Читать книгу "Последний рассвет - Виктор Власов"

Миновав пустынную залу с алтарём, настоятель распределил учеников по двум большим комнатам. Шестеро лучших встали в строго определённые места, обозначенные чёрными полосами, и ждали, когда под ногами разверзнется пол — под храмом находилась огромная сеть туннелей. С помощью верёвок мастера отправляли избранных в подземелье Омму.

— Держись крепко, — посоветовал Шуинсай, подавая верёвку Суа.

Квадрат пола под ней мгновенно исчез, она провалилась. По крутому скату ледяной извилистой горки Суа катилась несколько секунд. Наконец, свалившись на каменный пол, поняла: без огня не обойтись. Вздохнув, набралась терпения и мужества.

Туннели Омму — сырые и холодные, по ним бродил сквозняк, заунывно гудящий. Пахло мокрыми камнями и гнилыми корнями. С потолка свисали тонкие отростки, в которых Суа то и дело застревала. Освоившись с темнотой, девушка отклоняла их и медленно двигалась по длинному туннелю, в конце разорванному глубокой пропастью. Подойдя к провалу, услышала, как ей показалось, далёкое журчание реки, почувствовала, как потянуло свежим морозом.

Как себя повести? Перепрыгнуть яму? Темно! Ничего не видно… почти. Суа с удивлением отметила, что различает углубление в полу и прорехи, темнеющие в стенках. Едва ощутимый отсвет снизу — щель в горной тверди, за ней, снаружи — река?

Почти тупик. Снова это «почти»! Если присмотреться, вправо можно протиснуться осторожными шажками — по самому краю, держась за выступы базальта… А что дальше? Страшно! Вдруг там — ничего? Так и повиснет на краю, ослабеют пальцы, соскользнёт нога, и тело её с разбитыми костями вывалится сквозь ту щель внизу прямиком в холодный текучий поток… Можно вернуться, откуда скинули, и кричать — её услышат, подадут верёвку…

Но Суа не желала позориться. Интуитивно девушка поняла: лабиринт проходим, значит, нужно перебороть страх. Она подступила к карнизу, дотянулась до первого выступа, показавшегося ей надёжным, и двинулась дальше. Испытывать судьбу. Чувства обострились так, будто Суа приняла один из удивительных эликсиров, превративших её в нэко. Осторожно, почти на ощупь, на грани головокружения и дрожи в коленках, удерживаясь в сознании одним холодным рассудком, Суа преодолела первое препятствие, похоронив тут какую-то часть самой себя. Без суеты, мягко, словно перетекая с упора на упор, она выбралась на неудобную по росту, но всё же расширяющуюся площадку, подтянулась к узкому лазу над головой, повисая только на руках, и вынырнула в параллельный туннель.

Двигаясь бесшумно, она внимательно глядела вперёд и вдруг уловила тихое всхлипывание, перерастающее в стон. Словно кто-то отрешённо плакал, и плач этот — прерывистый. Ощущавшаяся в нём безвыходность отозвалась болью в груди Суа. В отверстие стены пробивался тусклый свет от факела, потухающего на полу… Откуда факел? Зачем кому-то обнаруживать себя, подвергаясь опасности? Нутро девушки затрепетало, жар прилил к щекам, она сглотнула, когда увидела… Картина потрясала откровенностью и смелостью. Чёрной тенью Суа-нэко неслышно подошла, и, наступив лежащей на спине девушке коленом на грудь, схватила парня за шею, сдавила сонную артерию, чтобы тот потерял сознание.

— Сестра императора!.. — злобно выдавила Маи, впившись ногтями в ногу Суа. Глаза молодой ученицы горели лиловыми огнями, и, казалось, освещали худое искажённое яростью лицо, напоминавшее лик сумасшедшего. — Зачем помешала, дрянь?

