Читать книгу "Рысюхин, ты что, пил? - Котус"

наверное, уже просто трудно из-за возраста. Как оказалось, постель мне перестелили ещё вчера, на третий день после моей телеграммы, на всякий случай.

Родная комната показалась какой-то незнакомой, не то из-за темноты, не то ещё по какой причине. Даже не сразу удалось на ощупь раскрыть постель и найти, куда сложить покрывало с неё. В процессе возникла откуда-то мысль, что надо «свет включить». Почему включить, а не зажечь — так и не понял. Опять фокусы дырявой памяти и рваных тонких тел.

Заснул я, вопреки опасениям, практически мгновенно. И сразу понял, что это не сон — я узнал поляну, на которой видел нашу Хранительницу, когда она признавала меня главой рода. Вроде бы тогда было что-то ещё, но что именно — не могу никак вспомнить.

— И не старайся.

А вот и она, моя богиня. Серая, в зимней шубке, несмотря на лето вокруг, Рысь.

— Я закрыла часть воспоминаний до поры. Когда всё вспомнишь — поймёшь, зачем это сделано, я объясняла. Вы, смертные, постоянно везде лезете. Порой это забавно, а порой раздражает, рррр… Умудрились расшатать часть моих блокировок, надо же! В общем, странных воспоминаний и обрывков знаний не пугайся, это нормально, это из-за заплаток на твоей душе. Но ваши фокусы можно и на пользу мне обратить.

— Я готов, Рысюха.

— Конечно. Встретишь своих жандармов — можешь рассказать, что я опять приходила к тебе, проверила цельность души. Остальное они знают, может, и тебе расскажут что-нибудь. Я лишнего говорить пока не буду, неоткуда тебе это знать, так, чтобы подозрений не вызвать. Ещё скажешь, что вспомнил часть того, что было на том хуторе. А именно — что случайно услышал, как Конопельченко бурчал себе под нос, называя студента, который привёз ему траву «Алекс» и «горбоносый». Что-то вроде: «Жадный горбоносый чёрт этот Алекс, столько драть за пучок травы».

— Но я же этого не помню!

— Теперь помнишь. Какая разница, сам это услышал или от меня? Любую проверку на ложь, которую могут устроить смертные, ты пройдёшь — я закрепила воспоминания.

— Можно спросить, зачем это?

— Это нужно мне, остальное тебе знать не нужно, вообще. Да, ещё добавь, что он тогда же ещё шептал: «Надеюсь, травка будет на самом деле с „божественным эффектом“, как этот студент обещал». И не затягивай с этим. Всё понял?

— Да, великая.

— Не льсти зря — мы оба знаем, что до Великой Рыси мне, как тебе до Императора. Твою веру и преданность я и так вижу. И не забудь про учёбу — мне ваша идея с Могилёвом нравится и будет на пользу нам обоим. Всё, спи!

И я уснул — пропала богиня и её поляна, осталось только чувство мягкости и покоя. Как будто я одновременно и плыл, и летел. Ощущение времени тоже размылось, было непонятно, прошло несколько мгновений или несколько лет, но и это меня не беспокоило.

Глава 19

Проснулся я на рассвете, полностью выспавшимся и отдохнувшим. Эмоции тоже улеглись. Это не было тем барьером, как раньше, просто всё ощущалось так, будто события произошли достаточно давно, и я уже отгоревал и отпереживал своё. Надев свои привычный повседневный костюм — тот, что льняной, на лето, спустился вниз. Бабушка тоже встала недавно. Она заметила моё состояние и удивилась вслух:

— Что-то ты сегодня на удивление бодрый, даже не зеваешь. И настроение, смотрю, тоже в порядке?

— Я сегодня ночью Рысюху видел. Она мне кое-что рассказала, дала пару поручений, а потом отправила отдыхать. Наверное, и обеспечила отдых. И ещё… — тут я немного замялся. — Ты, бабуль, не обижайся, но она как-то так сделала, как будто всё, что произошло — случилось уже давно. Печаль и горе по папе остались, и скучаю я по нему очень, но всё такое, приглушённое, словно привычное. Как маму вспоминаю, так и его. Если вдруг у меня настроение слишком хорошее будет, то…

— Да что ты глупости городишь, простите, боги! — Перебила меня бабушка. — Ты что, считаешь, что как минимум год должен ходить в постоянной печали, что ли? Да так и свихнуться можно! Помогла тебе богиня — и хорошо, тебе дальше жить и род поднимать, остальное всё ботва!

