Читать книгу "Любовная западня - Кей Торп"

– А мне хотелось бы делать еще больше, в работе время проходит незаметно. – Она задумчиво смотрела куда-то вдаль.

Люк вопросительно взглянул на нее:

– Время для тебя течет медленно? В твои-то годы? Обычно молодежи его не хватает.

Лиза поделилась с Люком своими соображениями:

– Я не принадлежу к поколению, о котором ты говоришь. Я ни то ни се, где-то посередине: юность давно прошла, но в душе я все еще семнадцатилетняя растерянная девчонка.

– Наверно, ты еще не нашла себя. – Его голос звучал тихо. – Некоторым это вообще не удается. Зрелость к возрасту не имеет никакого отношения. Осознать себя, понять свое предназначение всегда трудно.

Лиза расположилась на траве у ног художника, устремив на него пытливый взгляд ясных, широко распахнутых глаз.

– А ты познал счастье, Люк?

Он долго молчал, собираясь с мыслями.

– Счастье, – задумчиво проговорил он, – каждый понимает по-своему. Поэт Роберт Браунинг выразил это так:

Дано ли счастье познать

Всем нам, блуждающим во мраке.

Что было или быть могло – уж чуждо нам.

Оставим же бесплодные скитанья,

Нам остается лишь одно:

Сегодняшним жить, волю явить,

Мечту в реальность превратить.

Человек учится быть в согласии с самим собой, принимать то, что невозможно изменить, и извлекать из этого максимум пользы. У меня есть моя живопись, я приспособился к тому образу жизни, который для себя создал.

– Но ты самодостаточный человек, – подчеркнула она. – Тебе никто не нужен.

– Так говорила и моя жена, – спокойно ответил он. – Это неправда, конечно. Самодостаточность не может быть абсолютной.

Лиза была удивлена.

– Я не знала, что ты женат.

– Уже нет.

– Что случилось? – участливо спросила она.

– Жена объяснила мне, что я должен выбрать что-то одно: ее или искусство. Моя страсть к живописи оказалась сильнее. Вот и все.

– А нельзя было пойти на компромисс?

– Айлин не захотела этого. Я нужен был ей лишь на ее условиях или вообще никак. – Он криво усмехнулся. – Но ее нельзя винить. Что хорошего у нее было за шесть лет брака со мной? Жизнь в нашем отеле, плохие отношения с моей матерью, долгие холодные вечера в одиночестве… А я был поглощен своими переживаниями, которые она не могла и не хотела понять. Когда я объявил, что хочу продать отель, она вообразила, что мы начнем все заново. Она никак не могла уяснить, почему наличие денег ничего не меняет в нашей жизни. Меня интересовало лишь одно: кто я и кем я хочу быть. – Он пожал плечами. – Мы разошлись, а потом развелись. Это было единственно правильное решение. Ей вообще не надо было за меня выходить. Это была ее ошибка.

– Потому что ты не любил ее?

– Нет, не поэтому, – ответил он прямо. – Она недостаточно любила меня и ничего не хотела сделать, чтобы мы сблизились.

– Но это нечестно! – внезапно бурно отреагировала Лиза. – Брак – это общее дело, обе стороны должны предпринимать совместные усилия.

– Брак, дитя мое, изобрели женщины, и бремя ответственности за исправное функционирование этого сложного социального института целиком лежит на них. Нечестно… конечно, нечестно. Но этот мир принадлежит мужчинам, и мы очень эгоистичны. Для тебя любовь – это все, а для мужчины лишь часть жизни. Женщина, только научившись принимать этот факт, становится зрелой.

Он внезапно переменил тему разговора:

– Ты будешь мне позировать?

– А ты действительно хочешь этого? – нерешительно спросила Лиза.

– Я уже дано отвык говорить женщинам комплименты, Лиза, это замечательно, что в тебе совершенно нет тщеславия.

– Почему ты хочешь писать именно мой портрет?

– В тебе есть то, что я мечтаю запечатлеть на полотне, если сумею. – Он бросил взгляд на часы. – Начало третьего. Мы могли бы начать прямо сейчас.

– Хорошо, как хочешь.

– Отлично! – Люк снял с мольберта законченную картину. – Я отнесу это в дом, пусть просохнет, и возьму, что мне нужно. Ты мне поможешь, и мы переберемся на берег реки.

Через десять минут они были на месте, которое облюбовал художник. Лиза замерла в восхищении: две ивы склонились над водой, уронив свои нежные пряди в бурлящий поток. Люк попросил ее встать в самую гущу ветвей, погрузиться в зелень листвы. Лиза подняла руку и, склонив голову набок, ухватилась за длинную гибкую ветку.

– Вот так… замри, – велел Люк.

Он установил мольберт, внимательно изучил свою модель, удовлетворенно кивнул и взялся за кисть.

– Освещение замечательное для моей задумки, – пояснил он и стал быстро наносить первые мазки на холст. – Будешь приходить каждый день в одно и то же время.

– Я не знаю, смогу ли я, – быстро вставила Лиза, понимая, что ее ежедневные исчезновения вызовут интерес у Алисии или Банни, последуют расспросы… и тогда Брэд может узнать обо всем.

– Тебе все равно придется, – твердо прозвучал ответ. – Я уже не могу это бросить, а потом начать, когда тебе будет удобно. Зачем ты пошевелила головой? Не двигайся!

В последующие полчаса Лиза сделала неожиданное открытие: Люк-художник очень сильно отличался от обычного Люка. Исчезли дружеский тон, сочувствие, понимающая улыбка. Он набрасывался на нее, стоило ей незаметно изменить позу, и хмурым взглядом пресекал все попытки поговорить.

Она была рада, когда освещение изменилось и Люк решил закончить сеанс. Лиза со вздохом облегчения опустилась на траву, растирая онемевшие ноги.

– Хорошо, что я не настоящая модель. Как они выдерживают такое?

Раздался смех – Люк превращался в нормального человека.

– Извини за грубость. Но знаешь, какой это кошмар – поднять на тебя глаза и увидеть, что угол наклона твоей головы неправильный. – Он принялся собирать краски. – Лучше тебе думать о чем-нибудь постороннем.

– Например?

– О чем угодно. Кстати, как идут работы в доме?

– Все очень хорошо. – В ее голосе появился энтузиазм. – Южное крыло почти готово. Так приятно осознавать, что Фарли простоит еще пару столетий.

– При условии, что в этом изменчивом мире сохранятся хоть какие-то ценности, – сказал Люк и, помолчав, добавил: – Повезло Брэду.

– В каком смысле? – поинтересовалась Лиза.

– Иметь жену, которая разделяет его интересы и понимает их суть. Брак не может быть основан только на физической привязанности. – Он сложил мольберт. – Наверно, пора пить чай. Попьешь со мной?

Лиза покачала головой, поднялась на ноги, расправив платье.

– Я лучше пойду домой. Обычно я пью чай со свекровью. Она удивится, если меня не будет.