Читать книгу "Синдром Атяшево - Олег Рой"

— А «Скорая»? — продолжал шептать, отсмеявшись, Алексей Борисович. — Как же доктор мог ошибиться?

— Знакомый врач приезжал, поклонник, — с удовольствием поясняла Людмила Александровна. — Я ему шепнула, что говорить-то надо. Ему же лучше: приехал к практически цветущей актрисе (ну это я про себя, если кто не понял). Я его пригласила на спектакль. Пациент в норме — доктор доволен.

— Поехали домой, Людмила Александровна! — сказала Невельская, вытирая салфеткой глаза от смеха. С вами не соскучишься…

Когда Людмила Санна и Нина сели на заднее сиденье автомобиля Ирины, а Алексей Борисович на переднее пассажирское, Зарайская задорно скомандовала:

— Трогай!

Отъехав от театра, все начали хохотать. А Людмила Санна, не в силах в одиночку унять свой разыгравшийся кураж, предложила заехать к ней домой на чай.

— У меня и кагорчик всегда имеется, и коньячок французский… А что? Соглашайтесь! У Иринушки Иван в командировке, дочка взрослая, Алеша сейчас предупредит жену, ну а Ниночка у нас последние дни, да? Съемки скоро, долго не увидимся! Тоже надо отпраздновать.

Все согласились продолжить приятное общение у Зарайской. К тому же было о чем поговорить. В театре ведь теперь ни одного лишнего слова не скажешь.

Сидели на кухне Людмилиной квартиры до вечера. Душевно сидели. Ирина поделилась тем, о чем никому в театре не говорила:

— А знаете, коллеги, я ведь так хотела сыграть в этом спектакле, что отказалась от четырехсерийного фильма. Ну не глупая ли?

— Значит, не время! Твоя роль ждет тебя! Не переживай! — принялась утешать Людмила Александровна.

— Да, Ирочка! В мире так все устроено… Ты не просто жди, ты верь! — добавил Алексей Борисович.

Потом выпили за роль Ниночки в сериале. По большому счету все очень любили Нину, но считали, что она недостаточно известна.

— У тебя есть шанс заявить о себе на съемках. Ты молодая, талантливая, красивая.

— Ой, вы меня как будто замуж выдаете, — развеселилась Ниночка.

— Поверь мне, — почти серьезно, хотя излишне пафосно произнесла Людочка. — Мужья меняются, а роли остаются!

Ирина и Алексей Борисович кивнули так же серьезно. Веселое настроение поддержала мелодия эсэмэс на смартфоне Невельской.

— Как говорят у нас в Мордовии, «сэмээска пришеля».

Текст в телефоне обрадовал: «Завтра буду дома. Скучаю, как мальчик в восьмом классе. Целую». У Ирины, словно у юной девочки, занялось сердце.

— Коллеги, мне пора домой, орел возвращается в гнездо, пора варить борщ. Если я не забыла, как это делается… Всем удачи!

Началось всеобщее целование на прощание, и разъехались все с хорошим настроением.

Не успела Ирина войти в квартиру, как завибрировал ее смартфон. Снимая пальто, Невельская не отпускала трубку от уха.

— Иринушка! Это Амалия Реджинальдовна! Извините за поздний звонок! Не верю ушам своим! Мне передали, что у вас неприятности. Я знаю вас как стойкого оловянного солдатика в лице прекрасной дамы. Уж не ослышалась ли я?

— Добрый вечер, Амалия Реджинальдовна! — Ирина в мгновение ока профессионально добавила трагизма в голосе. — Мне очень жаль, но должна сообщить вам, что те спектакли, которые вы спонсировали под меня, мне играть не дают.

— Деточка, — рокотала в телефон собеседница, — я ничего не понимаю… Как так? Что со спектаклями, кто покусился на ваши роли?

— Уж не сочтите за слабость или желание наябедничать, но все мои роли новый главреж «затачивает» под Галину Пронину, свою супругу.

— И хороша эта Пронина?

Повесив пальто в шкаф, Ирина поправила пиджачок брючного костюма песочного цвета и с удовольствием посмотрела на себя в большое, в пол, зеркало.

— Она так хороша, что у Зарайской случился приступ на сцене, давление зашкалило до двухсот из-за аллергии на «талант» новой звездуленции. Пришлось вызывать «Скорую».

— Понятно, Ириночка Николаевна! — Голос в трубке стал стальным. — У нас подписаны документы, что мы оказываем театру финансовую поддержку, если в хитовых спектаклях играют Невельская и Зарайская. Так ведь? — Было слышно, как решительно задышала инвестор и спонсор от культуры. — Завтра утром я буду в театре.

— Спасибо, Амалия Реджинальдовна.

— До встречи, дорогая!

«Ну вот, к сорока годам научилась плести интриги, — подумала о себе Ирина, — Людочка была бы в восторге».

Затем Ирина позвонила Асмолову, начала рассказывать, какая чепуха творится в театре. Но Алексей ее перебил.

— Я сейчас недалеко от твоего дома, поговорим с глазу на глаз.

Через десять минут он уже звонил в дверь квартиры Невельской.

— Добрый день, Ирина. Вот, — Асмолов протянул пакет. — Цветов не взял, у тебя их и так после спектаклей некуда ставить.

— Что это? — Актриса заглянула в пакет. — Я не ем колбас, жирного мяса и белого хлеба.

— А я, Ирина, весь день был на ногах и чувствую себя волком в пустом лесу. По моему опыту, на кухнях актрис обычно еды нет, но хочется съесть хотя бы пару бутербродов и напиться чаю. В пакете, дорогая моя, всего лишь упаковка салата из свежих огурцов с рукколой и низкокалорийный тортик.

— Брось, Леша, с тех пор как в моем доме появился настоящий мужчина, всегда есть чем закусить. Проходи.

Ирина накрыла на стол быстро и красиво, добавив к салату ассорти-нарезку колбас и мяса Атяшевского комбината, а сама ограничилась кефиром. С удивлением наблюдая за сервировкой стола, Алексей не выдержал и попробовал сырокопченой колбасы.

— Потрясающе. — Сев за стол, Асмолов набросился на еду. Минут через пять он опомнился. — Рассказывай, Ирина. Вот теперь я точно внимательно тебя слушаю.

Пришлось вывалить на Алексея претензии к режиссеру:

— Я впервые в такой ситуации, когда говорят, чтобы я поучилась играть у актрисы младше меня. Тем более у Прониной. Поверь, Леша, она может стать и неплохой актрисой, но только лет через двадцать. На сегодняшний день Галина никогда не играла в хорошем ансамбле и даже не понимает, когда ей подыгрывают, а когда «гасят». И вот, судя по всему, останется Невельская на старости лет без ролей в родном театре… — закончила Ирина.

— Про возраст, Ирина Николаевна, говорить не надо, напрашиваешься на комплименты. А ситуация с театром меня настораживает. — Съев пятый бутерброд с колбасой, Алексей с наслаждением пил крепкий чай. — А почему, Ирина, ты молчала? И почему не согласилась на ту роль в историческом кино? Хорошее было предложение…

— Я ведь уже призналась! Это была моя ошибка. Жалею сейчас… — В расстройстве Ирина отставила бокал с недопитым кефиром. — Очень жалею… А как дела у Толика Ерепова?

— Там уже начались съемки, нашли актрису на главную роль. — Увидев огорченное лицо Ирины, Алексей громко поставил чашку на блюдце. — Но не надо расстраиваться! Ты же сильная женщина! Я что-нибудь обязательно придумаю. И в театр обязательно завтра заскочу. Я твой агент, и мне плевать на этого Пронина.