Читать книгу "Сын - Лоис Лоури"

– Погоди, – сказала Клэр, – не надо связывать, я сама.

Она плотно прижала руки к бокам. Поначалу пошатываясь, она снова и снова пыталась без помощи рук удержать равновесие и взойти на чурбан.

– Хорошо, – сказал Эйнар. – Завтра попробуем чурбан повыше и поуже.

…К следующей зиме Клэр уже бегала и карабкалась по льду. Эйнар начал учить ее пользоваться веревкой, делать узлы, размахивать и бросать веревку так, чтобы поймать в петлю камень или ветку. Сначала она цеплялась петлей за все подряд, но после нескольких занятий поняла, что уже может выбрать бревно или куст, и в большинстве случаев веревка захватывала цель. Эйнар тогда сузил петлю и велел ловить предметы поменьше: сосновый сеянец, торчащий из расщелины; камень, лежащий на пне. Взамен толстой грубой веревки он дал ей тонкий шерстяной шнур, который издавал свистящий звук, когда она им размахивала.

В непогоду Клэр продолжала занятия дома: делала отжимания и ходила туда-обратно по веревке, туго натянутой над полом. Пальцы ног цепляются за веревку, дыхание ровное, взгляд сфокусирован. Руки сначала приходилось разводить в стороны для равновесия, но к весне Клэр спокойно обходилась без этого и когда стояла на месте на одной ноге, и когда ходила, и когда приседала.

Элис качала головой, наблюдая за ее упражнениями, а Желток оживленно щебетал и прыгал по жердочке, словно подбадривая хозяйку.

К весне Клэр чувствовала себя спокойной, сильной и уверенной, но это не было концом ее тренировки: Эйнар сказал, что теперь пришло время тренировать руки.

Илена, младшая дочка Брины, уже вовсю ходила. Сама Брина снова была беременна и надеялась на мальчика. Подружки Бетана, Дельвит и Эрин вытянулись, стали длинноногими и по-прежнему вечно носились и хихикали.

Большая часть поселка потеряла интерес к Клэр: таинственность новизны исчезла, а «страшный секрет» про ребенка был забыт. Накопились другие поводы для сплетен и пересудов: порядочная, как все считали, женщина крутила с мужем сестры; один рыбак был пойман на краже у родного брата. Тренировки Клэр не привлекали внимания и не вызывали вопросов: тропу на склоне холма из поселка не было видно, а домик Элис стоял далеко от остальных.

При этом Клэр продолжала участвовать в общих делах поселка: помогала собирать травы, вместе с Элис принимала роды и обмывала умерших. Элис за прошедшее время сдала: сильнее сгорбилась, стала медленнее ходить, а зрение ее стремительно утрачивало остроту. Ей нужно было чаще отдыхать, и Клэр по мере возможности старалась брать больше дел на себя, но это не могло продолжаться долго, поэтому девушка испытывала за старуху беспокойство.

По вечерам, как и прежде, Элис вязала, сидя в своем кресле, а Клэр теперь делала упражнения для рук: ложилась у стены и, держа ноги прямо, приподнималась на одной руке, застывала так на какое-то время и медленно опускалась, чтобы повторить с другой рукой. Ее мешок с камнями весил столько, что даже крепкому мужчине было бы трудно его поднять. Клэр он больше не казался тяжелым. Она каждый день вешала его за спину и не снимала, работая в саду или собирая травы. Она бегала вверх и вниз по тропе с мешком за плечами и еще одним в руках. Крутые неровные участки, где она раньше спотыкалась, теперь давались привычно и легко.

Тогда она стала бегать ночью. В темноте все ощущалось по-другому. Она училась руками и ногами различать форму предметов, а сознанием чувствовать приближение к обрыву, чтобы вовремя остановиться. Эйнар было хотел завязать ей глаза, чтобы можно было тренироваться днем, но она отказалась.