Усыпив Катсу, с девушкой Суа проделала то же самое. Надо же, как-то нашли друг дружку в темноте… и свечкой запаслись… Оставив их на полу около горящего факела, обыскала, забрала у обоих нэцкэ. Ничего, вдвоём согреются…

Так, где-то ещё трое… Надо идти осмотрительно, эти — самые опасные…

В туннеле, усиленные сводами, раздались крики, стук железа о железо, о камень. Происходило то, что трудно описать, не увидев. Сражались, судя по голосам, двое взрослых. Нибори, Мамору — превратились в зверей, готовых перегрызть друг другу горло, лишь бы получить трофей и выбраться. Оба честолюбивы, упорны, но к лучшим ученикам Лао причислять их вряд ли справедливо. Тем не менее, вдвоём — опасные враги, которых ей не миновать. Клятва Суа рушилась — она не могла избежать боя. Оставалось лишь слушать и с осторожностью двигаться дальше, приближаясь к опасному месту. В углах туннеля ей стали попадаться мёртвые… причём эти были мертвы давно, их вымерзшие тела успели высохнуть, мумифицироваться. Суа наступила на чью-то отсечённую конечность, переломившуюся с тихим хрустом, и отпрыгнула к стене — на всякий случай.

В ловушке, в яме, застыло на шипах чьё-то тело. Разглядеть погибшего не получилось, внизу слишком темно. Она переживала за Такеши, казалось, он потерялся во времени, пропал в темноте, среди раздававшихся криков не слышался его голос.

Перед ней появились двое сражающихся. Их искажённые лица были неузнаваемы, в обоих точно злые духи вселились. Прекратив поединок, в замешательстве они посмотрели друг друга, затем вдвоём, как звери, бросились на Суа, подняв катаны. Мамору девушка обезвредила сюрикэном, но с другим, Нибори, завязался бой. Суа победила. Облитая кровью недавнего соратника и раненая, нашла у него два трофея… Чей второй? Суа не понимала — если Нибори сражался с Мамору, значит, он не успел отнять у того нэцкэ… Такеши?!!!

Бесшумно двигаясь на ощупь вдоль стены, из которой торчали камни, она тёрла замерзающие руки. Услышав чьи-то шаги за спиной, затаилась, положив правую руку на рукоятку меча. Катсу показался в проёме, высветившемся факелом, который держала Маи. Внезапно он побежал в темноту бокового ответвления лабиринта.

— Не хочу с тобой сражаться! Вот мой меч… — послышалось звяканье отброшенного железа о каменный пол. — Я не пойду против друга.

Голос, напомнивший далёкий шелест ветра в бамбуковых зарослях, был знакомым. Суа заволновалась, мысли в голове заметались с быстротой коршуна. Девушка забыла о холоде.

Быстро протиснувшись в проём, упала — пол туннеля мокрый и скользкий. Угольно-чёрную мглу дальней комнаты простреливали оранжево-красные лучи огня факела, свет стремительно удалялся вглубь, грозя исчезнуть. Поднявшись, девушка быстро-быстро передвигалась мелкими шажочками. В соседнем туннеле шла борьба, охрипшие голоса отчаяния сменялись воплями и всхлипываниями, но Суа преследовала Катсу. Жутко пропах коридор, сплошь заваленный разрезанными кожаными и ржавевшими металлическими доспехами, дотлевавшими людскими останками. В тупике в огромной выбоине сидел Такеши с неописуемо-несчастным видом. Не моргая, он выжидающе глядел в пустоту, а над ним возвышался Катсу, угрожающе вознося свой катана:

— Взял оружие, живо, Такеши-кохай!

— У меня его нет, — пробормотал тот, фыркнув.

— Сам виноват, прости!.. — замахнувшись мечом, Катсу замер — клинок пронзил его насквозь. Выплюнув кровь, парень свалился. Суа, тревожно дыша, стояла за ним. Она, опустив катану, подняла грязное, исполосованное слезами и кровью лицо. Такеши глядел на неё, как зачарованный.

— Покончи со мной! — взмолился юноша, заплакав, задрожав. — Не могу тут находиться, будь они прокляты!.. Не могу, Суа, не могу!