Читать книгу "Неотразим и порочен - Кара Эллиот"

Граф тихо застонал. Заметив лихорадочный румянец на его щеках, сменивший молочную бледность, Алекса встревожилась.

— Дженкинс! — крикнула она кучеру.

— Чего? — спросил тот.

Это было единственное связное слово, которое она слышала от человека, нанятого Камероном, чтобы справляться с лошадьми. Он был толстым, как бочка, имел сутулые плечи, массивные руки и тяжелую походку и был похож на дрессированного медведя, каких цыгане водят по ярмаркам. Косматая шевелюра переходила в клочковатую бороду, что только усиливало сходство.

Несмотря на своеобразную внешность, он оказался настоящим Божьим даром и ни разу не пожаловался на превратности нелегкого путешествия. Во время коротких остановок для перемены лошадей у него всегда оказывался горячий чай и вкусный мясной пирог, а также горячие кирпичи — единственное средство не замерзнуть в экипаже.

Открылась дверь, и, стряхнув капли дождя с широкополой шляпы, кучер забрался в экипаж.

— Пожалуйста, Дженкинс, подождите с его сиятельством, а я посмотрю, что здесь творится.

— Ага.

Граф, отнюдь не мелкий мужчина, рядом с ним выглядел карликом.

Спустившись по узким ступенькам, Алекса сделала пару шагов по гравийной дорожке и почувствовала, что у нее подгибаются колени. Ей удалось немного поспать в дороге, но только сейчас она ощутила, что находится на пределе физических сил.

То, что она увидела вокруг, не прибавляло ей оптимизма. По небу плыли рваные черные облака, закрывавшие солнце, которое отбрасывало тусклый угнетающий свет на нестриженые живые изгороди и неподрезанные садовые деревья. За ними пейзаж представлял собой хаос из острых камней и дикой травы. Палитра красок тоже глаз не радовала. Здесь присутствовали все оттенки серого и желтовато-коричневого цвета. В довершение всего снова пошел дождь, и Алекса моментально продрогла.

Дом выглядел не более привлекательным. Над ним витала аура заброшенности. Из труб не вился дымок, и массивная дубовая дверь, почерневшая от старости, была плотно закрыта.

Подавив дрожь, Алекса решила, что мистер Даггет, должно быть, ошибся. Нигде не было видно никаких признаков жизни.

А что, если здесь действительно никого нет? Она вовсе не была уверена, что ей хватит сил продолжать путешествие. Да и куда они могут направиться?

Тревога прибавила сил, и Алекса застучала дверным молотком.

Звук буквально ударил по ушам, после чего медленно стих.

Она постучала еще раз.

Алекса как раз смерила глазами расстояние до ближайшего окна и начала прикидывать, какой длины дубина понадобится Дженкинсу, чтобы разбить стекло, когда изнутри донесся слабый звук. Затем раздался звон — вероятно, ключей на связке, и скрежет металла по металлу.

Дверь, протестующе скрипнув, приоткрылась.

— Если вы заблудились, вернитесь в гостиницу в Уайке. — Голос был женским, во всяком случае, так показалось Алексе. — Мы едва сводим концы с концами и никак не можем принять непрошеных гостей.

Прищурившись, Алекса разглядела в темноте светлый чепец и седые волосы — вероятно, женщина была уже в летах. Но ее лица видно не было.

— Приношу свои извинения за то, что мы явились без предупреждения…

Женщина сделала шаг вперед и отмахнулась связкой ключей. Теперь стало видно, что она уже очень стара, но глаза оставались ясными и проницательными.

— Мне не нужны ваши извинения… миледи. — Пауза между словами наглядно продемонстрировала ее сомнение в том, что оборванная незнакомка на пороге заслуживает такого обращения. — Вы все равно не скажете ничего такого, что заставило бы меня пустить вас в дом на ночь.

Алекса знала, что выглядит ужасно, поэтому, в общем, не винила женщину. Тем не менее, она не могла повернуться и уйти.

— Я же сказала, вы не можете остаться, — повторила женщина, подкрепив свои слова громким бряцаньем ключей.

— Пусть наш приезд является неожиданным и нежеланным, но вы все равно не можете не впустить в дом его хозяина.

Теперь на лице домоправительницы отразился ужас. Она убрала ключи в карман фартука и сцепила руки так сильно, что хрупкие кости, похоже, готовы были вот-вот сломаться.

— Молодой господин? Но это невозможно! Он уже много лет сюда не приезжал! — воскликнула женщина, заламывая руки.

Прошло несколько минут, прежде чем она немного пришла в себя и принялась причитать:

— Господь услышал мои молитвы! Сейчас в доме все накрыто тканью. Амбар пуст. Граф — теперешний, а не его скряга-отец — посылает нам каждые три месяца небольшую сумму. Пусть это немного, но нам с Джозефом хватает. Он дал всем ясно понять, что больше никогда сюда не вернется.

— Мне жаль, что мы нарушили ваши планы, — ответила Алекса, — но его сиятельству необходимо место, где он мог бы пожить какое-то время в тишине и покое, где его не станут тревожить знакомые из Лондона.

— Он болен? — встревожилась женщина. — Бедный мальчик, он всегда был таким хрупким.

Алекса едва не расхохоталась, услышав, как старушка называет Ирландского Волкодава бедным мальчиком. Но она сумела сдержаться и лишь вежливо кивнула. — Да, боюсь, он болен.

Возможно, она несколько исказила истину, но теперь можно было не вдаваться в подробности.

— Холод… пыль… сырость… — огорченно закудахтала женщина.

— Мы справимся, — сказала Алекса.

Она, конечно, была незнакома с деятельностью борделя и не умела отражать нападения бандитов, но вести хозяйство на жалкие гроши ей было не привыкать.

— Прежде всего, миссис…

— Коллоуэй, миледи, — сказала домоправительница, поклонившись.

— Да, прежде всего, миссис Коллоуэй, пожалуйста, позовите Джозефа. Нашему кучеру понадобится помощь, чтобы благополучно донести графа до его комнаты. Я сейчас скажу ему, что помощь близка, а потом, если вы покажете мне комнаты, решу, какая ему больше подойдет.

Она тотчас принялась составлять в уме список первоочередных дел и чуть не свалилась с гранитных ступенек, услышав ответ домоправительницы:

— Как скажете, леди Киллингуорт.

Этого еще не хватало! Домоправительница приняла ее за жену Волкодава? Хотя это, пожалуй, было вполне логично. И как ее поправить — непонятно.

Ну пока суд да дело, она не станет будить спящую собаку.

Вокруг ничего не изменилось, лишь краски выцвели, превратившись в бледное подобие себя. Хотел бы он сказать то же самое о своих воспоминаниях, которые, как назло, были яркими и отчетливыми.

Взгляд Коннора скользнул по занавешенному тяжелыми шторами окну, массивному комоду и туалетному столику. Лишенная каких-либо украшений мебель казалась пережитком прошлых веков, любой современный человек, обладающий хотя бы каким-нибудь вкусом, отправит таких монстров на чердак. Или в костер.