Читать книгу "Осколки моря и богов - Марина Комарова"

Азов встал и деловито принялся мыть чашку.

– Ашаук, – послышался ответ. – Только не Зурет, а Тиргатао.

– Тиргатао? – изумилась я. – А она что, тоже имела дело с Тем, из кургана?

– Нет. – Хмыканье. – Она как раз обратилась ко мне.

Некоторое время я переваривала услышанное, но потом все же осторожно уточнила:

– Тебе? Но почему?

– Потому что… – Азов обернулся, и у меня заледенела кровь от его взгляда: – Тиргатао ненавидит море.

Солнце слепило глаза. Жгло-целовало шею, проскальзывало под футболку. Испарина выступила на висках и на лбу. Волосы пришлось стянуть в хвост, хоть я этого и не любила. Небо стало бело-голубым, горячим, июльским. Пыль под ногами, сухая трава и мелкие веточки. День дышал зноем, смеялся над истекающими потом людьми.

Рядом шел Азов. И я ему люто завидовала. Он накинул рубашку с рукавом до локтя, прикрыв до неприличия крепкое и сильное тело. Девицы точно бы не прошли мимо. Черные очки. Едва заметная улыбка на губах. Кажется, жара его совершенно не волновала. А еще все время было ощущение, что он вот-вот возьмет меня за руку. Но ничего подобного не происходило. Только напряжение. Казалось, что если он приблизится хоть на сантиметр, то между нами заискрит.

Я убрала с лица непослушную прядь. И жарко, чертовски жарко. Но только солнце ли всему этому виной?

Пока мы сюда ехали, все же удалось отвоевать свой телефон и написать Олегу любовное послание. В смысле, что дело приняло еще более странный оборот и пока вернуться не могу, так как надо довести расследование до конца (или, чем черт не шутит, Азов меня просто никуда не отпустит). Второй вариант был куда вероятнее, просто проверять мне совершенно не хотелось.

Мы остановились на уступе. Чуть ниже сбегала тропинка, заросшая зелено-желтой травой. Еще дальше виднелись белые берега. Почти белые – с розовым оттенком. Соль. Богатство здешних мест. Солнце нещадно било в глаза. Пришлось приложить к глазам ладонь козырьком, чтобы рассмотреть получше.

– Туда лучше не идти, – произнес стоящий рядом Азов. Причем таким тоном, что я сразу поняла: возражения не принимаются.

– А зачем мы тогда сюда приперлись? – мило поинтересовалась я, с трудом сдерживая раздражение.

– Почувствовать, – хмыкнул он и вдруг положил мне руки на плечи.

– Перестань, на нас же см… – зашипела я.

По телу пролетела горячая волна, в голове словно что-то взорвалось. Я тихо охнула и покачнулась. Азов сжал сильнее, не давая потерять равновесие.

– Сосредоточься. Слышишь? Они зовут.

В голове и впрямь зашумело. Громко, неистово. Будто ветер и волны смешались в одно целое. Зашептали тысячей голосов. Перед глазами плеснул ослепительно-белый свет.

Из земли рванули вверх импульсы: по ногам, к животу – прямо к сердцу. На миг показалось, что меня не стало.

– Соль – хороший проводник, – шепнул на ухо Азов, щекоча дыханием кожу. – Но только тогда, когда получает мою команду.

Перед внутренним взором замелькало множество лиц, силуэтов, теней. Все сплелись в причудливом танце, закружились безумным хороводом.

– Слышащая Землю, Слышащая Землю, – звали они еле различимыми голосами. – Услышь, донеси последнюю воли, помоги…

Я растерялась, не понимая, что делать, однако затем глубоко вдохнула соленый воздух. Спокойно, действовать четко по плану. В крайнем случае – вцепиться в Азова. У него явно свой интерес, поэтому не бросит.

– Танкурова Елена Дмитриевна, – едва дрогнули мои губы.

Водоворот лиц замер, превратился в смазанную картину художника-авангардиста. Один из силуэтов стал четче, выделился темно-красной кляксой.

– Что? – раздался тихий печальный голос. Женский. Вероятно, красивый при жизни. – Кому я нужна?

Разглядеть не удавалось. Да и времени вряд ли мне было выделено много, поэтому пришлось задавать вопросы сразу:

– Я ищу вашего убийцу, Елена Дмитриевна. Что вы помните?

Море недовольно зашумело. Громко вскрикнула чайка, пролетев мимо. Тени-лица затихли. Танкурова не торопилась отвечать.

Казалось, вокруг все звенит. Я не могла сообразить, откуда идет звук. Улавливала его даже не через органы слуха, а просто чувствовала.

«Скорее всего, это от соли, – подумала я. – Если она проводник, то обязательно будет иметь свои побочные эффекты».

Танкурова глубоко вздохнула:

– Я ничего не помню, Слышащая. Я умерла во сне.

Надежда что-то прояснить рухнула в одно мгновение. Пустышка. Смерть во сне и впрямь дело безнадежное. Жертва ничего не помнит. Никогда. Резко захотелось топнуть ногой. Или стукнуть Азова. Не со зла, а так – от безвыходности.

Танкурова расплылась серой кляксой, сотнями капелек разлетелась во все стороны. У меня закружилась голова, во рту пересохло. Сесть бы сейчас, закрыть глаза и забыть обо всем. Но пока нельзя.

Через ладони Азова в меня снова хлынула сила. Сделав глубокий вдох, я прикрыла глаза и мысленно направилась через бурлящий поток душ погибших. Энергетические импульсы из земли слабо покалывали кожу, солнце жарило прямо в макушку. Ненавижу лето. Души отшатывались от меня, замирали, с любопытством провожали дальше. Чувствовали, что забрела в их мир дивным способом и удерживаюсь тут только чужой волей. Волей Азова.

Оставался только один. Всего один. Ведь особого толку не было ни от Капраря, ни от Далевой. За Танкурову и говорить нечего. Теперь лишь бы с последним повезло.

Перед внутренним взором я удерживала его внешность: худой, рыжий, конопушки на лице. Торчащие вихры, хитрый прищур зеленых глаз. Саянец Максим Викторович. Четырнадцать лет. Ученик школы, мечтал стать футболистом. Вроде как жалоб на мальчишку не поступало, ни за чем плохим замечен не был.

Огненно-оранжевое пятно вспыхнуло перед глазами. Я чуть было не зажмурилась, но тут же вспомнила, что этого делать нельзя. Ведь можно все упустить! Показалось, что по телу пробежал ток. Он! Точно он!

– Максим! – крикнула я, но с губ сорвался лишь хриплый шепот.

Пятно замерло. Ни фигуры, ни лица. Почему-то только смазанное пятно. То ли Азову неудобно меня держать, то ли мои силы пропадают.

– Чего? – послышался недовольный мальчишеский голос. – Чего вам всем от меня надо?

Такой вопрос несколько озадачил меня. Однако размышлять было некогда. Пятно дрогнуло и начало удаляться.

– Стой! Подожди!

Кажется, я рванулась вперед, но Азов меня удержал – только энергические импульсы болью отозвались в ногах.

– Да знаю, я знаю, – донесся голос. – Одна уже приходила: спрашивала тут, как я умер! А мне больно было, понимаете? Больно! И что вы тут все ходите, явились уже после смерти. Хороши защитнички!

Я даже потеряла дар речи. На меня обрушился шквал эмоций души: гнев, боль, разочарование, страх и жгущая огнем ненависть. Он ненавидел всех сразу. Как дико и странно…