Читать книгу "Вместе тоже можно... - Ирина Муравская"

— Ты меня поняла.

— Поняла. Но не вижу смысла мусолить одно и тоже. Всё и так сказано. Или нужно продолжение?

Нет. Продолжения не хотелось. Того, что было уже хватило с головой. Ужин завершился стремительно, так и не дойдя до десерта. Если бы Виктор Геннадьевич не принял на грудь, семейство Майер уехало бы прямо на ночь глядя, от греха подальше. Но пришлось остаться, а старому поколению запереться в отданной им спальне.

Малышня обосновалась с Лизой на диване, долго смотря что-то по телеку, а хозяину дома и его спутнице была уготована незавидная доля ночевать на полу, на толстом верблюжьем одеяле. Женя права не качала. В детском доме матрасы были гораздо хуже пола с подогревом.

А теперь вот она ещё и завтрак готовит на всех. Хотя спокойно могла бы послать всё к чёрту.

— Злишься? — не унимался Макс.

Неприятный разговор главным образом оставил осадок именно у него. Женщины то поругались, отвели душу, а он, оказавшись между двух огней, не знал, как выкручиваться. Когда Козырь ушла курить, матери было высказано то, что по-хорошему было бы лучше не высказывать матерям. Тем более на повышенных тонах. За его семьёй такого не водилось, но сработали эмоции. Не мог же он молча позволять оскорблять Женю.

— Знаешь, что такое общественное мнение?

— Мнение тех, кого не спрашивали?

— Общественное мнение — как мусор в Европе. Его сортировать надо, — туманно ответили ему, намыливая вилки.

— Хм… Честно говоря, не уловил связи. Это значит "да" — злюсь?

— Нет. На правду не обижаются.

— Правду?

Столовые приборы бросили обратно в мойку. Собеседница оперлась на бортик раковины, на несколько секунд прикрыв глаза. За ночь у неё было время подумать.

— Я знала, на что иду. Знала, и всё равно согласилась.

— Ты про что?

— Про репутацию. Мне от неё теперь не отмыться. Да и не собираюсь. Зачем? Чтобы что-то кому-то доказать? Ради чего? Ради мнения других? Да плевать.

— Но не самом деле тебе ведь не плевать.

— Плевать. Миру я не нужна. Я для него никто. Так почему он должен меня беспокоить?

— Миру, может, и не нужна, а мне нужна. Иди сюда, — её притянули к себе, обнимая. Очень по тёплому, как мог бы обнимать старший брат. Или папа. Или любящий муж. Мокрые руки со следами пузырящейся жидкости для мытья посуды было некуда девать, пришлось растопырить их, чтобы не испачкать одежду Макса. Он уже, в отличие от неё, успел собраться. Понедельник, работа не ждёт.

Нужна. Ему? Звучало приятно, но неправдоподобно.

— Кто эта Ксюша? — утыкаясь носом ему в грудь и слушая размеренное сердцебиение негромко спросила Женя.

— Бывшая жена.

— Та, с которой у вас разошлись интересы?

— Да.

— И что это были за интересы?

— Разные интересы.

Исчерпывающий ответ. Вот прям всё прояснил и по полочкам расставил. Да, болтливым Максима не назовёшь.

— Кхм… — прервало их вежливое покашливание. Вера Алексеевна. Ну конечно. Вот даже не свекровь, а уже суёт везде свой нос и вклинивается в самый неподходящий момент. — Мы собрались. Папа пошел вниз, прогревать машину.

— Ладно. Не буду мешать. Прощайтесь, — Козырь неохотно отстранилась, прерывая такие чудесные объятия.

— На самом деле, я хотела поговорить как раз с тобой, Евгения. Если ты не против, — ошарашили её.

— Да на здоровье…

— Максим, проверь, чтобы братья ничего не забыли. Пожалуйста, — попросили сына.

— А вы драться не будете? — идея оставлять их наедине Максу не очень нравилась.

На него строго уставились, словно он сморозил полную чушь.

— Макс.

— Понял, понял. Я так, на всякий случай уточнил.

Зашкаливающий уровень неловкости. Чтобы не встречаться взглядом с Верой Алеексеевной, Женя отвлеклась на споласкивание рук.

— Есть ещё какая-то информация по моему психологическому портрету? — вытирая ладони прямо об домашнюю футболку поинтересовалась она, не поднимая головы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Честно говоря, я хотела извиниться… — на женщину уставились как на динозавра.

— Что-что?

— Я… была не права. Прошу прощения за свои слова.

Уоу…

— Спасибо… — такая резкая перемена не могла не напрягать. — Наверное…

Удивление было обоснованным. Она же не знала, что конкретно той вчера высказал Макс. Да и Виктор Геннадьевич выступил на её защиту.

— Ты должна понять, я желаю лучшего своим детям, как любая мать.

— Понимаю. Можете не беспокоиться. Долго на горизонте я маячить не буду. У нас с вашим сыном разные дороги.

— Ты в этом уверена?

Вопрос с подвохом? Или с надеждой? Козырь так и не поняла. Детские визги и явно намечающаяся между Лёликом и Боликом в коридоре потасовка заставили их прервать беседу и поторопиться со сборами. Женя спускаться вниз вместе со всеми не стала, так что прощалась с детворой у лифта. Больше всех грустила Мила. Даже заплакала, стискивая её маленьким ручками. Этой ночью она убежала от Лизы и снова ночевала с ней, что говорило, по меньшей мере, о высшей степени привязанности.

Все уехали, Максим тоже уехал в свой спортклуб. Квартира разом стала такой опустевшей и холодной. И тихой. Надо же. Всего пара дней, а для неё уже стало привычным делом жить в шуме и бесконечном беспорядке. С ума сойти, как дети наполняют жизнь красками. Трудностями тоже, несомненно, но и красками. Какой-то динамикой, наполненностью.

Но как обычно бывает, привычные будни быстро вернули всё на свои места. Началась рабочая неделя: съёмки, очередные провальные пробы. Неудача за неудачей. Мда. То ли Залецкий добрался до всех уголков шоу-бизнеса, то ли она бездарна, как молоток.

Макс, разумеется, поддерживал её, но уверенности это не прибавляло. Как и всё, что между ними происходило. А если точнее — Н.И.Ч.Е.Г.О… Осознание всей глупости происходящего пришло к Жене в следующую пятницу. Когда она заехала к нему в зал, чтобы привезти обед. Да-да. Вот такая она идиотка, возит мужикам обеды.