– Я буду бегать хоть среди безлунной ночи, хоть по холоду, но не вынесу повязки на глазах, – сказала она и отвернулась, потому что от жутких воспоминаний перехватило дыхание.

Эйнар не стал ее расспрашивать, но произнес:

– Тем не менее тренироваться в темноте важно. Первую часть восхождения придется проделать до рассвета.

– Почему?

– Восхождение займет слишком много времени. Если начать на рассвете или позже, ты будешь недалеко от вершины, когда стемнеет. Одна ошибка на такой высоте – и разобьешься. Я научу тебя чувствовать каждый камушек под ногой, не видя его, но все равно к вершине нужно подняться при свете.

Клэр посмотрела на утес, громоздившийся над поселком. Над вершиной струился туман и кружили хищные птицы.

Эйнар сдержал обещание и научил ее чувствовать каждый камешек под ногами. Теперь Клэр могла нащупать и при необходимости поднять даже самую мелкую гальку. Она могла зажать веточку между третьим и четвертым пальцами левой ноги или аккуратно прощупать острый край плоского камня правым большим пальцем.

– Я и не знала, что пальцы ног могут быть такими же чувствительными, как пальцы рук, – сказала она как-то Эйнару. Он кивнул и отвернулся. Клэр хотела спросить, в чем дело, но поняла сама: ее новообретенные сила и ловкость были тем, что Хромой Эйнар навсегда потерял.

11

Дело снова шло к зиме. Брина родила двух рыжих мальчишек-близнецов, и Бетану с Иленой попросили поиграть дома у Элис, чтобы мать могла немного отдохнуть с новыми младенцами в тишине. Маленькая Илена, сидя на корточках, складывала из веточек силуэт птички на полу и говорила, что это жена для Желтка. Бетана помогала Элис сортировать и упаковывать на хранение сушеные травы. Клэр наблюдала за этим и понимала, что Элис начала учить девочку так же, как когда-то и ее саму. Поселку нужен был кто-то, кто займет место Элис. Ее надежды на Клэр не оправдались.

В проеме двери теперь висела перекладина, которую Эйнар смастерил из очищенной от коры крепкой ветки. Клэр нужно было подтягиваться на руках так, чтобы задержаться с подбородком на уроне перекладины, досчитать до десяти и медленно опуститься. Это упражнение по-прежнему было болезненным, а значит, следовало продолжать. Боль означала, что мышцы еще не готовы к главному испытанию. И Клэр уже знала: когда боль пройдет, Эйнар велит надеть мешок с камнями на спину и продолжить. Время от времени такая требовательность ее раздражала, но потом, когда, в очередной раз справившись со сложным упражнением, она ловила на себе его восхищенный взгляд, сердце Клэр сжималось: в этом взгляде была и гордость за ее успехи, и неподдельная забота, и печаль о предстоящем расставании.

В середине лета Большой Андраш женился на Марине – миловидной и улыбчивой девушке. Клэр не чувствовала грусти: ей нравилось дружить с Андрашем, пока он не отстранился, но она никогда не хотела стать его женой. Теперь он выглядел счастливым. Грусть Клэр испытывала, когда думала про Эйнара, оставшегося, по своему обыкновению, дома и не пришедшего на свадьбу. Когда, глядя на смеющихся под шатром молодоженов, понимала, что эта часть жизни и ее, и Хромого Эйнара обошла стороной.

– Долго еще? – спросила она Эйнара, продемонстрировав, как уверенно держится на перекладине даже с мешком, доверху набитым камнями.

Вместо ответа он сказал:

– Теперь давай на одной руке.

Это ей давалось гораздо труднее. Но Эйнар хотел, чтобы руки Клэр стали одинаково сильными, как ее ноги. На любой ноге она могла запрыгнуть на скользкий камень, поросший сырым мхом, и застыть там, поджав вторую ногу, как цапля. После дождя она скользила на одной ноге по крутой грязной тропе и в любой момент могла остановиться, затормозив пяткой или пальцами. Она могла поднять камушек ногой и перемещать его между пальцами.