Читать книгу "Плюсик в карму - Елена Штефан"

– «Подмосковные вечера», тогда свисти, или «В лесу родилась елочка». Главное – чтоб родненькое!

Так, веселясь, довспоминались  до «Джентельменов удачи». На этот вариант Павел согласился – узнаваемо и свистеть легко.

Свистеть не пришлось. Попробуй, поконцертируй, когда галдят, толкаются, да еще тетушка мечется от прилавка к прилавку – дай бог уследить и не потеряться в толпе. Пока шли к рядам, торгующим одеждой и прочей  мануфактурой, было сносно. А вот когда дошли...

Местные дощатые бутики, чуть пригламуренные развешанным товаром, показательно брезговали покупателями в обносках. У жаждущих расстаться с наличностью покупателей хватало здравого смысла не демонстрировать свою платежеспособность. Конфликт интересов, чтоб его!

Около одной из лавок с платками тетя Оля заинтересовалась какой-то тряпкой – потрогала. Лавочник заголосил так, что пришлось быстренько ретироваться. Торгаш так вошел в образ, что уже почувствовал себя обворованным и едва не кинулся хватать и не пущать. Дескать, откуда у этих оборванцев могут быть серьги серебряные. Павлу пришлось реагировать быстро, пока толпа не собралась. Подхватил тетушку под локоток и ходу. Крики про серьги – совсем плохо. Значит, маскирующий морок с амулетов спал быстрее, чем надеялись. 

Это господин лавэ подсуропил – сунул при прощании по амулету-клипсе и проследил, чтобы надели вот прямо сейчас, у ворот. Тугие? Это хорошо, значит не потеряются. Шутливых пререканий лавэ не принял, глянул да так, что Пашка осекся. Инструктаж был суров и удручающе прост: пока не вернетесь в крепость, не снимать, даже если ухо сожрет внезапная гангрена. Тайны Корпуса важнее, чем ваши уши. Отвалятся – залечим и закажем хорошую иллюзию. Это не дорого. Амулеты получились неплохо, но они не идеальны, потому, вслух нгурулов не обсуждать! О своей причастности к Корпусу наездников вслух не разговаривать! И, очень желательно, даже не думать на эти темы. Амулеты способны лишь приглушить самые яркие мысли. От прицельного сканирования эта безделица не защитит. И не задавайте глупых вопросов – совсем заглушить – значит объявить на всю округу «я что-то скрываю»! Да любой мимо проходящий менталист начнет ковырять защиту просто из любви к искусству! Подумаешь, клипсы дурацкие. За это, он, лавэ, извиняться не станет. Смиритесь, господа подопечные: что нашел подходящего, на то защиту и навертел. Нужно было, чтобы поближе к мозгам и с непосредственным контактом с кожей. Не забудьте потом Малике вернуть ее достояние. Если не будете руками лапать, то отвод глаз, может, и продержится пару часов. Эта сторона магических искусств дается не всем. Начальство у вас менталист, а не спец по маскирующим чарам.

«Точно – не спец», – матерился про себя Пашка, цепляя пальцы за карманы – лишь бы ухо не теребить. Воображение услужливо подсовывало ему объемную, цыганского вида клипсу, вгрызающуюся в посиневшую оттопыренную мочку.

В том, что приодеться с разбегу не получилось, были свои плюсы – на травы и специи цену сильно не задирали – судили по одежке. Даже знакомый Ольге барыга, торгующий земной контрабандой, особо не зверствовал – рослый костистый Пашка в рабочем полукомбезе, ветхой рубахе и с женской клипсой из дешевого дутого серебра, наводил барыгу на тревожные мысли. Видать, паренек силен, раз не боится выглядеть идиотом. Пухлое полукольцо совсем не вязалось с бритой, как у каторжанина, головой. Да и покупательница хоть и знакомая, а сегодня чем-то беспокоила бывалого пройдоху. Вроде все та же престарелая тетка, не глупая, но припорошенная тихим смирением. А нынче смирения как не бывало.

