Читать книгу "Плюсик в карму - Елена Штефан"

Ольга порадовалась, что после всех покупок и оплаты кофе в корзине осталась сущая мелочь. И похвалила себя за предусмотрительность – основной капитал нес Павел, в его полукомбезе нашлась пара потаенок, до которых карманнику не добраться. Пока приходила в себя, сообразила, что ни Мит, ни Пашка не стали поднимать шум, только придерживали поганца в две руки. Юный воришка ничуть не смутился и даже хорохорился – насмешливо скалился на Пашкину клипсу. Вот зря он это, а мог бы уйти спокойно, а возможно, и с мелкой монеткой. Бить малолетку Пашка, конечно, не стал, но не наказать не мог. Пальцы у недавнего подавальщика крепкие – пивные кружки потаскай-ка по четыре в каждой руке. Слива во всю курносую носопыру обеспечит нахальному юнцу массу впечатлений на неделю вперед.

– Надо было руку ломать, – уверенно заявил Мит, провожая тревожным взглядом сквозанувшего через толпу воришку.

– Как ломать? – ужаснулась Ольга.

– Лучше бы пополам, – обстоятельно пояснил Мит. – здесь Кенга все знают, на нем заживает, как на болотной дрюкине. А пока заживает, кто-то сохранит свои кошели. Пашка хмыкнул не слишком удивленно – в заведении жирного Тима воришек тоже били смертным боем. Но быть экзекутором самому, это избавьте...

– Лучше было сдать его властям! – отрезала патологически законопослушная Ольга и отпрянула от кинжального взгляда сопровождающего. – Что не так, Мить?

Мит насупился и молчал. Молчал и не ел свою шаурму, даже не смотрел на аппетитный сверток.

– Кажется, ты сказала что-то не то, тёть Оль, – зашептал Пашка по-русски. Ольга сама уже сообразила и нацелилась впиявиться в Мита с расспросами. Пашкина пацанья солидарность вопила – ей сусанин не скажет, потому как баба, и перехватил инициативу:

– Мит, что ему будет, пареньку этому, если властям сдать? Ты жуй, жуй, остывает же. – Пашка недвусмысленно похлопал под Митово предплечье, подталкивая сытное ко рту.

– Вы из какого подпространства выпали? – выдал Мит расхожую грубость, ухмыльнулся, нацелился укусить свой лапур, да так и замер с открытым ртом – понял, что угадал. Про то, что посетительница лавки Цуэта из другого мира, нужно было давно допетрить. Зашуганная тетка слишком хорошо разбиралась в товарах из техномира – на интересные штучки, которые подсовывал ей барыга – морщилась. Брала только продукты, предварительно как следует разглядев надписи, если они были. Иномирные крупы узнавала и без надписей, по виду. А теперь этот дылда с нелепой женской серьгой заговорил на тарабарском языке и тетка его поняла. Он что? Тоже? 

– Ты ешь, чего завис? И рассказывай. – приободрила тетенька, стряхивая с глаз непривычно стриженные волосы. – Так что было бы, если властям?

– Руку бы отрубили, – и цапнул зубами огромный кусь, показывая – сказал все, что хотел. Миту нужно было время, чтобы решить, что делать. Нет, орать, что вот они, иномиряне, он, конечно, не станет. Ему это все равно. Цуэт, опять же, дела с иномирянкой ведет. Если у барыги доход есть, то Мит свою монетку получит. Парень тоже ничего, не злой, что бы там про иномирян ни говорили. Выглядит, конечно, как дурак, с этой серьгой, но Мит заприметил такую же в ухе у женщины. Тут уж любой болван поймет, что это амулеты.

Пашка обеспокоенно поглядывал то на одного, то на другую. Очень не хотелось бы кровавых подробностей от Мита, но тот всем видом показывал, что собирается есть и молчать. Не дай бог, передумает? Тревожно за тетю Олю – ща, как впечатлится, как скажет лишнего. А вдруг этот мутный сусанин из тех, которые против иномирцев? 

