Читать книгу "Сожжение Просперо - Дэн Абнетт"

Рота отдыхала. Они собрались здесь не ради встречи с ним. Он был просто посетителем, которому надо пройти через зал, чтобы решить какой-то вопрос. Незначительная помеха.

В задней части пещеры, в самом высоком ее месте, сидел Огвай Огвай Хельмшрот. Верховный Волк. Вождь стаи. Ярл Тра. Сама внешность не оставляла сомнений в его высоком ранге. Этот огромный воин с неистощимой выносливостью мог бесконечно долго преследовать добычу по пустыне и тундре. Его длинные прямые черные волосы разделял пробор, а голова была слегка запрокинута назад, высокомерно открывая обведенные черной тенью глаза и чисто выбритый подбородок. Толстое стальное кольцо, продетое сквозь нижнюю губу, придавало его лицу выражение капризной раздражительности, одновременно детской и смертельно опасной.

Волк соскользнул с кипы старых потертых шкур и шагнул вперед, разглядывая вышнеземца.

— Вот, значит, как выглядит дурная примета, когда встречаешься с ней лицом к лицу? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

Дыхание вышнеземца клубами пара плыло в холодном воздухе пещеры, но с губ Огвая со словами не вылетело ни одного облачка. Астартес великолепно умели сохранять тепло.

Ярл был одет в кожаную зашнурованную безрукавку. Длинные руки светились белой кожей, что говорило о недостатке солнечного света, зато на ней ярче выделялась темная татуировка. Он поднял руку и взял серебряную чашу с темной, словно чернила, жидкостью. На пальцах, обхвативших чашу, выделялись покрытые грязью кольца. Вышнеземец решил, что ярл носил их не в качестве украшения, а как дополнительное оружие.

Огвай отпил из чаши и протянул ее вышнеземцу. Тот взял сосуд в руки.

— Ему нельзя этого пить, — сказал один из сопровождающих Астартес. — Мьод[27]сожжет ему внутренности, словно кислотой.

Огвай насмешливо фыркнул.

— Прости, — сказал он вышнеземцу. — Я не хотел тебя убить, предложив выпить за твое здоровье.

Вышнеземец ощущал нефтяной запах напитка. Он догадался, что в нем содержится еще и кровь. Жидкая пища, ферментированная, химически очищенная, с невероятно высокой калорийностью… Скорее авиационное топливо, чем напиток.

— Он помогает защититься от холода, — заметил Огвай и поставил чашу. Затем он снова посмотрел на вышнеземца. — Скажи, зачем ты здесь оказался?

— Я здесь по решению Стаи, — ответил вышнеземец, воспользовавшись ювиком.

Огвай скривил губы:

— Нет, по этой причине ты еще дышишь. Я спрашиваю, зачем ты сюда прибыл?

— Меня пригласили.

— Расскажи мне об этом приглашении.

— Я посылал сигналы на маяк Фенриса, запрашивая разрешение войти в космическое пространство Фенриса. Я хотел встретиться и изучить фенрисийских Астартес.

Один из воинов эскорта фыркнул за его спиной.

— Что-то не припомню, чтобы мы отвечали согласием на какой-то запрос, — сказал Огвай. — Ты был настойчив?

— Мне кажется, что с небольшими изменениями я посылал запрос не меньше тысячи раз.

— Тебе кажется?

— Я не могу вспомнить точно. У меня был информационный планшет с точным количеством посланий. Мои вещи мне вернули, но все планшеты и блокноты пропали.

— Записанные слова, — бросил Огвай. — Записанные слова и устройства для их хранения. Здесь это запрещено.

— Совсем?

— Да.

— Значит, все мои заметки и наброски, вся моя работа уничтожена?

— Вероятно. Если ты только был таким глупцом, чтобы все это привезти сюда. Разве у тебя не осталось резервных копий за пределами этого мира?

— Девятнадцать лет назад они были. Как же вы сохраняете информацию на Фенрисе?

— Для этого существуют воспоминания, — ответил Огвай. — Итак, ты посылал свои прошения. А что потом?

— Я получил разрешение. Разрешение совершить посадку. Получил и координаты. Пропуск был заверен Астартес. Но во время высадки мой шаттл вышел из строя и потерпел крушение.

— Он не потерпел крушение, — возразил Огвай. Он сделал еще глоток чернильно-черной жидкости. — Его сбили выстрелом. Верно, Медведь?

Поблизости, почти у самых ног ярла, зашевелилась груда шкур.

— Это ведь ты его сбил, Медведь?

В ответ послышалось ворчанье.

Огвай ухмыльнулся.

— Вот поэтому ему пришлось прийти к тебе на выручку. Потому что он сбил тебя. Это ведь была ошибка, не правда ли, Медведь?

— Я понял свою оплошность, ярл, и я ее исправил, — отозвался Медведь.

— Если вы все это знали, зачем было спрашивать меня? — удивился вышнеземец.

— Просто хотелось удостовериться, что ты запомнил эту историю, как и я. — Огвай нахмурился. — Но ты не слишком красноречив. Я полагаю, это из-за того, что ты долгое время провел в ледяном ящике и твой мозг все еще не оттаял. Но трудно представить тебя скальдом.

— Скальдом?

— Да, скальдом. Я сам тогда расскажу. Я поведаю эту историю. Гедрат, бывший до меня, заинтересовался твоими посланиями. Он поговорил с Тра, и со мной, поскольку я был его правой рукой, и с другими ярлами, и даже с Королем Волков. Он сказал, что скальд — это здорово. Забавно. Скальд принесет нам новые истории из Вышнеземья и других миров. И он может выучить наши истории и рассказывать их нам.

— И ты думаешь, что я стану это делать?! — воскликнул вышнеземец.

— Разве это не то, что ты намеревался делать? — спросил ярл. — Ты хотел узнать о нас, не так ли? Что ж, мы не собираемся даром отдавать свои сказания. Мы ни с кем не делимся своими историями. А ты показался многообещающим и настойчивым.

— Было еще имя, — напомнил один из воинов эскорта.

Огвай кивнул, и ветеран вышел вперед. Это был долговязый и тощий воин с седыми волосами, синей татуировкой, выступающей за края кожаной маски, и седой, заплетенной в косички бородой.

— В чем дело, Эска? — спросил Огвай.

— Он дал нам свое имя, — сказал Эска. — Ахмад Ибн Русте.

— Ах да, — кивнул Огвай.

— Ярл Гедрат, да упокоится его нить, обладал душой романтика, — продолжал воин.

Огвай усмехнулся:

— Да, это на него похоже. И я такой же. Я был его правой рукой, и он полагался на меня. Он не хотел показаться эксцентричным или слабым, но сердце мужчины иногда может затронуть давнее воспоминание или запах истории. Ты ведь на это и надеялся, верно?

Он смотрел на вышнеземца в упор.

— Да, — подтвердил вышнеземец. — После тысячи посланий я был готов попробовать что угодно. Только не знал, будет ли это иметь какое-то значение.