Читать книгу "Цель мафии - Мила Финелли"

а тело пылало.

Когда он ускорил темп, я понял, что мой оргазм уже не за горами. Его прикосновения сделали мою кожу настолько чувствительной, что я почти кончил. Затем он поцарапал зубами чувствительную уздечку, и я больше не мог сдерживаться. Струя спермы вырвалась ему в рот, и я невольно задрожал. Зрение у меня помутилось, и я закричал в потолок.

Комната наконец перестала кружиться, и я попытался перевести дух. Джулио быстро поднялся на колени, и я увидел, что он уже дрочит себе. Неужели то, что я кончил, так завело его?

Еще три рывка, и он вцепился в мое бедро, его веки сомкнулись.

— Алессио, блядь! — Густые струи стали заливать мой живот. Я завороженно смотрел, как на его лице застыло выражение блаженства. Ничто не могло отвлечь моего внимания от него, когда он кончал.

Bellissimo. (Прекрасен)

С последним рывком он выпустил свой член и плюхнулся на кровать рядом со мной. Я уставился в потолок, размышляя. Без сомнения, это был лучший минет в моей жизни. Не столько из-за техники, сколько из-за мужчины, который его делал. Я так долго наблюдал за ним и гадал, на что это похоже. Теперь я знал.

И я готов рискнуть почти всем, чтобы он сделал это снова.

— Кажется, из-за тебя, убийца, у меня вывих челюсти.

— Такой малыш, — я смотрел на него, пока он потирал нижнюю часть лица.

— У тебя огромный член.

— Ты будешь жить, принц.

— Stronzo,(Ублюдок) — потянувшись, он провел кончиком пальца по своему члену. Затем поднес руку к моему рту. Я приоткрыл губы и облизал. Ноздри Джулио раздулись, и он резко вдохнул. — Мне нравится, как ты выглядишь, облитый моей спермой.

Схватив его за затылок, я рывком притянула к себе и жестко поцеловал. Он ответил, запустив пальцы в мои волосы. Когда мы оторвались друг от друга, я спросил:

— Ну и как мы на вкус?

Он улыбнулся коварной улыбкой.

— Как плохие идеи и надвигающаяся опасность, объединенные в одно целое.

— Хорошо. Потому что мы собираемся сделать это снова, как только мы оба восстановимся, — рассмеялся я.

Джулио

В конце концов мы добрались до кухни. Было уже за полночь, и мы пропустили ужин в пользу очередного оргазма.

Алессио устроился на барном стуле у острова, пока я искал еду. Я был в трусах, но Алессио остался совершенно голым, если не считать цепочки на шее. Я поставил перед ним тарелку с оливками, и налил бокал вина.

— Ты отравил его? — спросил он, поднося бокал ко рту.

— И испортить хорошее вино? Mai dai,(Никогда) — я вернулся к ризотто, которое помешивал на плите. — Вместо этого я решил отравить твое ризотто.

— Я все еще удивлен, что ты умеешь готовить.

Точно. Он преследовал меня несколько месяцев.

— У меня нет рядом Зии, чтоб готовить еду. Если бы я не научился, я бы умер с голоду.

— Я не умею готовить, — признался он. — Лишь яйца и макароны.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не используешь консервированный соус.

Он криво улыбнулся, демонстрируя ямочку на правой губе. Mamma mia, я хотел укусить за эту ямочку.

— Мне нравиться консервированный соус.

— Зия дала бы тебе подзатыльник, если бы услышала, что ты так говоришь.

— Ты, должно быть, скучаешь по ней.

— Да, — я вздохнул и посмотрел в кастрюлю, помешивая еду. — В детстве я много времени проводил с ней на кухне, — поскольку отец был занят управлением империей, я оставался под присмотром Зии.

— В поместье не было других мальчиков, с которыми можно было бы поиграть?

— Мой отец не разрешал. Время от времени приезжали двоюродные братья, но я был будущим наследником, Фаусто сказал, что однажды я возьму правление в свои руки. Я должен был быть сильным лидером, готовым принимать трудные решения, а не дружить со всеми подряд.

— Звучит одиноко.

— Почти так же одиноко, как мальчику, отправленному жить к своей бабушке, — я пожал плечами и продолжил помешивать.

— Поэтому ты любишь вечеринки и клубы? Потому что тебе было отказано в этом в детстве?

— Я могу потеряться в толпе. Стать кем угодно, делать все, что захочу. Наркотики, выпивка, секс. Все, что душе угодно. Я могу выйти за границы дозволенного.

— Ты так сильно ненавидел быть наследником?

— Ненавидел…не то слово. — Я потянулся за бокалом вина и облокотился на стойку. — Сколько я себя помню, на мне лежала ответственность. А ненавидеть ответственность — значит ненавидеть себя. Так что я не ненавидел ее. Мне нравились определенные моменты. То, как люди относились ко мне, как принимали меня. Любой клуб, любой ресторан. Все, что я хотел, становилось доступным по щелчку пальцев.

— Но?

Я отпил глоток вина и попытался выразить свои чувства словами.

— Но меня это и возмущало. Каждый день был наполнен страхом. Не заставят ли меня жениться на женщине, которая мне безразлична? Или вдруг все узнают, что я гей? Хуже того, а если убьют моего отца? Невозможно подготовиться к будущему, которого ты не хочешь.

— Тем не менее, с твоей стороны глупо держаться в стороне. Замок — единственное место, где ты практически неприкасаемый, — он взял с блюда оливку и положил ее в рот

— Практически неприкасаемый — не неприкасаемый. И враг ворвался в поместье за несколько месяцев до моего отъезда, так что я знаю, что это возможно.

— Какой враг?

— Люди другого мафиози. Ты, наверное, слышал о нем, о Энцо Д'Агостино, — я продолжил помешивать ризотто. Оно хорошо загустело.

— Да, я слышал это имя.

Его голос звучал странно, поэтому я оглянулся.

— Что?

— Ничего. Я стараюсь не вмешиваться в местные мафиозные разборки, но имена игроков мне известны.

— Значит, ты мало работаешь в Италии?

— Я работаю в основном в Восточной Европе и Южной Америке. Иногда на Ближнем Востоке.

— Каким было твое последнее задание? Ну, знаешь, до меня.

— Ты знаешь, что я не говорю о своих клиентах, — шрам на его лице искривился, когда он нахмурился.

— Я не спрашиваю, кто тебя нанял, а спрашиваю о том, кого ты убил.

— Политика в Минске.

— Ты знаешь почему?

—