Бабуля даже ногой притопнула, для внушительности.

Тётя Ядя ещё не пришла, и сейчас моя единственная родственница возилась с ещё одним экспериментом старика Пырейникова — самоваром с магическим нагревом. Макр, который служил накопителем, мастер упрятал под не слишком удобную крышечку, зато сделал его с возможностью подзарядки. Не так, как с макром животного происхождения — почти не ограничено и с самозарядкой от фона, всего полсотни циклов заряд-разряд, и только при прямой передаче силы от одарённого. Надо было взяться за ручки и направить поток в камень.

Именно это бабуля и собиралась сделать — видимо, хотела попить чаю, а заряд в кристалле иссяк. Разжигать же плиту и делать прочую «чёрную» работу она бы без совсем уж крайней нужды не стала, бабуля была упорной сторонницей «старых порядков» и истово блюла «шляхетскую годность», а также все атрибуты сословного положения. Вдруг она усмехнулась и подозвала меня:

— А ну-ка, иди сюда! Тебе же уже полные восемнадцать, магия должна пробудиться. Вот и начнём тренировать, для начала — на зарядке камушка. Тем более, если у тебя Твердь, то работать с кристаллами должен легче и лучше, чем кто другой. Сплошная польза: и тебе тренировка, и я силы сохраню для своего огорода, и чайку попьём.

Бабушка моя при замужестве тотем и фамилию не меняла. Это было и условием её семьи, иначе замуж отдавать отказывались, и перестраховкой. Дар у неё был ровно единичка, как минимум до второго знака нули. И при смене Хранителя, что неизбежно отражалось на Даре, поскольку канал к одному богу рвался, а к другому — создавался, могла просесть в силе, что для неё означало превращение в «нулёвку». Конечно, при вхождении в сильный род потенциал мог и подрасти, но в данном случае шанс на это был минимальным, а вот риск — серьёзным. Так что юная Зося даже не пыталась оспаривать волю своего деда и так и осталась Морковкиной со способностью ускорять рост некоторых растений. Вот только сил её хватало не на многое, зато те же огурцы у нас на столе появлялись недели на две раньше, чем у соседей, а зелень для приправы через неделю после того, как освободившаяся от снега земля достаточно прогревалась, одновременно с первой травкой на пригорках.

— Так я согласен, вопрос только, как это делать и на сколько меня хватит — потенциал хоть и «двойка», но развитие-то — ноль!

— Развитие — это какую часть силы ты осознанно использовать можешь и вливать в свои конструкты. А сколько в тебе силы содержится и можно из тебя в накопитель перекачать — это как раз потенциал. Должны же были тебя этому учить бестолочь!

— Забыл. Вот вообще — я же говорил, дыры, про некоторые даже не знаю.

— Ох мне, старой! Совсем из головы вылетело, внучек!

— Ладно, бабуль, не причитай! Лучше рассказывай, что делать — а то до приходя тётки Яди провозимся, опозоримся перед ней.

Бабушка фыркнула:

— Скажешь тоже! Короче, берёшься за ручки. Был бы это нормальный зарядник — сам бы из тебя силы тянуть попытался, в это вот добро силу надо запихивать. Короче, слушай…

Под бабушкины инструкции бился минут десять, а потом как щёлкнуло что-то, я прочувствовал каналы и внутри прибора, и в себе, и словно открыл заслонку, заполняя камушек. И, надо сказать, ощущения были абсолютно не похожи на те, что описывала бабушка и которые я пытался у себя вызвать по её указаниям. Думаю, без этих указаний было бы быстрее и проще, но вслух этого, конечно же, не скажу.

— Ну, наконец-то! И я бы быстрее заполнила, наверное!

Дальше всё было просто. Прибор содержал ещё два кристалла: в одном было прописано нагревающее заклинание, или конструкт, или плетение — терминология отличалась в разных регионах и даже в разных учебных заведениях; в другом размещалась структура (вот, ещё одно название для тог же самого), ответственная за управление и сигнализацию. Проще говоря, этот третий макр обеспечивал работу кнопки «Включить/выключить» и двух огоньков, один из которых сигнализировал о наличии достаточного заряда в накопителе, а другой — о закипании воды. Так-то Роман Фёдорович собирался вроде как сделать так, чтобы самовар после закипания сам выключался, но потом то ли не справился с задачей, то ли поленился, то ли просто