Читать книгу "Нулевой Атрибут-9. Том 3. Исполненная клятва - Дмитрий Янтарный"

более глубоки, нежели простое нежелание вступать в брак, и потому не настивала.

Разумеется, не забыл Сареф и о своём намерении навещать Махиаса и Сфайрата. Вот только, к своему глубокому сожалению, он понял, что значительно просчитался с этой просьбой. Потому что в этом просто не было смысла. Заточённые в свои драконьи облики и потерявшие человеческое сознание, они его просто не узнавали. И если Махиас в первый день просто рычал на Сарефа и не подпускал, то вот Сфайрат, увидев его, готов был буквально броситься на него и порвать на куски. И лишь стальные цепи и пламягасительный ошейник помешали ему нажарить из Сарефа сочных отбивных. Впрочем, Сареф ожидал такой реакции. Ведь, когда Ильмаррион наказывал его, в последние минуты в подсознании Сфайрата чётко отпечаталось, что всё это происходит с ним из-за Сарефа. И потому теперь даже его звериная личина приходила в ярость от одного его вида.

Но когда Сареф в первый вечер после этого вернулся к себе в комнату, совершенно подавленный и дополнительно угнетаемый гаденькими улыбочками Энгрея, его неожиданно поддержал Хим.

— Вам нужно продолжать ходить к ним, хозяин, — сказал он.

— Зачем? — уныло спросил Сареф, — Махиас на меня не реагирует, а Сфайрат вообще готов убить. Я им только хуже делаю.

— Неправда, — возразил Хим, — вернуться из такого состояния — дело непростое. Это даже хуже, чем вырываться из иллюзий Туманной Матроны. И то, что они почти всё время сидят в этих каменных мешках, делу не помогает. Нужны любые раздражители. Даже если этот раздражитель — объект ненависти. Он тревожит, не оставляет в покое, тянет нити памяти. Я не знаю, как это объяснить, хозяин, но вам нужно продолжать, если вы хотите им помочь. Потому что больше им никто не поможет. Махиас узнал, что он сын одной из Севрогандских Дьяволиц. А Сфайрат позволил вам выпить кровь Чёрного Молоха. Я думаю, вы отлично понимаете, что после такого Ильмаррион палец о палец не ударит ради того, чтобы им помочь.

И Сареф продолжил. И, к его удивлению, это возымело эффект, и куда быстрее, чем он мог ожидать. Уже на третий день Сфайрат перестал на него кидаться, и теперь просто сидел и смотрел издали. Осторожно Сареф начинал говорить — и драконы его слушали. Он говорил о чём угодно, обо всякой ерунде, о прошлых приключениях, о забавных мелочах, которые с ним случались. Драконам, казалось, это было неважно. Они лежали, почти прикрыв глаза и, казалось, его голос их убаюкивал. Признаться, это оказалось намного тяжелее, чем он полагал. По 2 часа в день говорить с каждым драконом, которые, конечно же, сидели по разным темницам — и даже не знать, есть ли от этого хоть какой-то толк. Словно ты выбрасываешь огромное количество энергии в пустоту.

В какой-то момент Сареф даже поймал себя на крамольной мысли, что он… понимает, почему драконы оставляют таких членов клана вариться в собственном соку и самим выбираться из этого состояния. Потому что это невероятно выматывает. Ты просто говоришь почти с пустотой и не видишь эффекта. Подливал масла в огонь и Энгрей, который каждый раз после того, как Сареф возвращался к себе, назидательно говорил, что всё это не имеет смысла, что он только зря теряет время. Что если члены клана Айон достаточно сильны, то они и сами выберутся из этого состояния, а если нет — то туда им и дорога. Что лучше пусть они в таком состоянии будут здесь, под заботой своего клана, чем если бы они впали в такое состояние за его пределами, и им никто не успеет прийти на помощь.

— И что, действительно, бывали такие случаи, когда дракон в таком облике оказывался вне клана, и ему не успевали прийти на помощь? — не выдержав, как-то раз спросил Сареф Энгрея. Тот явно не горел желанием отвечать, но, будучи припёртым прямым вопросом к стенке и понимая, что настырный Сареф всё равно не отстанет, нехотя ответил:

— Был один… нехороший случай. Член клана Айон потерял над собой контроль. И недалеко оказался Теневой Символ, который подчинил его и забрал себе в качестве… питомца.

— И что с ним стало? — спросил Сареф.

— Естественно, мы нашли его и уничтожили. Спалили всю его ячейку дотла, всех людей, все товары. Нашего собрата забрали. Ты его, кстати, видел, когда приезжал сюда в прошлый раз.

— И что… Теневые Символы никак вам за это не отомстили? — с сомнением спросил Сареф.

— Это было бы забавно, — неожиданно хихикнул Энгрей, — если бы Теневые Символы объединились и начали действовать заодно — это, конечно, доставило бы проблем. Но они по своей природе — одиночки, и каждый из них постоянно тянет одеяло выгоды на себя. Да и мы обычно выше того, чтобы за ними гоняться. А так… они знают, за что этот урод получил своё, знают, что заслуженно. Думаю, они хорошо усвоили этот урок. Даже Теневые Символы должны знать, с кем никогда не следует связываться.

— Но Дюваль жаловался на Теневых Символов, я это хорошо помню, — возразил Сареф, — значит, он сделал что-то такое, что заставило несколько Символов объединиться?

— Если бы клан Бенджи терзали несколько Теневых Символов — Дюваль бы на Годасте не фиктивные фонды по борьбе создавал, а выл, скулил и умолял бы о помощи, — фыркнул Энгрей, — а даже если оно и так… Дюваль — идиот, каких поискать. Такой, как он, мог и несколько Теневых Символов разозлить, оно и неудивительно.

Сареф подумал о том, что для Энгрея, Кириана и прочих Агьялтов, наверное, каждый глава клана идиот, дурак, бестолочь и вообще оказался на своём месте по ошибке. Кроме, само собой, Ильмарриона. Но вслух этого он благоразумно говорить не стал. Впервые за долгое время Энгрей дал ему полноценный развёрнутый ответ, и при этом ни разу не назвал его маленьким тупицей. Поэтому, по крайней мере, на данном этапе, о некоторых вещах лучше было умолчать…

* * *

Шла уже пятая неделя пребывания Сарефа в поместье клана Айон. Никаких последствий от крови Чёрного Молоха не было, хотя по истечении месяца Энгрей устроил Сарефу ещё одну проверку через