Читать книгу "Виктор Цой - Александр Житинский"

– Наталья, сходите вместе к Паше Краеву: сегодня „квартирник“ у Цоя и Рыбы.

Андрюшка загорелся, я тоже была не прочь повидаться со старыми друзьями. Тем более жил Паша в двух трамвайных остановках от нас.

Концерт, по-моему, был хороший: песни шли плотно, народу – полно, слушали, подпевали, вином сухим угощались. Цой был в черном, элегантен и спокоен. После концерта у Паши остались „свои“, еще немного посидели. Рыбонька был все тот же – мой „братец“, улыбчивый и теплый. Витькина сдержанность слегка обескураживала (шоколад с ментолом, конфета „Снежок“).

Мы с Андрюшкой отправились домой, Цой вышел с нами. Я ждала, что он хоть на минуточку станет прежним Виктором Робертовичем – пошутит (пусть даже надо мной), возьмет за руку (на секунду, забывшись), спросит про Женьку!.. Нет, Цой шел себе и слушал Данилова. Я изо всех сил изображала безразличие. Ну не виделись, ну увиделись, мне тоже про него неинтересно, не очень-то и хотелось. Главное, согнать краску с лица и отвечать по возможности остроумно. Если спросит. Спросил:

– Наташ, а сколько Майк зарабатывает в Москве?

Я глотнула и сразу успокоилась:

– Понятия не имею.

– За сольные „квартирники“ он сколько получает?

– Говорю же: не знаю. Майк в Москве пьет только коньяк, а ездит только на такси. Он этот город плохо переносит.

– Ну, хорошо, а сколько он привозит?

– И этого я не знаю, не имею привычки пересчитывать. Что привез – за все спасибо.

– Я тебе не верю, – сказал Витька ласково.

– А ты перед Марьяшей отчитываешься за каждую копейку?

– Да она сама договаривается насчет концертов.

– Ну, это другое дело. Я, правда, не знаю… Мы пришли. Не зайдешь? Сам спросишь.

– Не могу, спешу. Пока!

– Пока!

Растерянная и расстроенная внезапной вспышкой меркантильности у друга-бессребреника, я сразу все выложила Майку. Он посмеялся, но не осуждающе, а понимающе…

* * *

Опять какая-то по счету осень. (1983? – Примеч. авт.) У нас куча гостей, среди них – Цой и Марианна. Витька добродушно издевается над приезжим мальчиком, который не к месту употребил слово с уменьшительно-ласкательным суффиксом:

– Наташечка, мне тоже, пожалуйста, чаечечку с сахарочечком!..

Марьяша вдруг вызывает меня на конфиденциальный разговор, и начинается странный монолог о том, что Цоя могут забрать в армию, что она может его спасти, но для этого им надо жить вместе. Комната есть, но эту комнату Витькины родственники разрешат им занять только после свадьбы.

– А я-то при чем?

– Понимаешь, Цой тебя послушается. Скажи ему, чтоб он быстрей на мне женился!

– Неловко как-то. Ты же знаешь, у нас были какие-никакие отношения…

– Да-да! Он уважает тебя и сделает, что ты просишь! Спаси его!

Я немножко посидела и подумала.

– Ладно. Только у меня условие: ты будешь при этом разговоре присутствовать!

– Хорошо, – сказала Марьяша и пошла за Витькой.

Цой в тот вечер все время улыбался, был невозможно мил. Марья сидела в углу кухни, я – на деревянной скамейке.

– Надо поговорить, – сказала я серьезно.

– Давай, говори, – Витька пытался развалиться на узкой скамейке, вытянул ноги, его глаза смеялись и опять обнимали. Ну почему я должна лезть в это дело?! Ах, да: его надо спасать!..

– Вить, тебя сейчас могут в армию забрать.

– Ну.

– А тебе туда нельзя! Марьяша тебя сможет отмазать. Только для этого нужно, чтоб вы жили вместе, а не слонялись. У тебя есть комната, да? Ты сможешь там поселиться только после свадьбы. Женись на Марианне!

Цой молчал долго. Курил, рассматривал мое лицо, и глаза уже не улыбались – они удивлялись. Потом он неторопливо потушил сигарету и сказал с расстановкой:

– Я пока не собираюсь жениться. Ни на ком. И тебе это известно. Не о чем говорить.

– Но, Цой!..

– Да ни за что!

Не обернувшись, Витька зашагал по коридору. Мы с Марьяной переглянулись, вздохнули и тоже отправились к гостям.

Об этом случае я не рассказала никому. Ни Майк, ни Людочка не должны знать о том, что мужчине сделали предложение, а он: „Ни за что!“ Еще и при свидетелях (при мне то есть…).

* * *

И вот я еду к Цою на свадьбу!.. (Февраль 1984 г. – Примеч. авт.) Майк там уже давно, а мне еще пришлось дождаться подружку (с ребенком надо кого-то оставить!), приехала по указанному адресу, свадьба уже не пела и плясала, а ровно гудела. Трезвому человеку там было не очень уютно.

Мне сообщили, что молодые то ли еще, то ли уже спят, к гостям я не спешила, а сидела в другой комнате, где был Майк. Муж за мной поухаживал, принес чего-то выпить-закусить, а сам продолжал разговор с незнакомым мне человеком высокого роста, который, сильно покачиваясь, уставился на Люду Гребенщикову. Люда тоже была сильно пьяна; дразнилась, ругалась, а потом схватила пустую бутылку и швырнула ее в этого парня. Это был Володя Липницкий, и пить ему, как потом выяснилось, было категорически запрещено. Вдруг я заметила в руках у Вовы нож. И не одна я заметила: все примолкли, только Люда куражилась, выкрикивая что-то обидное. Майк спокойно подошел к Володе вплотную и стал тихо говорить что-то вроде:

– Старичок, успокойся, все хорошо. Дай мне нож. Что же ты так в него вцепился? Непременно надо кого-нибудь потыкать? Ну, порежь меня.

Майк расстегнул рубашку. Я хотела подбежать, но вспомнила, что нельзя делать резких движений. Рука с ножом двигалась уже не так размашисто, потом почти остановилась и нацелилась Майку в живот. Я руками зажала себе рот. Нож скользнул по коже, слегка порезав ее. Володя, словно протрезвев и опомнившись, убежал. Все подскочили к Майку хлопать его по плечу, обнимать и благодарить…

Да уж, хорошая свадьба, правильная…

* * *

У Марьяши и Цоя родился сын! (Июль 1985 г. – Примеч. авт.) Меня пригласили в гости.

Я застала Витьку в ванной: он с наслаждением купал маленького Сашеньку. Смотреть на них было одно удовольствие. Сделав все, как положено, молодой папа положил ребенка на полотенце, промокнул, запеленал умело и нежно и передал подошедшей жене на кормежку.

Должно быть, Витя счастлив: теперь у него есть и успех, и дом, и сын!..

____

P. S. История с уговорами жениться имела продолжение. У нас с Майком был сложный период, я сильно переживала, страдала и т. п. Людочка со мной возилась. Однажды мы с ней выпили, и я вдруг (размазывая по щекам слезы) рассказала про Марианну и как Цой отказался жениться.