Ольга отрешенно наблюдалаза исчезающими во рту Павла остатками шаурмы. Как Митя сказал, это называется? Лапур? Надо запомнить. Аппетит совсем пропал. Мысль, что поведи она себя неправильно, ребенку бы отрубили руку, додумывать не хотелось. Она силком заставляла себя рассуждать о том, что юный воришка не погнушался полезть в кошёлку к жалкой нищебродке. Значит, либо следил, как она расплачивалась то тут, то там, либо, вообще, принципами не обременен. Юный тать, как понятно из скупых слов Мита, о рисках профессии прекрасно знает. Значит, жалеть его – себя не уважать. «В Эмиратах и в двадцать первом веке нечто подобное практикуют», – думала Ольга, заворачивая недоеденный лапур в платочек, – «сильно тебя, фиялка нежная, это беспокоило? Чуждый менталитет, чуждые законы. Не тронь и тебя не тронут. Вот и здесь так. Лучше бы дала мозгам задание поднатужиться и выковырнуть из памяти все, что найдется о местном законодательстве. А еще нужно сказать Павлу, что он рассудил здраво – дополнительные проблемы с возможными соплеменниками нам пока ни к чему. Ишь, меценатствовать приперло. Сами еще на птичьих правах».

***

– Что желаете? – соизволила поинтересоваться гордая хозяйка дощатой лавки – бутика. Оля, подавая пример шипящему от раздражения Павлу, бестрепетно выдержала второй, уже профессиональный, а не презрительный осмотр. 

– Для начала – узнать, о чем вам написал господин Цуэт. – отвечала спокойным твердым голосом человека, уверенного в том, что именно к нему должны прислушиваться. Покупатель всегда прав, черт побери.

Опыт подсказывал, что содержание записки может быть важным. Да и обычное любопытство глодало – почеркушка была написана неким шифром, очевидно, местным воровским сленгом. Для землян это был бессмысленный набор символов, который и вслух-то не произнести – язык не кудряшка, колечками не завьешь. В записке контрабандиста могло быть что угодно, от «убей ее» до «не смей вредить».

– Меня убедительно попросили вам помочь.  

Мит хмыкнул, уж он-то знал, что там написано – деньги есть, но, не наглей. 

– Приятно. – последовал спокойный ответ оборванки. – Можете называть меня госпожа Ольга. Это мой племянник – Павел. С кем имею удовольствие познакомится? – торговка дернула ноздрями, не нравилась ей уверенность посетительницы. Вежливая и не наглая, значит, не аристократка, а держится так, как будто никогда и никому не подчинялась. Магичка? В таких обносках? И сильным мира сего случается падать. Придется назваться, а так не хочется.

Имя Хопра лавочнице подходило чрезвычайно – невысокое узкое тело, широкая щель тонкогубого рта на плоском лице и пышнейшая прическа – как капюшон у кобры.

– Итак, что желаете, госпожа?..

Хопра была удивлена – протеже Цуэта в первую очередь озаботилась одеждой для племянника. Выбор делала быстро, правда частенько задавала один и тот же вопрос:

– Своему сыну вы бы такое купили? – и Хопра безропотно зарывалась в недра очередного мешка, выуживая подходящие по размеру штаны и рубашки. Просекла, что неказистая на вид покупательница качество нутром чует, а главное – четко знает, чего хочет и сбить ее на безделицу не удастся. Разумнее предложить самое лучшее и дорогое. 

Одежда была ношеная, но чистая и в очень хорошем состоянии, почти ненадеванная. В настолько хорошем, что по здешним натуральным тканям сразу и не догадаться – не иначе как магия, чтоб ее. Ольге оставалось положиться на удачу и надеяться, что слегка одичавший Пашка не сообразит – Цуэт отправил их в лавку секонд хенда. Поэтому и нижнее белье решила здесь не покупать.  Более презентабельный вид позволит им с Пашкой закупиться новьем и на свой вкус, а не тем, что было в мешках старьевщицы. Попались, к примеру, мужские полотняные кальсоны с гульфиком на пуговках и с кружевцами по низу узких штанин.