Читать книгу "Незримая связь - Анна и Сергей Литвиновы"

Но Цирин продолжал упорствовать:

– И дышишь тяжеловато. У тебя точно голова не болит?

– Уже начинает, – нахмурилась она. – Вот почему все, когда меня видят, принимаются постоянно причитать? Что я слабенькая, что я заболею, не смогу.

– Потому, что ты выглядишь, – улыбнулся Цирин, – будто тростиночка под сильным ветром.

– Никакая я не тростинка, – твердо молвила она. – Я очень сильная.

Голова на самом деле раскалывалась нещадно – но что ж ей теперь до пенсии ждать, пока акклиматизация пройдет? Тем более что погода хорошая скоро закончится… Нет, надо рискнуть. Разгуляешься потихонечку, на морозном воздухе – наверняка полегчает.

И когда вышли из пыльного Дарчена, взяли курс на слепящую снегом махину Кайласа, она на какое-то время почувствовала себя лучше. Как можно хандрить, когда начиналось самое замечательное из всех ее ориентальных приключений? Выход к священной горе, причем не в стаде тургруппы, а с персональным носильщиком, да еще таким заботливым!

Цирин ей даже маленького рюкзачка нести не позволил – все волок сам. А едва начали карабкаться в гору, постоянно старался поддержать, руку подать. Успевал, пока она с трудом ноги передвигала, сойти с тропинки, то подобрать для нее камешек-бирюзу («Здесь ее полно»!), то сорвать незамысловатый (других в горах не было) цветочек. Показывал на яков, пасшихся практически на вертикальной скале, спугивал толстенных, неподвижно застывших столбиками сусликов. Развлекал бесконечными историями про великих (но совершенно неведомых Владе) гуру – Миларепу, Гампопу, Римпоче.

– Ты прямо какой-то сверхчеловек! – удивленно говорила Влада. – Неужели тебе совсем не тяжело?!

– Я горец, особая порода, – усмехнулся Цирин. – У нас, считается, даже состав крови другой. Чего-то там в ней больше, чем у вас, европейцев.

– Эритроцитов, наверно, и гемоглобина, – предположила Влада.

– Ну, в этом я не разбираюсь, – признался парень. – Хотя про нас, жителей гор, даже специальное исследование проводили. Знаешь про Потоси?

– Чего?!

– Город такой, в Южной Америке. Тоже на большой высоте. Туда испанские переселенцы в девятнадцатом веке явились, обустроились, стали детей рожать. А младенцы мрут. Погибают сразу же после рождения, и никакая медицина не помогает. Много лет подряд все, как один, умирали, представляешь? Только через пятьдесят три года первый ребенок выжил! Приспособился. У нас ведь высокогорье. И адаптироваться к нему приходится очень долго. Иногда всю жизнь. Здесь все другое. Даже вода кипит при семидесяти пяти градусах.

– Ужас!

Уклон становился все круче, Влада то и дело останавливалась, хватала воздух ртом. А к ногам, казалось, кто-то невидимый каждые пятнадцать минут привязывает по все новой гирьке.

– Ну почему так тяжело? – задыхаясь, спросила она. – Я ведь молодая, не пью, не курю.

– Сказал тебе уже: в горах совершенно другие законы. На равнине – да, молодые быстрее всех. А в гору – наоборот, доходяги легче идут. Однажды я тащил рюкзак одному: седой, толстый, смолит, как паровоз, пиво пьет. А бежал, словно мальчик.

– Может, он просветленный был? – предположила Влада.

– Да нет, самый обычный. Будду Шакьямуни от Майтрейи не мог отличить.

Влада закашлялась, прикрыла ладонью рот. Когда отняла руку, увидела на коже пятнышки крови. Это еще что за новость? Такого симптома горной болезни она не припоминала. Головная боль не прекращалась, к тому же в ушах стало шуметь. И ногти окрасились в странный голубой цвет. Чтоб Цирин не заметил, Влада спешно натянула перчатку.

Он встревоженно взглянул на нее:

– Ты в порядке?

– Все супер! – заверила Влада.

Блеклые горные краски вдруг стали казаться ярче, зловещая громада Кайласа больше не пугала, выглядела очень уютной, домашней, а этого милого, слегка нелепого парня ей теперь хотелось расцеловать.

«Вот и эйфория подступила», – усмехнулась про себя она. И дурашливым тоном сказала:

– Слушай, а где весь народ? Я думала, вокруг этой вашей священной горы толпы паломников ходят!

– Влада, – серьезно произнес парень, – мы идем не на гору.

Влада – что за странное у нее сегодня состояние! – совершенно не испугалась. Поинтересовалась весело:

– И куда же ты решил меня заманить?

– Не смейся, пожалуйста, – попросил он.

– О’кей, о’кей, я вся внимание.

– Мы идем не в обход Кайласа, а непосредственно к горе. К ее южному лицу. Туда, где расположена гробница Нанди.

– Зачем?

– Там Просветленный, которого тебе нужно обязательно повидать. А погода портится, мы не можем рисковать и терять целых три дня на обход горы.

– Ну и чудесно! С тобой хоть на край света! – Ей хотелось обнять весь мир, запеть, станцевать – жаль только, ноги не слушались и голос почти пропал.

Она сделала еще несколько шагов и бессильно опустилась на землю.

– Влада! – кинулся к ней Цирин.

– Все хорошо, мой принц! – продолжала дурачиться она. – Ваш план полностью принят. Только одна проблема. Идти я больше не могу. Не угодно ли вам предоставить мне транспортное средство? Лошадь. Яка. На худой конец, горного орла! Ты же хозяин гор, Цирин! Ты здесь всемогущий!

Влада сама не понимала, что с ней происходит. То ли энергетика Кайласа действует, то ли парень с помощью неведомых сил ее привораживает – весьма успешно. А скорее всего, просто сознание стало туманиться из-за недостатка кислорода.

Но смотрел тибетец на нее и вправду как на богиню. Кротко молвил:

– Хорошо, Влада. Если силам угодно допустить нас к подножию Кайласа, они помогут. Совсем рядом отсюда находится монастырь Селунг, я попробую раздобыть там лошадь. А ты пока оставайся здесь и молись, чтобы у меня все получилось.

Молиться – легко сказать! Дышать ей становилось все труднее, воздух изо рта вырывался со свистом, горло раздирал кашель, жутко хотелось пить. Литровую бутылку воды Влада уничтожила за считаные секунды, но организм требовал: «Еще! Еще!» По счастью, Цирин оставил ее на берегу горной речушки, и Влада принялась пригоршнями набирать, глотать живительную воду. Мелькнула запоздалая мысль: «Что я делаю? Буду потом каждые полчаса по-маленькому бегать!» Но, кажется, уже час прошел – а в туалет ей не хотелось. Совсем. Она помнила из небогатого своего медицинского опыта, что задержка жидкости в организме – очень тревожный, почти критический симптом. Но сейчас ей было решительно все равно.

«Наверно, впадаю в транс. Выделительные процессы затормозились», – дурашливо подумала она. Цирин все не появлялся, но Владе одной, в глуши – совсем было не страшно. Устрашающий силуэт Кайласа совсем поблизости больше не вызывал страха, она послала святыне воздушный поцелуй, пробормотала: «Милая ты моя, красивенькая горочка! Хочешь, я тебе песню спою?»