Читать книгу "Гром справа - Мэри Стюарт"

Стефен нетвердо, но стоял на ногах. Дженни, сама пепельно-бледная, отчаянно смотрела то на него, то на девушку, потерявшую сознание. «Мсье Буссак…»

«Вы слышали. Убирайтесь». Он направился к двери, оттуда смотрели собаки, нервные и с красными глазами. Дженнифер шагнула вперед, но Стефен удержал ее за руку. При ее движении одно из животных злобно залаяло, бросилось вперед, но вернулось в дом, когда Буссак вошел. Француз больше не оглядывался и захлопнул дверь за собой.

Дженни инстинктивно двинулась вслед и наткнулась на дверь. Рука Стефена поддержала ее за запястье. Девушка сказала, недоверчиво, как ребенок: «Но это Джиллиан, это правда Джиллиан, я знаю…» Бессмысленность происходящего утяжелила воздух, прижимала ее к земле. Дженнифер слепо и глупо повернулась и позволила нетвердой руке Стефена увести себя, по камням, вниз по дороге, обратно в черноту соснового леса…

Далеко, за нагромоздившимися башнями облаков, мечом сверкнула первая молния.

17. Антракт: с любовью

Лес был и раньше тих, но теперь, когда одеяло урагана тяжело опустилось на вершины деревьев, тишина стала тяжелой и угрожающей. Ковер сосновых игл пружинил под ногами, как болото, засасывая отпечатки ног. Армия оставила бы там не больше следов, чем войско призраков, движение воздуха, вздох. Даже шум дыхания был насилием над этой тишиной…

Стефен дышал хрипло и болезненно. Он хромал рядом с Дженнифер, продолжая держать ее за руку, толкал ее вперед по мягким, но мешающим идти сосновым иглам, прочь от опасности, прочь от Джиллиан, прочь от жаждущего крови дьявола…

Дженнифер спешила, как зачарованная, подчинялась внешнему давлению. Внезапно она осознала нажим и полуобернулась, полувосстав. Покачнулась, ряды сосен закружились, деревья стали менять величину, колыхаться, исчезать…

Она сидела, прислонившись спиной к дереву уже не в чаще, а на северной опушке леса. Стефен рядом. Она с трудом повернула голову, испустила долгий дрожащий вдох и посмотрела на своего спутника.

Склонил голову, что-то ищет в кармане. Угрюмый и замученный. Сохранилась тень уродливости, которая так напугала ее в выражении его губ, все еще отмеченных пятнами сухой крови. Волосы спутались и намокли надо лбом. Когда он поднял руку, чтобы поправить их, она увидела кровь… Кровь Буссака под его ногтями. «Закури, Дженни. — Ее шокировал его голос, он звучал ненамного громче шепота. — Нет вина… на этот раз… боюсь».

«Ох, Стефен», — похоже, больше нечего сказать. Она взяла сигарету и с жуткой жалостью увидела, как дрожат его руки. Она подумала, что он не только устал, но и побежден. Поражение.

Отвернулась, посмотрела вниз под гору, где монастырь вырисовывался под темным небом, его белоснежные стены стали пурпурными под ураганным светом. Отдаленная молния наделила их призрачной сияющей жизнью, а через секунду гром прогремел близко над горами.

Гром и молния. Они тоже играли определенную роль в невозможной маленькой драме, которая еще не закончилась. Ее собственная роль совершенно бесплодна и бессмысленна, а роль Стефена… Да, эти слова подходят и к нему. Что он ей сказал только вчера? «Не рассматривай меня, как героя твоей истории, Дженни». Но она не послушалась. Побежала к нему, возложила груз своей озабоченности и страха в его руки, уверенная, что он не сможет ее подвести. У истории Должен быть правильный конец. Герой, сильный человек, старший брат… Он не способен ее подвести. Но смог. Подвел. Она повернула голову и встретилась с ним глазами.

В этот момент что-то с ней случилось. Она увидела за его измученными глазами, что он знает ее мысли. Ей стало стыдно за себя и больно за него. Это пробудило к жизни какой-то инстинкт, одним дыханием засушивший неуместную невинность, заставлявшую ее обманывать саму себя. Она увидела все новыми взрослыми глазами. Это она совершила предательство, подвела. Она позволила нелепой ситуации возвести в ней систему ценностей столь же странную, сколь и бесполезную. То, что Стефен полунебрежно, полушутливо отклонял всяческую героику, отражало очень глубокие чувства и мысли. Он оказался высоко цивилизованным мужчиной, который чувствовал отвращение к насилию во всех его уродливых проявлениях, не меньшее, чем к моровой язве. Он в действительности так его и рассматривал — язва, ползучий рак современности. И не желал принимать. Умный, чувствительный, нежный… и сколько бы бумажные и целлулоидные супермены не красовались своей сияющей непобедимостью, именно такие мужчины, как Стефен, думающие люди, не более чем moyen sensuel, действительно составляют основу всего.

Он сказал, что он не книжный герой. Это правда. Но только магия этой местности довела ее до предательства, заставила подумать, что это — признание в слабости. Теперь она поняла, что это совсем не так. Книжному герою по определению не нашлось бы места в жизни, он пробивался через двадцать победоносных глав, добивался страстного поцелуя и исчезал навсегда. Но в конце этой истории должна открыться новая глава. Англия, Оксфорд, Вишневый Приют… Она и Стефен… И Дженнифер совершенно ясно представила, что должно произойти потом.

Но сначала она должна вернуть ему уверенность в себе. «Стефен, дорогой. Не переживай так. Пожалуйста. — Он не ответил, она протянула руку и легко к нему прикоснулась. — Стефен».

Он не смотрел на нее. «Я проиграл твою игру, Дженни».

Она закричала в ответ: «Не говори так! Это нечестно! Не дам тебе так говорить!»

«Это правда».

Она наскочила на него, почти в бешенстве. «Это неправда! Ты ничего не проиграл! Если бы я вела себя, как ты сказал, и не высовывалась вперед, такого бы не случилось. И он в два раза тебя тяжелее, ты повредил плечо и, кроме того…»

«Кроме того?»

«Ты хромой», — сказала она детским голосом.

Слово уронило между ними тишину. Потом он услышал слабый звук и, наконец, посмотрел на нее. Она плакала. Слезы звездами повисали на ресницах и стекали по щекам. Его сердце болезненно дернулось, но он не шевельнулся. «Дженни. Ради Бога, Дженни, не надо. Прости. Джиллиан…» Она сказала: «Дело не в Джиллиан. Дело в том, что я просто не могу выносить, чтобы тебе еще когда-нибудь причиняли боль. Ни за что. Не тебе».

Он сказал потрясенно: «Дорогая… — И она оказалась в его руках и он наконец-то целовал ее нежно в мокрые ресницы, губы… — Моя красивая Дженни. Любовь моя».

Высоко вздымались сосновые деревья, темные сучья вздыхали, как морские волны в раковине. Молния сверкнула ближе. Гром рассыпался над горами и лесами, миллионами маленьких ног протопал, прогалопировал над головой, будто волна перекатывала гальку. Когда он замолк, молния сверкнула снова. Сверкание, треск и одним махом ураган захватил долину. Рычание и рев грома перекатывались, эхом отражались от гор, меч молнии падал вниз, будто в поисках всех, укрывшихся в глубинах леса.

Дженнифер охнула и прижалась к Стефену. Он бережно обнял девушку, ее голова приникла к его плечу. «Все в порядке, Дженни, это пройдет».

«А мы не должны… В смысле, деревья…»