Читать книгу "Если смерть проснется - Андрей Валентинов"

Речь зашла об охоте, и Рыжий Волчонок начал вспоминать Войчу — двоюродного братана, который однажды поймал медведя — голыми руками, Даже без ножа. Оглушил, свалил на землю, после чего связал и дотащил на плечах до телеги. Навко вновь кивнул и только тогда сообразил, что Войча — это и есть Кей Войчемир — тот, кто знает о Ключе. Стало не по себе. Случайно ли Кей заговорил об этом? Или не верит, готовит западню?

Улад, ничего не заметив — или сделав вид, продолжал говорить об охоте, на этот раз о ловле зайцев, и тут тяжелая занавесь дрогнула. В шатер кто-то вошел. Навко повернул голову… Алана!

На девушке было платье из серебристой парчи, поверх накинут богатый плащ, заколотый золотой фибулой. Такой ее Навко никогда не видел и внезапно понял, что прежней Аланы, его Аланы, девушки из маленького поселка Бусел, что под Коростенем, уже нет. Есть подруга Кея, за одну заколку на плаще которой можно купить половину села. И тут пришел страх. Сейчас она заметит его, вскрикнет, назовет по имени…

— Чолом, Кей! — девушка поклонилась и, увидев постороннего, отступила на шаг.

— Алана!

Улад вскочил, подошел к девушке, взял за руку:

— Хорошо, что зашла. Я д-должен тебя познакомить…

Алана подняла голову…

— Алана, это Ивор сын Ивора. Он твой земляк и мой…

Навко ждал, что Кей скажет «слуга», но Улад внезапно замялся и закончил: «Друг».

— Он оказал мне б-большую услугу. Очень большую! Полюби его, как ты любишь меня!

Навко встал, боясь взглянуть ей в глаза, но внезапно услыхал спокойное:

— Чолом, Ивор сын Ивора!

— Отныне он мой второй палатин…— Улад помолчал и негромко приказал:

— Подай чашу…

Навко вспомнил этот обычай. Такое он уже видел на пирах у старого Ивора. Хозяйка подает гостю мед и…

Алана поклонилась, не спеша наполнила большую серебряную чашу, вновь поклонилась, шагнула да вперед. Их руки соприкоснулись, и Навко почувствовал, что пальцы Аланы холодны, как лед. Дорогое румское вино внезапно показалось горьким, он еле смог допить чашу до дна.

— Поцелуй его…— велел Улад, и Навко понял, что не ошибся. Поцелуйный обряд — древний, принятый в самых знатных семьях…

Лицо девушки казалось каменным, глаза смотрели спокойно и равнодушно, и Навко подумал, уто так целует деревянный идол. Улад удовлетворенно кивнул:

— Хорошо! Иди, Алана!

Уже возле порога девушка внезапно обернулась, и Навко уловил ее взгляд — жалобный, полный ужаса. Стало ясно — девушка еле держалась, все ее спокойствие — напускное. Она боялась — но за кого? За себя? За него? Или… Страшная мысль, страшнее всех прочих, внезапно заставила похолодеть. Алана боялась — но не ЗА него. Она боялась Ивора сына Ивора, второго палатина двора Кея Улада…

Глава третья. Волатово поле

Слуга был важен, толст, голос имел гулкий, а кланялся, хотя и низко, зато с превеликим достоинством. Войча чуть было не вскочил при виде столь дородного мужа, но вовремя сдержался и, сурово сдвинув брови, даже слегка откинулся назад, на мягкие подушки, дабы выслушать его с видом, достойным Кея. Но когда посланный сообщил, кто ждет за ярким пологом шатра, вскочить все же пришлось. И не только вскочить. Войчемир накинул плащ, долго возился с непослушной фибулой, провел по отросшим волосам деревянным гребнем и удовлетворенно потер щеки. Хвала Дию, побриться он успел!

Брился Войча теперь два раза в день, чтобы стереть мрачные воспоминания о бородище, отросшей в порубе. Делать это было приятно — новая румская бритва, подаренная братаном Сваргом, оказалась на диво хороша. Итак, Войчемир ощутил истинное удовлетворение от своего вида. И недаром — Челеди, свою невестку, он слегка побаивался и не хотел терять перед нею лица.

Кейна вошла в шатер и остановилась на пороге. В это утро на ней была длиннополая накидка, скрывавшая начинавшую полнеть фигуру, из-под которой виднелись загнутые носки красных сапожек. Черные волосы покрывала шитая жемчугом огрская шапочка. Войчемир представил, сколько за все это отдано серебра, но вовремя прогнал недостойные мысли. Челеди, дочь и сестра владык огрских, выглядела настоящей Кейной, и на ее скуластом узкоглазом лице не отражалось ничего, кроме спокойного достоинства.

— Ч-чолом, Кейна! — выдавил из себя Войча, соображая, остался ли у него в шатре хотя бы жбан с квасом, дабы угостить гостью. И станет ли Челеди пить квас?

— Не тебе кланяться первым, брат мой старший! — Кейна низко поклонилась, приложив по-огрски руку к сердцу, и лишь потом села на низкий резной табурет. Войча, запоздало сообразив, что вообще забыл поклониться, вздохнул и бухнулся обратно на подушки.

— Здорова ли ты, сестра?

— Я быть здорова очень, брат мой старший Кей Войчемир…

Голос у братовой жены был низкий, грудной. По-сполотски говорила она правильно, но почему-то постоянно путала привычный порядок слов.

— Э-э-э…— замялся Войча, думая, как бы предложить выпить кваску, но Челеди покачала головой:

— Оставим вежество дворца для, Кей Войчемир. Поговорить надо очень с тобой мне. Как начать, не знаю я совсем даже…

Ее голос дрогнул, и Войчемир внезапно понял, что Кейна очень волнуется. Сразу же проснулось беспокойство — уж не сталось ли чего? Братан Сварг с утра с десятком кметов ускакал куда-то еще не вернулся. Не беда ли с ним?

— Кей Войчемир, ты старший в семье быть теперь, — Челеди заговорила медленно, тщательно подбирая слова. — Ты Кею Сваргу отца вместо…

У Войчи отвисла челюсть. Когда рот наконец-то закрылся, сразу же захотелось возразить, что старший в семье теперь Рацимир, а быть братану Сваргу вместо отца ему уж совсем неуместно.

— Твой отец — брат старший быть, — поняла его Челеди. — Кей Мезанмир, в Ирии хорошо да ему будет, брат младший быть. Ты старшего брата сын, в семье старший ты… Поговори с Кеем Сваргом, Кей Войчемир! Как старший поговори…

— А-а-а… О чем?

С братаном Сваргом они и без того общались каждый день с того самого утра, с тех пор как сторожевые кметы привели голодного и заросшего бородищей Войчу к желтому шатру, рядом с которым развевался Кеев Стяг. Вместе с братаном они ели, пили, вспоминали былое, вместе учили новобранцев, которых немало собралось в этом затерянном в глухих лесах лагере.

— Поговори с Кеем Сваргом, Кей Войчемир! — повторила Челеди. — Обо мне, жене его, невестке твоей, поговори! Надо это очень, Кей Войчемир!

И вновь пришлось захлопывать сам собой открывшийся рот. Что случилось? И даже если слу-иилось, как ему в такие дела соваться?

— Ты…— слова, как назло, не шли. — Ты, Кейна, понимать должна. Ежели у мужа с женой не так что-то, негоже другим встревать. Ваше это дело…

— Не только дело наше быть!

Челеди встала и гордо выпрямилась, закинув голову назад. Войча моргнул, затем опомнился и тоже вскочил.