Читать книгу "Град Камен. Путешествие в Китеж - Николай Морохин"

Погружаемся снова. Начинается крутой склон. Видимость с глубины 10 м резко падает. Плывем над самым дном. Обжимает костюм, мерзнут кисти рук. Голое дно, чистый ил, нет ни растительности, ни рыбы. На глубине 25 м почти темно, перед маской желто-зеленая с белесоватым оттенком мгла. Опускающийся с похолоданием воды планктон, по всей вероятности, скапливается в глубоководной части озера, поэтому прозрачность воды там кажется меньше, даже учитывая естественное падение освещенности на глубине.

Ближе к северной части глубина постепенно уменьшается, снова появляется растительность, которая переходит в настоящие подводные джунгли.

Нет, града Китежа с крепостными стенами и золочеными церковными куполами на дне Светлояра нет!

При последующих погружениях мы обнаружили в 40–50 м от южного берега на первой террасе (глубины 6–8 м) еще несколько остатков деревьев. По указанию археологов мы спилили выступающую из ила верхушку одного из них, предварительно безуспешно попытавшись раскачать его.

Снаружи древесина была обуглена временем, но в середине сохранила цвет и даже запах. Это сначала вызвало сомнение в длительности ее пребывания под водой. Значение находки мы поняли, после того как в Геологическом институте Академии наук СССР радиокарбонным методом установили, что дерево погибло 350–400 лет назад. И это соответствует времени образования первой террасы озера, указанному Д.А. Козловским, – значит, в истории озера были моменты, когда его уровень менялся довольно резко, причем дата одного из этих изменений совпадает со временем, указываемым легендой.

Руководитель экспедиции Марк Баринов делает вывод: озеро, дно которого состоит из трех ступеней, “представляется необычным, уникальным по своему происхождению – оно образовалось вследствие тектонических процессов в сочетании с явлениями глубинного карста… в три этапа: первый, при котором возникла самая глубокая часть, датируется полутора тысячами лет назад. Второй, при котором образовалась нижняя, подводная терраса, – 700–800 лет тому назад и третий этап – 300–400 лет тому назад”».

Если так, рассудил Марк Баринов, почему бы не попробовать поискать следы поселения среди этих остатков деревьев. Вот что писал он сам о результатах:

«В 1969 году, исследуя дно Светлояра с помощью звукового геолокатора, мы обнаружили в северной его части инородное образование, некую аномалию, по размерам и форме напоминающую контуры древнего поселения.

Следующий шаг мы предприняли летом 1970 года. Смонтировав ручную буровую установку на плоту, экспедиций взяла четыре пробы грунтов в районе аномалии и одну за ее пределами. Было выяснено, что инородное образование, обнаруженное звуковым геолокатором, – это полуметровый слой полужидкой породы, в котором во множестве имеются обломки древесины. Слой этот лежит на коренном дне озера, под семи-восьмиметровым пластом донных илов. Сохранившаяся древесина под таким мощным слоем ила поставила в тупик ученых. “Научный парадокс” – так охарактеризовали они находки.

По возвращении в Москву мы передали пробы грунтов и кусочки древесины на анализы. Перед учеными, взявшими на себя труд провести их, были поставлены два вопроса. Каково происхождение того полуметрового придонного слоя, в котором найдены кусочки дерева, и не является ли он погребенным культурным слоем, несущим в себе следы былой жизни людей? И второй вопрос: нет ли на этих кусочках древесины следов обработки людьми?

Оказалось, что эти вопросы представляют чрезвычайную трудность для исследователей. Ни у археологов, ни у геологов, ни у озероведов нет разработанных методов исследования, которые позволили бы получить определенный ответ.

Правда, один “неопределенно-положительный” ответ мы получили. Познакомившись с нашими образцами, гидробиолог доктор биологических наук Н.Н. Смирнов сделал предположение, что этот придонный слой образовался не в озере, а на поверхности земли и уже потом оказался под водой. Так что это? Почва? Или культурный слой? Такие уточнении ученый не посчитал возможным сделать.

Что же касается кусочков дерева, то все наотрез отказались давать какие-либо заключения.

И тут на помощь нам пришла… милиция! Лейтенант милиции Э.А. Трофимчик предложил: “Принесите нам ваши деревяшки, и мы дадим точный ответ, касалась их когда-нибудь человеческая рука с ножом, топором, пилой или не касалась”…

И через месяц редакция получила документ…

“…Проведенным исследованием установлено, что отдельные участки представленных кусочков древесины имеют следы, соответствующие образующимся при воздействии режущих орудий, что дает основание для определенного категорического вывода… На отдельных кусочках древесины из пакетов № 1 и 2 имеются следы режущих орудий”.

…Подполковник милиции Александр Петрович Ненецкий и лейтенант милиции Эдуард Алексеевич Трофимчик, передавая мне свое заключение, снабженное внушительной таблицей микрофотографий, объяснили, что “Справка эксперта” – документ серьезный, государственный, юридический и не должно оставаться сомнений в том, касались ли орудия людей наших деревяшек. Они объяснили также, что на случай, если бы этот метод не дал результатов, у них наготове другие анализы. Впрочем, сложных новинок не понадобилось.

Параллельные линии – бороздки и валики, так хорошо видимые на микрофотографиях, – это и есть единственные и неповторимые следы лезвия. Ничто – ни случайный излом, ни зубы зверя – не оставляет таких следов!..

Итак, установлено, что на озере Светлояр из-под семнадцатиметрового слоя воды и восьмиметровой толщи ила нами были извлечены кусочки дерева с явными следами человеческой деятельности. Что же это значит? Китеж? Нет, это еще один шаг по дороге, ведущей к разгадке тайны…»

Марк Баринов вспоминал потом тот день, когда кусочек древесины со следами обработки был поднят во время бурения со дна. Сам Баринов тогда оказался по делам в соседнем городе Семенове. И там его «поймала» телеграмма. Когда руководитель экспедиции приехал на озеро, на плоту его встречали бурильщики криками: «Нашли!» Надо сказать себе честно, и Марк Баринов сделал это: щепка (именно так он ее называет!) размером 73×29 миллиметров – это не то, что можно смело называть остатками града Китежа. Во-первых, остатков таких должно быть много, если уж представить себе такое, что произошла катастрофа и город затонул. Во-вторых, в последние века на берегах озера часто бывали люди, они плавали по нему на лодках, ловили со льда рыбу – кусок древесины легко мог оказаться на дне при самых различных обстоятельствах.

Хорошо, а как же китежские колокола? Могут ли иметь под собой ну хоть какую-то основу рассказы о том, что их иногда слышат?

В 60-х годах ХХ века этим вопросом заинтересовался молодой инженер одного из ленинградских оборонных институтов Игорь Фомин. Профиль НИИ оказался под стать вопросу. Там разрабатывались гидроакустические приборы, позволяющие слышать на расстоянии шум винтов работающего судна или взрывы.

На Ладожском озере геофизикам известно удивительное природное явление бронтиды – внезапно появляющиеся подводные звуки, похожие на раскаты грома, которые можно услышать с помощью гидрофона. Их источник запеленговать не удается: звук словно идет со всех сторон, то появляясь, то исчезая. Есть гипотеза о том, что бронтиды порождаются подводными течениями на фоне сложного рельефа дна. Между прочим, Ладожское – это самое крупное и глубокое озеро в Европе: есть места, где до его дна 250 метров. На этом озере Игорь Фомин услышал бронтиды впервые. А во время отпуска, заинтересовавшись ими, он пытался найти их на Селигере, Псковском и Чудском озерах. Но они молчали – слышны были только голоса рыб.