговорил Ньютон:

– Хотите выпить?

Брайс поднял глаза и внезапно засмеялся.

– Боже мой, да.

Ньютон потянулся к телефону у кровати. Заказал две бутылки джина, вермут и лед. Потом, вешая трубку, сказал:

– Давайте напьемся, доктор Брайс. У нас есть повод.

Они молчали, пока не пришел коридорный с тележкой, на которой стояли бутылки, ведерко со льдом и графин мартини. В центре подноса красовалось блюдо с коктейльными луковками, лимонными кольцами и оливками. Орешки в вазочке. Когда коридорный вышел, Ньютон спросил:

– Вас не затруднит приготовить напитки? Мне неразбавленный джин, пожалуйста.

Он так и не встал с кровати.

– Конечно. – Брайс поднялся на ноги, чувствуя головокружение. – Марс?

Голос Ньютона звучал необычно. Или это просто он, Брайс, пьян?

– А какая, в сущности, разница?

– Разница есть. Вы родом из этой… Солнечной системы?

– Да. Насколько мне известно, других не существует.

– Нет других солнечных систем?

Ньютон взял у Брайса стакан джина и задумчиво поднял.

– Только солнца, – твердо сказал он. – Никаких планет. По крайней мере, я не знаю ни об одной.

Брайс помешивал мартини. Руки больше не дрожали; ощущение было, что он пережил кризис и уже ничего не может его поразить.

– Давно вы здесь? – спросил он, помешивая, слушая, как лед звякает о стенки графина.

– Может быть, уже хватит размешивать? – спросил Ньютон. – Лучше выпейте. – Глотнул из собственного стакана. – Я живу на Земле уже пять лет.

Брайс перестал помешивать и налил себе в бокал. Затем, поддавшись внезапному порыву, бросил туда три оливки. Немного мартини выплеснулось на выстилавшую поднос белую льняную салфетку. Остались влажные пятна.

– Вы намерены задержаться? – спросил Брайс.

Прозвучало так, будто он в парижском кафе, задает вопросы другому туристу. Ньютону не хватало только фотоаппарата на шее.

– Да, я намерен задержаться.

Брайс сел и долго не мог остановить блуждавший по сторонам взгляд. Приятный гостиничный номер, бледно-зеленые стены с ненавязчивыми картинами.

Он вновь сфокусировал зрение на Ньютоне. Томас Джером Ньютон, прибывший с Марса. Или с Марса, или еще откуда-то.

– Вы человек?

Стакан Ньютона успел наполовину опустеть.

– Смотря что под этим подразумевать. Впрочем, во мне достаточно человеческого.

Брайс уже собирался спросить: «Достаточно для чего?» – но не стал. Можно было переходить ко второму главному вопросу, раз первый уже задан.

– Зачем вы здесь? Что собираетесь делать?

Ньютон встал, плеснул себе еще немного джина, прошел к креслу и уселся. Он смотрел на Брайса, аккуратно удерживая стакан в тонкой руке.

– Я не уверен, что знаю, – ответил он.

– Не уверены?!

Ньютон поставил бокал на ночной столик и начал снимать ботинки.

– Поначалу мне казалось, что знаю. Надо сказать, первые два года я был занят, очень занят. За последний год у меня было больше времени поразмыслить. Возможно, слишком много времени. – Он аккуратно составил ботинки рядышком, задвинул под кровать. Затем вытянул длинные ноги на покрывале и откинулся на подушку.

В этой позе он, несомненно, выглядел вполне по-человечески.

– Зачем мы строим корабль? – спросил Брайс. – Это ведь космический корабль, правда, а не просто исследовательский зонд?

– Корабль. Точнее, паром.

Впервые после разговора с Канутти Брайс почувствовал себя оглушенным; все вдруг потеряло четкость очертаний. Вновь обретенная способность соображать, однако, никуда не делась, и ученый в нем начинал заявлять о себе. Брайс отставил бокал, решив, что пить пока не станет. Важно держать голову ясной. Но рука, опускавшая бокал на стол, вновь задрожала.

– Значит, вы собираетесь привезти больше ваших… людей? На пароме?

– Да.

– На Земле уже есть кто-нибудь, кроме вас?

– Я единственный.

– Но зачем строить корабль? У вас должен быть свой, на котором вы прилетели. Вы же как-то добрались сюда.

– Добрался. В одноместном челноке. Видите ли, проблема в топливе. У нас его было в обрез, только на одного пассажира и только в один конец.

– Атомное топливо? Уран или что-то такое?

– Да. Разумеется. Но у нас его почти не осталось. Нет больше ни нефти, ни угля, ни гидроэлектростанций. – Ньютон улыбнулся. – У нас, наверно, сотни кораблей, гораздо более мощных и надежных, чем тот, который мы с вами строим в Кентукки, но нет возможности доставить сюда хотя бы один. Мы не летаем вот уже четыре сотни земных лет. То, на чем я прилетел, даже не межпланетный корабль. Изначально его создавали как спасательную шлюпку. После посадки я уничтожил двигатели и пульт управления и оставил корпус в чистом поле. В газетах я прочел, что тамошний фермер берет по пятьдесят центов с желающих посмотреть на это чудо. Он поставил вокруг обломков шатер и продает у входа прохладительные напитки. Я желаю ему процветания.

– Разве это не опасно?

– Вы хотите сказать, меня могут выследить люди из ФБР или кто-нибудь еще? Вряд ли. Худшее, что пока произошло, – это статья в каком-то воскресном приложении, чушь про внеземных захватчиков. В газетенке были материалы и поинтереснее, чем обломки космического корабля, найденные на поле в Кентукки. Не думаю, что власти восприняли это всерьез.

Брайс пристально смотрел на него.