Читать книгу "Мозаика любви - Наталья Сафронова"

Прошло немного времени, и я дал ей отставку, получив далеко не все, на что мог рассчитывать. Игра заворожила меня сочетанием воли, разума и случая. Это были мои заветные «тройка, семерка, туз», но так же, как несчастный Герман, я однажды ошибся и козырный туз заменила мне дама пик.

Став картежником, я перебрался из дешевого и рискованного общества казино в фешенебельные закрытые игорные клубы. Там встречались серьезные люди, делались солидные ставки, а служба безопасности гарантировала своевременность и обязательность уплаты карточных долгов.

И вот в один из вечеров, когда мой бес покинул меня, я проиграл все, чем располагал в тот момент, а желая отыграться, и то, чем не располагал. Моим партнером был солидный банкир, он сам предложил, видя мое смятение от неплатежеспособности, дать ему вексель. Я был рад этому мирному предложению и подписал бумаги, не имевшие никакого обеспечения. Срок погашения векселя казался мне далеким будущим, и я надеялся найти способ не платить по нему. Потеряв удачу, я не потерял воли и разума и следовал за моим кредитором незаметно, чтобы разузнать о нем все. Увидев его этим же вечером, выходящим из дома с молоденькой женщиной, похожей на жену, я возликовал. Опыт не пропьешь и не проиграешь, с помощью женщины я всегда найду выход.

Не зная ее, я знал о ней достаточно, чтобы быть уверенным в успехе. Во-первых, она моложе мужа, во-вторых, тот занят своим бизнесом и почти не имеет досуга, в-третьих, он игрок, то есть его страсть не принадлежит ей. Этого достаточно, чтобы быть уверенным в ее женской и человеческой неудовлетворенности. А я как раз владею мастерством доставлять женщинам истинное, полное удовлетворение в разных аспектах этого понятия. Случайное знакомство, организованное мною на следующий день, подтвердило большую часть моих догадок. Леночка скучала, ревновала мужа, получала от него доказательство любви чаще в денежных знаках, чем в ласках, да и то тогда, когда он был в выигрыше. Ей были знакомы глубокие финансовые пропасти, куда ее порою увлекал муж. Но эта закалка делала ее очень устойчивой к моим чарам.

Две недели применения лучших профессиональных схем не дали результата, она хранила верность своему мужу. Проблема усложнялась тем, что я должен был попасть к ней домой. Поцелуи, пока еще в моей машине, давали мне некоторую надежду, но время шло, и мне пришлось, нарушая все принципы, вести ее к себе в квартиру. Моя любезность и холодность дали результаты, и через полтора часа светской беседы, увидев в ее глазах призыв, я встал и решительно прервал наше свидание. Проводил ее домой и простился с видом человека, который отдал свое сердце и не надеется получить его обратно.

Оставалось ждать ее звонка, а подходило время к уплате долга. Катастрофа проигрыша лишила меня квартиры, автомобиля, сбережений, дорогих вещиц. С этой потерей я смирился, зная способ вернуть утраченное. А вот неуплата по векселю могла стоить мне жизни — эту потерю не отыграешь. Давно, с мучительных подростковых лет, я так не ждал телефонного звонка, как на этот раз, но покер научил меня выдержке, и я сумел не опуститься до суеты. Она позвала меня.

Скользнув как тень в приоткрытую дверь квартиры, я сжал ее в объятиях, с трудом подавив соблазн задушить, чтобы спокойно отыскать в недрах квартиры мое помилование. Я был уверен, что вексель дома, ведь банкир тщательно скрывал свой порок на работе. Но, подавив в себе соблазн, я предпринял натиск такой силы и страсти, что шансов устоять у нее не было. Когда она, растерзанная моими ласками, скрылась в ванной, я осмотрелся. Сейфа не было. Рабочий стол был почти пуст, ящики открыты. Их запыленное содержимое производило впечатление свалки ненужных бумаг. Рядом со столом стояли два кожаных портфеля: светлый и темный. Светлый был тоже в пыли, а вот темный смотрелся как вещь, нужная хозяину. Шум воды успокаивал меня, я дернул замок на портфеле — время подбирать код у меня не было. Среди бумаг, вытряхнутых мною на пол, мелькнул вожделенный лист векселя. Я сложил его, прихватил еще пару бумаг, показавшихся мне интересными, и конверт, с предназначенными кому-то деньгами, потом поспешно рассовал по карманам куртки содержимое ее небогатой шкатулки, засунул портфель между столом и шкафом и приоткрыл дверь в ванную. Леночка уже вытиралась, стоя перед зеркалом. Риск, азарт и удача возбудили меня, и она опять сдалась мне, теперь уже победителю. Я покинул ее, измученную, но довольную, со слипающимися глазами и растрепанными волосами. Жизнь свою я себе вернул, теперь нужно было восстановить кредитоспособность, расплатившись с текущими долгами.

Часов в пять вечера я позвонил ей на сотовый, рассчитав, что она уже пришла в себя.

— Дорогая, ты была великолепна, ты подарила мне столько радости, — мурлыкал я, слушая ее счастливый смех. — Но должен быть с тобой честен, — продолжил я, меняя интимный тон на деловой, — вызывай милицию и делай заявление о краже. Пока ты смывала пот любви со своего прекрасного тела, я забрал из портфеля твоего мужа документы, деньги и кое-что из твоих драгоценностей. Я очень тебя люблю и не хочу, чтобы у тебя были неприятности. На меня ссылаться не надо, а то я не выдержу очной ставки и признаюсь в любви к тебе. Ты слушаешь меня?

— Да. Как я могла тебе поверить? — с болью произнесла она.

— Не кори себя, я ведь действительно тебя люблю, просто обстоятельства поставили меня в безвыходное положение. Пусть будут прокляты деньги, из-за которых я должен расстаться с тобой, — проговорил я с пафосом и добавил: — Соберись с мыслями и действуй, у тебя получится.

Выполнив, таким образом, свой джентльменский долг и обезопасив себя, я отправился поиграть на деньги из конверта. Упускать такой удачный день было бы глупо.

На следующий день я прибыл к начальнику службы безопасности клуба, чтобы рассчитаться с долгом банкиру. Ночь принесла мне удачу, поэтому машину удалось сохранить. Банкир был сух, мрачен, а получив расчет, заявил, что вексель предъявить не может, ибо его украли вчера из его квартиры, но милиция утверждает, что скоро найдет вора и тогда вексель будет предъявлен к погашению.

— Без процентов за просрочку, — отметил молчавший до этого начальник службы безопасности.

— А что делать, если мне его предъявит похититель? — возмутился я.

— Адресуйте его к нам, — успокоили меня они оба. Сейчас, оглядываясь назад, я не понимаю, зачем мой бес посмеялся надо мной. И раньше, и теперь я не хозяин собственной жизни. Я весь во власти чужих капризов: сначала женских, теперь — фортуны. Правда, фортуне все равно, как я одет и что говорю, она может полюбить меня постаревшего, промотавшего все, даже свой гардероб, но верного ей до гроба. Смешно, из меня, строившего успех на неверности, получился верный раб!

Я видел Лену, даже возобновил с ней отношения. Она по-прежнему замужем за тем, кому я выписал тот вексель. В милиции, после сбора улик, ему сообщили, что в краже виновата его жена, пустившая грабителей в дом. Он отказался от заявления и проиграл в тот же вечер квартиру. Лена приняла это как наказание за измену и смирилась. Он простил ее, но потребовал не покидать его. Так они и живут, качаясь на колесе фортуны, как на качелях, а вместе с ними качаюсь и я».