Читать книгу "Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг"

высокой заслуженной наградой — званием Героя Советского Союза.

Майор А. КУЗНЕЦОВ и полковой комиссар В. СЫЧОВ

В ТЫЛУ У ВРАГА

Широко раскинулись песчаные барханы. Вершины невысоких сопок поросли скудной травой и кустарником. В 3–4 километрах, извиваясь между горами, быстро мчится река Халхин-Гол. Кипят ее пенистые волны у широких болотистых берегов. В этих барханах, недалеко от реки, в глубокой котловине, заросшей камышом, расположен наш разведывательный батальон. Ни с воздуха, ни с земли нельзя увидеть ничего подозрительного.

Наверху тщательно замаскировался наблюдатель. Он ежеминутно осматривает в бинокль голубую даль. Никто не ускользнет от внимательного наблюдателя. Каждый кустик, каждый бугорок на десятки километров вокруг ему знакомы, и в них не укрыться врагу.

В холодке, в тени машин, беседуют политруки с бойцами.

В четыре часа дня из командного пункта получен боевой приказ: немедленно сформировать легкую, подвижную, но сильную группу, выступить в район Депден-Сумэ и своим огнем оказать помощь нашему батальону. Надо было внезапно, выйти в тыл и фланг противнику и нанести ему сокрушительный удар. Операцию приказано было закончить в тот же день, к десяти часам вечера.

Депден-Сумэ — в 20–25 километрах. Отряд нужен легкий, чтобы быстро одолеть расстояние по трудной песчаной местности, и в то же время мощный, способный открыть сокрушительный огонь.

Формируем отряд из броневой роты под командой старшего лейтенанта Кореняко, стрелковой роты Иванова, одной 76-миллиметровой пушки Зелихова и санитарной машины Занина. Командиры разошлись по своим подразделениям. А мы в это время в штабном автобусе внимательно изучаем карту. По эту сторону границы, на территории МНР, она вся искрапана точками, голубенькими кружочками и «птичками». По ту сторону границы карта безмолвна, на ней никаких знаков. По какой местности будем мы двигаться, какие препятствия одолевать? В 16.20 командир роты старший лейтенант тов. Кореняко доложил, что готов к выступлению. За ним докладывают о готовности тт. Занин, Иванов и Зелихов.:

Стройной колонной вытянулись грозные броневики. Обнажены от чехлов их огнедышащие дула. Штыки сверкают над головами стрелков. Все бойцы уверены в себе и в своем оружии. Каждый горд сознанием, что он идет в бой, на помощь дорогим товарищам. Остающиеся завидовали уходящим. Последняя минута. Люди прощаются.

— Счастливого пути и победного возвращения!

В момент выступления заместитель политрука броневой роты тов. Саликов крикнул:

— Ровесники Великого Октября, будем, как наши отцы!

Отряд выступил.

* * *

Маршрут, избранный нами по карте, оказался трудным. На карте нанесена была хорошая дорога. В действительности же эта дорога заросла многолетним бурьяном и во многих местах была поражена солончаком. Несколько дней назад прошли большие дожди, превратившие местность в заболоченное поле.

Двигаться было трудно, но ничто не могло остановить или задержать отряд.

Там, где болотистые места сменились сыпучими песками, двигаться стало еще труднее и опаснее. Здесь враг мог создать артиллерийскую пробку. Мы были наготове и высылали за несколько километров вперед разведку.

Наконец, мы провели к назначенному месту все наши броневики и машины с пехотой. Издалека доносилась оружейная и пулеметная стрельба. По артиллерийским вспышкам и по шуму разрывов мы вскоре определили, где находится враг, и вышли ему в тыл с правого фланга, укрываясь за песчаными барханами. Марш длился больше двух часов. До сумерек оставалось немного. Надо было немедленно организовать наступление, чтобы еще засветло рассчитаться с противником и освободить из окружения батальон.

Продвинулись вперед еще немного — перед нами открылся Депден-Сумэ, военный городок. Тут и там маячили одиночные всадники и пехотинцы. Враг сосредоточивал все большие силы, в городке уже находились и артиллерия и кавалерия. Видимо, противник собирался к концу дня завершить разгром нашего батальона.

Отдаем приказ: военфельдшеру тов. Занину немедленно установить связь с батальоном; тов. Зелихову приготовить к бою пушку; тов. Кореняко ведет разведку с барханов, прикрывая своим огнем продвижение стрелковой роты на случай внезапного нападения противника; с правого фланга со своими дозорами движется броневая рота непосредственно на Депден-Сумэ.

Мы условились, что сигналом к всеобщему наступлению будет белая ракета.

С ураганной скоростью двинулись на врага броневики. Загудели их мощные моторы.

И вот сигнал наступления. С дистанции 800–900 метров броневики с полного хода открыли сильный пушечный огонь, обрушивая килограммы металла на головы врага. Пехота на машинах, на больших скоростях, подлетела к противнику, быстро спешилась, заняла удобную позицию и открыла меткий ружейный и пулеметный огонь.

Наступление началось.

* * *

По полю мчится броневик, ныряя между разрывами снарядов.

— Токарев, нажми, подбавь еще газу!

— Товарищ военфельдшер, не могу больше, итак жму на все жестянки.

Впереди болото. Объезжать его — несколько километров, а приказание срочное.

Резолюция митинга бойцов, посвященного памяти ст. лейтенанта В. Кропочева, погибшего смертью храбрых в боях у Халхин-Гола

— Стой! — приказал Занин и выскочил из машины. — Здесь жди, а я перемахну через это озеро.

С полного бега Занин кинулся в воду. Разгребая ее ладонями, он облегчал себе бег. Несколько раз он падал — окунется с головой, вынырнет, отряхнется и снова бежит. Выбившись изсил, наглотавшись горькой воды, Занин выскочил на берег и прокричал стоявшему неподалеку красноармейцу: «Командира немедленно!» Спустя минуту связь с командиром была установлена.

— Товарищ майор, — сказал командиру батальона военфельдшер Занин, — с тыла действует батальон Кузнецова, явившийся вам на помощь.

Знамя, водруженное 30 августа 1939 года на сопке Ремизова

Командир обнял боевого друга.

* * *

Жестокий бой повели броневики, наступавшие на город. Японцы открыли сильный огонь из противотанковых пушек, но броневики летели вперед. В панике начал отступать противник, неся огромные потери.

В это время из-за стены кирпичной казармы неожиданно ударила еще одна противотанковая пушка. Снаряд прямой наводкой угодил в броневик тов. Русака, вспыхнула машина.

Едкий дым охватил экипаж.

— Приказываю всем вылезти из машины! — скомандовал Русак.

Выскочили из пламени водитель и пулеметчик. Башенный стрелок открыл люк. Пламя рвалось вверх, обжигая лицо. Запылали гимнастерки на людях. Сорокин за что-то зацепился и никак не мог выбраться из машины. Командир Русак кинулся на помощь красноармейцу, жертвуя своей жизнью. Он приподнял товарища и вытолкнул его из люка. Когда же экипаж был спасен, из верхнего люка показался горящий клубок. Русак горел с ног до головы. Он катался по земле. Санитары сорвали с него горящее обмундирование. Комсомольца Федю Русака и его боевых товарищей отправили в санитарную часть. По дороге Федя говорил врачу:

— Я комсомолец… Говорите только правду…