Читать книгу "Корректировщик. Где мы – там победа! - Георгий Крол"

В первую очередь пришлось напоить переводчика. Парень так и ходил бледный как смерть. Так что я с помощью Палыча раздобыл литр спирта и собственноручно споил подчиненного. Остальные занимались своими делами, а я сидел возле него и слушал. А он ругался. Ругал немцев, румын, потом начал ругать нас. Медленно, мол, наступаем. А пока мы стараемся избежать лишних потерь, фрицы творят вот такое. Постепенно его выкрики стали неразборчивым бормотанием, а потом он заснул. Надеюсь, ему станет легче, когда проспится.

Я вышел из землянки и отправился в баню. После расширения плацдарма появилось у нас и это. Моя группа уже помылась и вернулась в расположение, так что я парился в гордом одиночестве. Зато тазик делить не надо. Помылся, побрился, причесался и вполне довольный жизнью вышел наружу. У входа меня и ждали. Совершенно счастливый Баранчук и капитан с летными эмблемами и моторикой опытного рукопашника. Особый отдел, сразу видно, а форму они и в моем времени носят любую. Плюс пара бойцов в сопровождении, куда же без них.

– Младший лейтенант Яковлев?

– Так точно.

– Попрошу следовать за мной.

Капитан повернулся, не дожидаясь моего ответа. Я пожал плечами и последовал за ним. Солдаты конвоя сначала шли за мной, а потом обогнали и пошли впереди капитана. Не понял? Они меня должны охранять или что? Если нет, то зачем они тут вообще? Судя по вытянувшейся физиономии Баранчука, он тоже ничего не понимал. А ведь всего пару минут назад все было так хорошо! Невнятного, но наглого Яковлева арестовал особый отдел. И вдруг…

В штабе его огорчили окончательно. Капитан его поблагодарил за бдительность и недвусмысленно предложил вернуться к своим обязанностям. Пришлось инструктору возвращаться в политотдел, так и не узнав, чем закончится его бурная деятельность по моему разоблачению. А что она была бурная, мне рассказал сам особист. Баранчук стучал во все двери и дергал за все концы, требуя выяснить личность человека, называющего себя сержантом морской пехоты Яковлевым.

По его сведениям, в десанте числилось трое Яковлевых. Один сейчас находился в районе Мамая, двое были ранены. Причем один, тоже сержант, на нашем участке. В смысле он был из тех ребят, которых присылали к нам в качестве пополнения. Ранило его при расширении плацдарма с неделю назад. Ранение оказалось легким, и он остался в санбате батальона. В общем Баранчук разыскал всех троих и точно выяснил, что это не я. Ни в каких списках я не значился. Были еще жалобы на невнимание со стороны Ольшанского, Митина и «самого» командующего ЧФ Юмашева.

В конце концов мной заинтересовались, и сейчас мне предстоит… вылететь в Москву. Там меня встретят и все объяснят. А пока придется подождать тут. Обед мне принесут, если нужно что-то еще – могу попросить у него. Все доставят. Сказать, что я удивился аресту, так нет, это должно было случиться, причем давно. Вот все остальное меня не просто удивило, а ошарашило. Вместо ареста – приглашение. Вместо допроса – вызов в столицу. И капитан чересчур предупредительный. Но вот у дверей – охрана. И не те двое солдат, что шли с нами, а ребята, тренированные под стать капитану-особисту.

– Товарищ капитан, а кто примет взвод?

– Не волнуйтесь лейтенант, все учтено. Если вас это успокоит, Ольшанский и Митин в курсе. Оба были не слишком рады, но приказ пришел с самого верха. И, между нами, майор Митин получил выговор за то, что сам о вас не доложил, хотя и должен был.

Так, а это уже интересно. Значит, я не ошибся и крайне внимательные взгляды начальника разведки мне не привиделись. Понять бы еще, что все это обозначает. По моей просьбе принесли мою полевую сумку, оставшуюся в землянке. Потом, впервые за все это время, я обедал за столом из нормальной тарелки, используя настоящие столовые приборы, а не гнутую ложку для любого блюда. После обеда мне предложили отдохнуть и перевели в небольшую комнату с кожаным черным диваном. У дверей, правда, так и стояла охрана. И появилась у меня мысль, что они меня именно охраняют. В смысле от чего-то, а не в ожидании, что попытаюсь сбежать.

