Читать книгу "Неотразим и порочен - Кара Эллиот"

Мелькание зелени пробудило и другое воспоминание: на правой руке мать носила кольцо с крупным изумрудом. Ребенком он с восторгом наблюдал, как меняется цвет камня с изменением освещения. Позднее кольцо исчезло вместе с остальными драгоценностями матери — отец все проиграл.

Коннору не хотелось углубляться в воспоминания. Странно, он не думал о матери годами. Она была очень красивой женщиной, но, как и гнущиеся под напором ветра побеги, оказалась во власти силы, которой не могла управлять. Сначала она не унывала — гнулась, но не ломалась, потом надежда покинула ее, иссушив до сухой хрупкости.

Столкновения между его родителями становились все более бурными, а потом что-то порвалось. Мать стала еще более далекой и отстраненной. Шестью месяцами позже она погибла — экипаж разбился на дороге. В нем она находилась с другим мужчиной.

Закрыв глаза, Коннор мысленно выругался. Должно быть, всему виной опиум… или потеря крови, иначе с какой стати он так расчувствовался? Хотя, может быть, непрошеные воспоминания о детстве вызваны острыми запахами влажной глины и морской соли, проникавшими снаружи?

Экипаж снова подпрыгнул — колеса протестующе скрипнули. Интересно, ему кажется, или действительно начался подъем?

Все еще сбитый с толку действием опиума, Коннор попытался сесть, отодвинуть занавеску и выглянуть в окно.

— Осторожнее, сэр! — Алекса придержала его за плечи, не позволив скатиться на пол. — Мы почти приехали.

Подозревая, что ответ ему хорошо известен, Коннор все же задал вопрос:

— Куда?

— В Линсли-Клоуз.

«Нет, только не это».

— Исключено.

Волкодав намеревался негодующе зарычать, но лишь слабо заскулил.

Не обращая внимания на его возражения, Алекса вернулась к чтению книги, лежавшей у нее на коленях.

— Вы меня слышите? Я не ступлю на землю этого проклятого поместья.

— Вам и не придется, — спокойно ответила Алекса. — Кучер отнесет вас прямо в спальню.

— Если мне придется ползти отсюда на четвереньках, я так и сделаю.

Алекса продолжала смотреть в книгу:

— Почему? Что заставляет вас противиться этому визиту?

— Я не обязан ничего объяснять ни вам, ни кому-либо еще, — сообщил Волкодав.

Алекса захлопнула книгу:

— Взрослый человек, а ведете себя как избалованный ребенок.

Тот факт, что она была абсолютно права, еще больше разозлил графа.

— Мне плевать, что вы обо мне думаете. Я требую, чтобы вы немедленно повернули чертов экипаж обратно.

— Невозможно. — Спокойствие Алексы сводило его с ума. — Даже если бы я хотела исполнить такую идиотскую просьбу. Дорога слишком узкая, чтобы на ней можно было развернуться. — Чтобы подтвердить свои слова, она потянулась и выглянула в окно: — Откровенно говоря, с меня уже хватит волнений на сегодня: избежав летящих пуль, острых ножей и железной хватки неизвестного бандита, мне как-то не хочется свалиться вместе с экипажем со стофутового обрыва на острые камни.

Коннор стиснул зубы. Черт возьми! Ему неожиданно пришло в голову, что было только одно объяснение его чудесного спасения — Алекса Хендри не убежала и не запаниковала. Вместо этого она каким-то непонятным способом доставила его в дом Камерона.

Покосившись на спутницу, Коннор увидел, что ее волосы рассыпались по плечам, а один локон упал на расцарапанную щеку. Под глазами Алексы залегли темные круги — в общем, весь ее вид говорил о полном изнеможении. Одежда была грязной, измятой и в некоторых местах разорванной. И все же она разговаривала с ним спокойно.

Коннор не мог не признать, что было в высшей степени недостойно обрушивать свой гнев на нее. Она заслуживает медали. Или двух. Большинство девиц падают в обморок при первых признаках неприятностей, Алекса же, напротив, проявила настоящее мужество и изобретательность — она спасла их обоих.

Восхищение быстро сменилось раздражением. Проблема заключалась в том, что она слишком умна и слишком смела — с жиру бесится! Для начала, она вообще не должна была находиться здесь, не должна была оказаться в его обществе. И с каждым оборотом колеса она все дальше удаляется по пути, который приведет к гибели ее репутации.

Или еще хуже.

Горячего лба Волкодава коснулась ледяная рука. Себастьян никогда не простит его, если так случится. Да что там Себастьян. Он и сам себя не простит. Какие бы узы ни возникли между ними прошедшей ночью, их следует немедленно и резко оборвать.

Задача не показалась ему сложной. Волкодав умел отпугивать людей.

Если его голосу и не хватало силы, то уж сарказма в нем было в избытке.

— Оглядываясь назад, леди Алекса, вы должны признать, что сами во всем виноваты. Вы бы не попали в эту передрягу, если б вели себя как нормальная молодая леди и не убегали от элегантного спокойствия Мейфэра.

— Многие люди крепки задним умом.

— Я бы не сказал. Лично я всегда стараюсь смотреть только вперед.

Ее реакция оказалась неожиданной.

— Вы никогда ни о чем не сожалеете? — тихо спросила Алекса.

— Никогда.

Тон Волкодава был слишком резким, и ее губы задрожали. Отбросив чувство вины, Коннор с усилием сел. Скрип гравия под колесами возвестил о том, что экипаж свернул с грунтовки. Хорошо помня дорогу, он дождался последнего поворота и сообщил:

— Сейчас мы въедем во двор достаточных размеров, и поворот назад будет совершенно безопасен. Как только мы остановимся, я выйду и отдам приказ.

— Это будет неразумно с вашей стороны, — сообщила Алекса. — И вообще, вам пока нельзя вставать — можете лишиться чувств.

— Мужчины не падают в обморок, леди! — язвительно отрезал Волкодав.

Он уверенно поставил ноги на пол… и уже через секунду рухнул на него.

— Вы правы, мужчины не лишаются чувств, — пробормотала Алекса, каким-то чудом умудрившись придержать голову графа и не дать ей удариться о сиденье, — они просто падают замертво.

Она не ждала, что граф рухнет к ее ногам с изъявлениями благодарности, но все же предпочла бы услышать простое «спасибо», а не намеренно оскорбительные выпады, не прекращавшиеся с тех пор, как он открыл глаза.

«Господи, ну почему я ему так сильно не нравлюсь?» Иначе никак нельзя объяснить постоянные раздражительные реплики и брюзжание. Вероятно, он относится к ней не лучше, чем к дыре в своем боку. Алекса ощутила ком в горле. Во время встречи в «Волчьем логове» ей показалось, что между ними установилось какое-то взаимопонимание. Пусть не дружба, нет, а только осторожная терпимость, основанная на взаимном уважении.

Очевидно, она ошиблась.

Впрочем, это неудивительно. Ведь практически все ее последние решения грешат отсутствием рассудительности.