Читать книгу "Только ты и я - Морин Чайлд"

— Расскажи сейчас, черт возьми! — В его голосе звучали командные нотки. Но на этот раз Дениза не испугалась.

— Нет.

От удивления Ричард Торранс открыл рот, но быстро закрыл его и ничего не сказал. Просто удивительно! Ей всего лишь надо было не бояться противостоять ему. И почему она всегда так этого боялась? Она хотела, чтобы он любил ее, заботился о ней.

Но как он мог делать это? Он ведь даже не знал, какая она на самом деле. Большую часть жизни Дениза старалась быть такой, какой Ричард Торранс хотел видеть ее. И никогда не была сама собой из-за боязни разочаровать его.

В одном Майк ошибался. Дело не в доверии. Дело в смелости. Иметь смелость попросить то, что хочешь, и потом бороться, чтобы не потерять это.

Интересно, могла ли ее жизнь сложиться по-другому, если бы ее мать требовала уважения и любви Ричарда Торранса?

— Ты любил маму? — неожиданно спросила она.

— Что? — На его щеках появился румянец. Он уставился на дочь с таким видом, будто видел впервые.

Возможно, так оно и было.

— Это очень простой вопрос, отец. Ты любил маму?

Он долго задумчиво смотрел на Денизу, которая напряглась в ожидании ответа.

— Да, — наконец произнес он, — любил.

Дениза почувствовала огромное облегчение.

— Но почему ты так редко бывал дома, с нами?

Отец нахмурился и отвел взгляд. Опустив голову, он взял пачку листов, задумчиво укладывая их в стопку.

Ей все-таки удалось задать этот вопрос. И теперь она должна услышать ответ.

— Почему, отец? Из-за меня?

Бумаги выпали из его рук, он посмотрел ей прямо в глаза. Было видно, что он шокирован подобным заключением.

— Конечно же, нет. Ты была еще ребенком, Дениза. То, что произошло между мной и твоей матерью, не имеет к тебе никакого отношения.

Не имеет к ней отношения? К двадцати девяти годам большинство принятых ею решений основывались на том, что она пережила, будучи ребенком.

Дениза вернулась назад, положила ладони на стол и наклонилась к отцу.

— Это имеет ко мне самое непосредственное отношение. Ты думаешь, я никогда не спрашивала себя, почему тебя никогда нет дома? Почему мама всегда такая грустная?

На лице отца появилась гримаса боли, и на какое-то мгновение Дениза даже пожалела, что затронула эту тему. Но пришло время поговорить обо всем начистоту. Давно уже следовало сделать это.

Отец погладил блестящую поверхность стола и уставился как завороженный на свои руки. После длительного молчания он наконец произнес:

— Твоя мать была очень... сложной женщиной. Мне казалось, что ей было лучше одной. — Он медленно покачал головой, погруженный в воспоминания. — Всякий раз, когда я был дома, она суетилась по хозяйству... не позволяя себе присесть даже на минуту. Всегда раздраженная. Напряженная. — Он тяжело вздохнул, и, когда продолжил, в его голосе звучало сожаление: — Мое присутствие только расстраивало ее, так что в итоге я все больше и больше отдалялся.

— Она любила тебя.

Он поднял глаза, чтобы посмотреть на дочь.

— Она никогда не говорила этого.

Сердце Денизы сжалось от боли. Слишком поздно для них обоих. Ее родители так много потеряли. И ни один из них не захотел поговорить с другим. Сказать, что чувствует, чего хочет.

Вместо этого они прожили жизнь вместе и все-таки были одиноки.

Дениза отошла от стола и улыбнулась человеку, которого так долго не понимала. Его не за что было винить. Теперь нет. И довольно несчастий в семье Торранс.

— Я люблю тебя, папа.

Ей показалось, что в глазах отца заблестели слезы.

— Тогда, может быть, ты расскажешь, почему уходишь с работы в середине дня? — спросил он, очевидно стараясь сменить тему разговора.

— Не-а, — улыбнулась она.

— Дениза...

— Мы поговорим позже, отец, — бросила она на прощание и покинула офис. Нельзя было терять ни минуты.

И так она уже потеряла четыре драгоценных дня.

— Где же он? — вслух спросила Дениза, медленно проезжая мимо дома Майка. Уже не в первый раз.

После разговора с отцом прошло три дня. Дениза испробовала все известные ей способы, чтобы связаться с Майком, но все тщетно.

Он не отвечал на звонки и не перезванивал ей. Когда Дениза заехала к нему в магазин, ей сообщили, что он только что уехал куда-то. Должно быть, он намеренно избегал встречи с ней.

И теперь она была здесь, на пляже, в поисках Майка, хотя ей положено быть сейчас в отеле и встречать гостей.

Отец будет взбешен.

Вздохнув, Дениза развернулась и направила машину в центр города. Что ж, теперь она может пойти на вечеринку и выдержать приступ гнева отца. А когда тот успокоится, она уйдет и будет снова искать Майка.

Если он думает, что ему удастся так легко отделаться от нее, то сильно ошибается. Она столько лет пыталась определить, чего хочет, и теперь, когда наконец поняла это, не сдастся.

Из отеля раздавалась громкая музыка. Дениза вышла из машины, взяла парковочный талон и направилась к входу.

Хрустальные канделябры освещали сотнями огней элегантно одетых мужчин и женщин, собравшихся здесь. Холл отеля превратился в место встречи местных бизнесменов.

Дениза шла, кивая и улыбаясь знакомым лицам, наверх, на второй этаж, туда, где располагался бальный зал. Подол ее красного шелкового платья приятно касался ног, когда она поднималась по ступенькам, не переставая думать о Майке.

Почему он так поступает? Может быть, он передумал? Может быть, сожалеет, что сделал ей предложение?

Нет. Она не хотела верить в это. Он любит ее. И он любит их ребенка.

Но зачем тогда скрываться?

— Дениза, — позвал Ричард Торранс, направляясь в ее сторону. Он взял ее за руку и провел в танцевальный зал, где несколько пар кружилось в танце. — Ты опоздала.

— Я знаю. — Она посмотрела на собравшихся гостей. Обычно ей нравились эти ежегодные вечеринки. Но сейчас ее сердце пребывало в другом месте. — У меня были дела.

Отец помолчал какое-то время в ожидании извинений, но их не последовало. Тогда он покачал головой и сказал:

— О тебе все время спрашивают. Пойди и пообщайся с гостями. Обязательно поговори с миссис Роджарс о ее счете, она...

— Я не останусь здесь, отец, — оборвала Дениза.

— Что ты хочешь сказать? «Я не останусь»? Конечно же, ты остаешься. Даже Патрик понял, что это его обязанность — быть здесь.

— Патрик приехал? — удивилась она, внимательно изучая толпу.

— Разве я только что не сказал это?