Читать книгу "Я намерен хорошо провести этот вечер - Александр Снегирев"

Не знаю, что ответить. Почему без языка? Я всегда с языком целуюсь.

Берем по последнему стакану. Пятому по счету. Давняя подруга решила всерьез изменить свою жизнь. Молчим. С кем я отныне буду пить лонг-айленд? Придется ждать, когда она начнет погуливать или разведется. Луна катится по небу вверх, земля наклоняется, как корабельная палуба. Еще немного, и стаканы поедут со стойки, бутылки посыплются на пол, танцующих прибьет к нашей стене, а мы с подругой выпадем в окно. А следом машины, дома и прочие украшения, придуманные людьми, попадают за край Земли, как хлебные крошки с доски.

В такси она достала из пачки последнюю сигарету, закурила, смяла пачку и выбросила в окно.

– Подняться? – спросил я, когда мы остановились возле ее подъезда. Сам не знаю, зачем спросил. Спросил и прикусил язык.

– Не надо.

Еду домой, покачиваясь на заднем сиденье огромной старой колымаги. В приоткрытое окошко влетает свежий ночной ветерок.

* * *

Следующим утром я поднялся на эскалаторе со станции метро. Там, где ступени катятся под стальные зубчики порога, бился розовый пион. Дрожал в прибое бесконечно набегающих ступеней. Торопливые ноги переступали через пион. И я переступил. И оглянулся. Жалко стало пион, но соваться навстречу идущим глупо и смешно как-то. А, черт с ним! Юркнул, нагнулся быстро, выхватил пион из-под непрерывных ног.

Пальцы первыми почувствовали подвох. Пион оказался искусственным. Но вполне красивым. Похож на губку для душа.

Покручивая фальшивый цветок в руках, я вошел во вчерашнее кафе. Как будто еще разок хотел подглядеть счастье рыжей и шатена. Их, конечно, не было. Зато перед входом дымила и пахла сладковатыми помоями урна.

На месте влюбленных сидели три девицы. Я занял тот же столик, что и накануне. Девицы похохатывали, поглядывая на меня, и наворачивали салаты из тарелок, точно овес из яслей. Официантки по-прежнему гаркали «добрый день» и «всего доброго».

Девицы доели и ушли. Вместо них остался солнечный луч.

Я рассматривал искусственный пион. Если бы давняя подруга не сказала «не надо», этим утром я бы чувствовал себя гадко. Я обязательно чувствую себя гадко, если просыпаюсь рядом с девушкой, которая имеет привычку выкидывать сигаретные пачки в окно такси. Когда я просыпаюсь рядом с моей деткой, я никогда не чувствую себя гадко. Я вдыхаю ее воздух и слушаю, как посвистывает и всхрюкивает ее носик. Со стороны ни за что не скажешь, что этот носик способен на такие звуки. Смотрю на нее и смеюсь тихонько. Может, все это потому, что она сигаретные пачки в урны бросает.

Небо синее, из всех стекол светит солнце. Почки распустились. Типа, Господь набрал в рот зеленой краски и наплевал на мир.

Вечер я провел прекрасно, только одно беспокоит: почему я все-таки целовался без языка?.. Наверное, просто забыл про язык на четвертом лонг-айленде.

За тебя, Господи

Маша голая ползла по полу, роняя на паркет красные капли.

– Ну, ничего, милая! Ничего! – Я гладил ее по спине. Так всегда делала бабушка, когда мне было плохо. У Маши красивая спина: изящная ложбинка, смуглые лопатки, родинки. На пояснице милая припухлость, по бокам ямочки. Обычно я любуюсь ее спиной в другие моменты… Теперь Маша орала не от наслаждения. Мои поглаживания превратились в нервные шлепки. Будто я погонял ее.

Арабские светильники набросили паутину теней на мраморные плиты, обрамляющие большую белую ванну.

– Ой, мамочки-и-и-ииии!!!

– Миленькая, давай помогу. Миленькая, все хорошо! Все будет хорошо!!!

– …в туалет… надо в туалет… Фу-фу-фу! – коротко задышала Маша.

– Давай клизму поставим, Лара говорила, надо сначала клизму поставить… У меня все готово…

– О-о-о-о!!! – взвыла Маша. – Не надо! Не надо! В ванную! Скорее!

Я помог ей встать на ноги. Наши глаза встретились. Ее серо-зеленые и мои карие. Она тряслась, я придерживал ее голову. На ладони остался ее холодный пот. Держась за живот, она с трудом перешагнула через бортик ванны.

Господи, помоги.

Она скривилась от острой боли, оперлась на приготовленные палочки благовоний. Мы планировали их зажечь, чтобы рожать в приятной расслабляющей атмосфере. Палочки хрустнули, оставив на ее руке цветные отпечатки.

Она стала неловко приседать. Нога скользнула. Она вцепилась в мою футболку.

– Где… Лара?..

– Сказала, что едет! – бодро ответил я. – Сейчас будет, ты, главное, не нервничай! Что тебе сделать?

– Воду погорячее… боже, за что мне это!!!

Я проверил воду, из крана лилась ледяная. Чертов кран – или кипяток, или ледяная.

* * *

Мы давно мечтали о ребенке. Маша решила рожать дома. Чтобы в личико новорожденному первым делом не светили яркие лампы больницы, чтобы не хватали его железные пальцы врачей, не отрывали от матери, чтоб он не надрывал глотку в общем с другими младенцами зале и не вырос в результате психом.

Есть такая теория.

Кроме того, в больнице ребенка могут перепутать, заразить инфекцией, уронить, простудить, уморить. Недавно ходили слухи, как в одном роддоме дитя покусала крыса. Мы даже посещали курсы для будущих матерей, собирающихся рожать на дому. На курсы принято ходить с мужьями.

Это было похоже на школу диверсантов: бодрые инструкции на все случаи, но в полевых условиях все иначе, да и гарантий никто не дает. Заодно кратко объяснили, как принимать роды, если вдруг акушер опоздает. Последнее, впрочем, почти исключалось.

До родов оставалось недели три. Ранним, застывшим от мороза декабрьским утром меня разбудил Машин стон.

– Кажется, началось…

Я позвонил Ларе, акушерке, с которой мы договорились заранее.

– Выезжаю, – коротко ответила Лара. – Действуй как учили.

* * *

И я действовал. Руки тряслись, кран не слушался. Я стукнул по нему со злости, ушибся. Ма2шина грива прилипла к шее, лицо перекосилось, она выла.

– Ну не надо! – плаксиво умолял я.

Не хотелось включать свет, чтобы не пугать новорожденного, чтобы не вырос психом. Я попытался зажечь свечи, не справился. А что, если соседи сейчас всполошатся из-за криков, вызовут милицию?! Лучшее средство от страха – свет. Я повсюду врубил лампочки и люстры. В дверь позвонили.

– Лара! – Я кинулся открывать.

В халате с леопардовыми пятнами передо мной стояла соседка снизу.

– Что у вас происходит?!

– Все в порядке, – зачем-то крикнул я, повернув голову в сторону ванной, где Маша издала очередной душераздирающий вопль. Соседка снизу отскочила от двери.

– Да что же это творится?! Я милицию вызову!

– Не надо! У нас все хорошо! – Я захлопнул дверь и кинулся к Маше.