Ну, да ладно, появилась – и хорошо. Ее заказ на нечто под названием «кофе» удалось выполнить быстро. Не придется ждать три недели, чтобы сбыть странный порошок с резким запахом жженого пенного дерева и еще чего-то манящего. Какой толк от этого зелья, поставщик не сказал. На взгляд барыги, всей ценности – необычный яркий шуршащий мешочек, в который странный порошок был упакован. Красивый! И не промокает! Его он не продаст, этой замухрышке и полотняного мешка хватит.

Странная покупательница про утаенную упаковку догадалась сразу и запрошенную цену с ходу сбила впятеро – так ценный продукт не хранят. Дескать, надо было не в полотно, а в стекло пересыпать, раз приспичило. Это зелье на воздухе силу теряет. 

Вообще-то, Ольге повезло, что пакет с кофе был вскрыт и товар предстал во всей своей неприглядности. Купчина, однако, охренел – за сто граммов жженой трухи золотой запрашивать. «Уважает», – думала она с самоиронией, – «знает, что буду торговаться, как за шифр к королевской сокровищнице и литр собственной крови, вот и ломит цену, скотина!»

Было неприятно думать, что кому-то там, на Земле, придется выложить свои кровные за украденную пачку и это добавляло Оле решимости бодаться с барыгой до последнего. Товар заказной, никому кроме нее  ненужный. Ничего, Цуэт уступит, никуда не денется. А она купит – нельзя терять репутацию надежного заказчика. Кофе такой сильной обжарки Ольга Петровна не любила, но заплатить придется все равно. Пить она его, разумеется, не будет, уж лучше растворимый, ей-богу! А для ликеро-водочного творчества сгодится. 

Цену удалось сбить вчетверо. Цуэт изображал адовы муки, но товар отдал и поинтересовался, не желает ли покупательница сделать еще какой-либо заказ. 

– Подумаю до завтра, уважаемый. А сегодня, если господин Цуэт подскажет, где можно недорого прикупить скромной, но качественной одежды для себя и для мальчика, я добавлю еще пару серебряных четвертных. – Оля дала барыге изобразить всю палитру сомнений и небрежно добавила: – вам же понравился пакетик, в котором было мое зелье? Если рекомендация ваша себя оправдает, подскажу как вашему, хм, посыльному в техномир найти еще таких и даже лучше. 

Барыга пожевал губу, он все равно в прикупе, и черкнул записку. Даже дал сопровождающего – паренька совершенно неприметного и неопределимого возраста. Мальчишке могло быть тринадцать, а могло и двадцать. Держался провожатый так, как будто и нет его.

Идти пришлось через всю торговую площадь, которую Оля про себя в честь вьетнамских барахолок девяностых, обозвала толкучкой. 

Шли резво, ни на что не отвлекаясь, но разок пришлось притормозить – Пашка углядел тележку с едой в разнос. 

– Эй, сусанин, – позвал он не пожелавшего сказать своего имени сопровождающего, – говори, что из этого есть можно.

Паренек сверкнул злым голодным глазом и ткнул пальцем в пару кастрюль. Лоточница быстро, но не забывая работать на публику, свернула нечто, очень похожее на шаурму. Пашка показал знаком – еще две давай. 

– Держи, сусанин. – уговаривать парня взять угощение не пришлось, пришлось долго и нудно уверять, что, да, это специально для него, чужого мальчика, и да, совершенно бесплатно. Даже Ольга терпение растеряла, а Павел, тот готов был пустить в ход кулаки, так хотелось поскорее налечь на мясную еду. Утренняя кашка уже проскочила.

– Ешь, давай! – рявкнул Пашка. – У тебя в животе голодом бурчит так, что скоро позвонки из штанин посыпятся! Я не нанимался за тобой мусор собирать. 

Пока ели в сторонке, сопровождающий все время старался загородить добрую тетеньку, которая заплатила за роскошную еду. От толпы защищал. Жевал спешно, но аккуратно, и при этом не забывал вертеть головой на триста шестьдесят градусов. Это и уберегло расходный Олин кошелек. Сусанин, который назвался Митом, ухватил руку воришки прямо в корзине, висящей на локте подопечной.