Читать книгу "Пешком по Москве - Михаил Юрьевич Жебрак"

увековечили свое название, прикрепив к парапету мемориальную табличку: «Сачкодром».

Также Гнесинке был отдан соседний дом (Поварская ул., 30–36, стр. 3). Особняк, перестроенный в конце XIX века для богатого дворянина и крупного чиновника Владимира Охотникова архитектором Александром Каминским. Он сочинил угловую башню с глухим первым этажом и полуциркульным окном наверху. Последним владельцем здания перед революцией была графиня Мария Шувалова. Поэтому, когда музыкальный институт устроил в парадных залах этого дома камерный зал на 120 мест, его назвали «музыкальная гостиная дома Шуваловой».

Большой концертный зал Гнесинки был построен в 1958 году за углом в Ржевском переулке (Малый Ржевский пер., 1) на месте снесенной церкви. За полукруглым выступом, украшенным пилонами, – вход в концертный зал Гнесинки, на 430 мест. Перед фасадом памятник 2004 года работы скульптора Бурганова. Учебному заведению в 1925 году было присвоено имя семьи Гнесиных. Ведь все пять сестер и брат причастны к созданию училища. Но здесь за роялем одна. Елена Гнесина, директор, она возглавляла музыкальные учебные заведения, основанные ее семьей, 72 года! Хорошо, что увековечили память именно педагога. Восхищаясь талантливой музыкой и виртуозными исполнителями, мы иногда забываем о гениях воспитания.

Хлебный пер., 20/3, стр. 1

Пересечение Малого Ржевского и Хлебного переулков, по моему мнению, – самый красивый перекресток Москвы. Здесь с трех сторон три особняка, построенные в начале XX века в совершенно разных стилях: один стилизован под английскую готику, следующий смешивает средневековые элементы с асимметрией и гибкими линями модерна, а дальше – тончайшая лепнина на античные темы. Четвертый участок занят концертным залом, сооруженным в середине прошлого века. Для сибирского золотопромышленника Ивана Некрасова архитектор Роман Клейн построил в 1906 году особняк (Хлебный пер., 20/3, стр. 1). Мы знаем классический Пушкинский музей работы Клейна, готику ЦУМа, а здесь обращение к английскому викторианскому стилю. Дом напоминает небольшой замок с готическими деталями. Два больших плоских фасада, увенчанных щипцами, сходятся на углу к полукруглому многогранному эркеру, который состоит из окон выходящих сюда малых гостиных. Между окнами витые колонны. Верхний карниз эркера оформлен орнаментом в готическом стиле.

Рядом – дом архитектора Сергея Соловьева 1902 года постройки (Малый Ржевский пер., 6).

Малый Ржевский пер., 6

Дом Льва Кекушева. Глазовский пер., 8

© Aleksei Golovanov Shutterstock.com

Собственный дом архитектора – это всегда манифест. Архитектор должен быть на острие современных тенденций. Может быть, поэтому Шехтель последовательно построил в Москве три дома для себя. Меняется мода, меняется сам автор – он хочет нового.

Когда Кекушев построил себе первый дом в 1899 году, то дом оказался настолько оригинален, что немедленно нашелся покупатель. Кекушев продал его предпринимателю Отто Листу и начал возводить для себя второй дом – на Остоженке… Вот и архитектор Соловьев выстраивает оригинальную композицию из элементов модерна и средневекового зодчества. Архитекторы – не самые богатые домовладельцы. Поэтому там, где мог бы быть гранит, Соловьев делает бетонные колонны, но с «каменной» фактурой. Зато много художественных деталей. У входа лев – царь зверей, символ силы, власти и победы – работы скульптора Андреева. Щель почтового ящика охраняет летучая мышь. На колоннах сидят филины. Самое большое окно на фасаде – окно бывшего кабинета архитектора на первом этаже, где он работал над чертежами. Над этим окном расположены четыре майоликовых полукруга – музы четырех искусств: ваяния, живописи, архитектуры и музыки. Еще выше – лепная Афина Паллада в крылатом шлеме и майоликовое панно «Сумерки».

Все керамические работы – и панно, и декоративные муравленые изразцы под окном гостиной второго этажа – выполнены на Абрамцевском заводе по эскизам Зинаиды Якунчиковой. На Абрамцевском заводе делали и облицовочный кирпич «кабанчик».

Название плитки «кабанчик» возникло из-за ее внешнего вида. Кирпичик с двух сторон был покрыт глазурью. На торцах заготовки имелись два круглых сквозных отверстия, напоминающие свиной пятачок. При ударе каменщика молотком заготовка раскалывалась на две отдельные глазурованные плитки с шероховатой задней частью, которая хорошо схватывалась с раствором при укладке. Если бы не одинаковая отделка «кабанчиком» на соседних домах, ни за что не скажешь, что готический особняк работы Клейна и дом Соловьева – современники.

Третий особняк построил для предпринимателя Михаила Тарасова в 1909 году архитектор Михаил Гейслер (Хлебный пер., 21, стр. 1). В столицу три брата Тарасовы приехали из Армавира, как в Москве говорили, «в вагоне третьего класса в овчинных шубах с мешком сухарей». А через пару лет стали купцами первой гильдии. Тарасовы владели фирмой «Товарищество „Мануфактура братьев Тарасовых”», Северо-Кавказским банком и строили железную дорогу Армавир – Туапсе. Особняк Михаила Тарасова выполнен в неоклассическом стиле. Никаких оригинальных архитектурных решений на фасадах нет. Главное украшение дома – виртуозная лепнина. Фантазия и изысканность рисунка напоминают гротески Рафаэля. Можно долго разглядывать эти вазоны, маскароны, лепные фризы, головы фавнов и баранов. Это редкий вариант особняка на две семьи. Такое случалось, когда женившемуся сыну выделяли часть дома. Так поступил отец Константина Алексеева (Станиславского). Но здесь сразу спроектированы две квартиры. С Малого Ржевского располагался вход в хозяйскую часть из 12 комнат, находившихся на первом и подвальном этажах. А с Хлебного переулка – вход в квартиру на втором этаже, которая сдавалась внаем. Арендатором был потомственный почетный гражданин Александр Бер.

Хлебный пер., 21, стр. 1

Дальше на нашем маршруте бывшая 110-я школа (Ножовый пер., 2). Она несколько раз меняла названия, побывала даже недолго имени Че Гевары, но именно из 110-й уходили на фронт вчерашние школьники, и я буду называть ее так. Во дворе этой школы я застал самый пронзительный монумент памяти погибших в Великой Отечественной войне. Бронзовые солдатики стояли просто на земле, как бы забытые ушедшими на войну мальчишками… Я учился недалеко от Никитских Ворот и видел этот памятник еще детскими глазами. Он производил сильнейшее впечатление. Солдаты были меньше тебя! Как в фильме «Застава Ильича»: герой картины просит совета у отца, а тот спрашивает: «Тебе сколько лет?». «23». «А мне – 21». Так и у этой школы – ты понимал, что уже старше погибших…

alexkich Shutterstock.com

Попав к школе через какое-то время, памятник не узнал, почему-то он оказался на стене. Стал выяснять, в чем дело, сходил на выставку скульптора Митлянского.