Читать книгу "Лорды Белого Замка - Элизабет Чедвик (Англия)"

Кроме того, Мод была уверена: леди Фицуорин вовсе не была шокирована вчерашним происшествием и нисколько не порицала озорницу. В глазах у нее мелькали смешливые искорки, и она старательно поджимала губы, не желая показывать, что происходящее ее веселит. А увидев зеленое травяное пятно на платье, она заявила, что это вовсе не вселенская катастрофа: такое случается сплошь и рядом, когда дети играют. Правда, бабушка сказала, что леди Фицуорин говорит так просто из вежливости, но Мод-то знала правду. Несмотря на большую разницу в возрасте, она чувствовала в этой женщине родственную душу.

К сожалению, леди Фицуорин с младшими сыновьями сидела сейчас в противоположном конце зала. Конечно, Ален и Ричард Фицуорины – невоспитанные поросята, но они, по крайней мере, ровесники Мод, и их общество могло бы скрасить скуку этого бесконечного пира. И уж их мама точно не стала бы оценивать ее, словно лошадь на ярмарке, прикидывая, чистых ли она кровей. Мод слышала, как другие женщины, приехавшие с сыновьями, шепотом расспрашивают Матильду о возрасте, приданом и нраве внучки. В ответ на последний вопрос Мод показала язык, чем навлекла на себя поток упреков и угрозу быть выпоротой.

Не в первый раз уже девочка пожалела, что не родилась мужчиной. Эх, вот было бы славно! И к тому же это решило бы все проблемы. У отца бы имелся наследник. А ей не пришлось бы сидеть дома, на женской половине, под присмотром скучных нянек и тетушек. Сейчас ее бы наверняка уже отправили в качестве младшего оруженосца к кому-нибудь из лордов. Мод поболтала ногами под столом, раздраженно пиная сковывающие движения складки праздничного синего платья. Мужская одежда намного удобнее. Ей часто до смерти хотелось покрасоваться с мечом на бедре, как отец. Оружие означало силу и положение, являло таинственную сущность воина, служило выражением власти. Власти, которой у нее никогда не будет. Даже королеве Алиеноре не дозволялось присутствовать на коронации собственного сына, а затем пировать с ним. Как несправедливо!

– Сиди спокойно и не балуйся за столом! – раздраженно одернула внучку Матильда. – Почему ты не ешь?

– Так невкусно.

Бабушка подняла очи горе и недовольно сказала:

– А ты попробуй, вдруг понравится. – Забрав с тарелки Мод одну ракушку, она выудила из раковины очередного моллюска и отправила его в рот. – Видишь, как надо?

Мод скорчила рожицу и отвернулась.

– Ну что мне с тобой делать? – вздохнула бедная женщина.

Этот вопрос повторялся столь часто, что уже стал риторическим, и Мод не обратила на него никакого внимания.

– Мне надо выйти, – жалобно сказала она.

– А подождать нельзя? – прошипела Матильда. – Тебе что, два годика, что одну минуту потерпеть не можешь?

– Но это же будет гораздо дольше одной минуты, – резонно возразила Мод и поерзала на стуле, чтобы наглядно показать, насколько велика и неотложна надобность.

– Ну ладно, – сдалась бабушка, – только смотри не выставляй себя на посмешище, помни о манерах и постарайся вернуться побыстрее.

Мод вышла из-за стола чинно, как и подобает благовоспитанной молодой леди. Это было нелегко, поскольку девочке не терпелось побежать, но, как справедливо заметила бабушка, ни к чему было привлекать к себе внимание. А вот торопиться назад у Мод не было ни малейшего намерения. Можно потом сказать, что она просто-напросто заблудилась в лабиринте зданий Вестминстерского аббатства – это будет выглядеть вполне правдоподобно.

Уборную Мод нашла достаточно легко, и облегчить мочевой пузырь было делом нескольких секунд, ибо он был вовсе не так полон, как она заявляла. А потом, вместо того чтобы вернуться к бабушке, девочка направилась в Белый зал, где пировал король Ричард со своими вельможами, в числе которых был и ее отец.

Слуги сновали взад-вперед с блюдами: туда с горой дымящейся еды, обратно – с холодными объедками. Мод узнала угощение: точно такие же порции дельфинятины с гарниром из устриц и моллюсков в зеленом желе. В вечернем воздухе носился рыбный дух. Из Белого зала долетали раскаты смеха и звуки музыки. Девочка на цыпочках подошла поближе. Ей хотелось хоть одним глазком взглянуть на мужское царство, в которое ее не допускали.

Прокравшись вслед за слугой, который тащил поднос с огромной фаршированной щукой, она вошла в мир, который был удивительно знакомым, но в то же время чужим. Голоса тут звучали громче и оживленнее, однако изящество одежд и обилие оттенков, а также официальное расположение столов сильно напоминали женский зал. Король Ричард сидел в центре почетного стола, точно на таком же месте, как и королева Алиенора. Его рыжие волосы ярко пылали, и в своих церемониальных одеждах белого, пурпурного и золотого цветов он весь горел, как огонь. Придворные епископы расположились по бокам, похожие на драгоценные камни в сверкающем ожерелье. Уровнем ниже почетного стола сидели вельможи и знать, все в шелках и золоте. Если каждое из двух собраний было зеркалом другого, то, продолжая аналогию, следует отметить, что все происходящее сейчас в женском зале казалось блеклым отражением этого павлиньего многоцветия.

Мод стояла, прислонившись к боковой двери, и смотрела широко раскрытыми глазами, но все равно не могла вобрать все это пышное великолепие.

– Мне кажется, вас опять ждут неприятности, госпожа ле Вавасур, – шутливо произнес вдруг чей-то глубокий голос. – Позвольте поинтересоваться, миледи, что вы здесь делаете?

Мод подскочила и, оторвавшись от созерцания картины, которая резала глаз роскошью, уставилась на юношу – старшего брата Алена Фицуорина. Девочка знала, что его зовут Фульк, потому что бабушка и леди Хависа как раз обсуждали вчера, что ему предстоит посвящение в рыцари.

– Я пошла в туалет и потерялась, – оправдываясь, сказала она, храбро глядя снизу вверх на Фулька.

Юноша был рослый, намного выше ее отца, с копной блестящих черных волос и большими улыбающимися глазами, цвет которых трудно было определить в тусклом свете факела. Его нос был бы тонким и прямым, если бы не уродливая горбинка на переносице.

– Это ведь неправда, миледи. Вы, наверное, хотели посмотреть, что происходит в Белом зале?

Мод показалось, что ее поддразнивают, и огрызнулась:

– А если даже и так? Вам-то какое дело?

– Никакого, миледи, поскольку я ухожу нести ночное бдение, но вот другие… Вдруг они не захотят притворяться, что вас не замечают. Что сделает ваш отец, если увидит вас тут?

– Он не будет возражать.

Несмотря на столь храброе заявление, Мод в глубине души страшно перепугалась. Девочка прекрасно помнила, как было больно, когда отец однажды выпорол ее, и ей вовсе не хотелось вновь испробовать на себе родительский хлыст.

– Полагаю, вы знаете барона лучше, однако сомневаюсь, что он встретит вас улыбками и распростертыми объятиями. – Фульк взял ее за руку. – Пойдемте, госпожа ле Вавасур, позвольте мне сопроводить вас обратно в женский зал.

– Меня не нужно сопровождать! – отрезала она и стряхнула его руку. – Я и сама прекрасно найду дорогу.