Когда стемнело, меня повезли на аэродром. Не повели, а повезли в «эмке». Вот до чего дошло, у нас на плацдарме уже и личный транспорт появился. К нашему приезду все было уже готово. «Лис-2П», самолет Лисунова в пассажирском варианте, уже раскручивал винты. В небе крутилась пара истребителей. Меня буквально впихнули в салон, и самолет начал разбег. Следом за нами взлетели две пары истребителей, а те, что были в небе, пошли на посадку. Все интереснее. За кого же меня принимают?

Сначала летели над морем. Вокруг темно, смотреть не на что, решил поспать. Проснулся, когда самолет зашел на посадку. Аэродром освещен, люди ходят спокойно. Да это Одесса! Из салона меня не выпустили, «Лис» и истребители дозаправили, и мы снова взлетели. Сейчас смотреть вниз было интересно. Светомаскировки тут не было, и мы пролетали над небольшими пятнышками света, видимо, поселками и над сверкающими пятнами городов. Через пять часов самолет сел на военном аэродроме. Мы были в Москве.

Меня пригласили, именно пригласили в машину, рядом сел лейтенант с непроницаемым лицом. В Москве было уже утро, по тротуарам спешили люди, наверное, на работу. Проезжали мимо автобусы, прозвенел трамвай. Да, своими глазами увидеть то, что раньше смотрел в кинохронике, это нечто. Мой сопровождающий молчал, не мешая мне разглядывать утреннюю столицу. А я с трудом узнавал знакомые улицы. Город выглядел совсем иначе, не так, как я привык.

Здание, возле которого мы остановились, ни о чем мне не говорило. Меня провели на третий этаж, в приемную перед кабинетом. Никаких табличек с именем хозяина на двери не было. Секретарь в звании капитана кивнул моему провожатому и поднял трубку:

– Младший лейтенант Яковлев прибыл.

И кивнул мне головой:

– Проходите, вас ждут.

Ну, вот, может теперь станет понятно, что происходит? Я толкнул дверь. За столом сидел полковник. И его лицо тоже было мне знакомо по фотографиям. Заместитель командующего, а потом и командующий воздушно-десантными войсками, генерал-полковник, а пока еще гвардии полковник Доценко. Перед его столом, спиной ко мне сидели двое. Один был в форме с погонами капитана, второй в темно-сером костюме. И вот что-то в них было мне знакомо. Что именно, я понять не успел, они обернулись, а я начал терять сознание. Потому что это были Кит и Медведь. Мои старшие братья по детдому.

Глава 9

Я пришел в себя довольно быстро, во всяком случае, дотащить меня до дивана в углу пацаны не успели. Пацаны? Я затряс головой. Двоих, которые меня несли, я знал… но не знал. Потому что один я помнил их по детдому. Зато второй – никогда в глаза не видел. Зато этот второй помнил маму и отца, квартиру в Матросском переулке, школу, сквер возле нее и рынок, по которому мы бегали после уроков. А еще Памятник затопленным кораблям, Графскую пристань, Панораму, Приморский бульвар.

Но ведь и Кита с Медведем я тоже знаю. Помню, как Кит тащил меня в парашютную секцию, а Мишка к реконструкторам. Они тогда чуть не поссорились, а кончилось тем, что и я и Кит ходили и туда и сюда. Помню Марию Витальевну. Помню удивление, с которым в пятом классе рассматривал пришедших 1 сентября родителей, дедушек и бабушек новых одноклассников. И тут же вспоминаются внеклассные занятия, и я сижу, гордый тем, что именно мои дедушка и бабушка сегодня наши почетные гости. Они рассказывают нам, юным пионерам, о войне. Дед рассказывает о войне… Дед… Бабушка Аня… Черт меня подери!!!