Читать книгу "Заговор Высокомерных - Елена Тюрина"

– Но мы же мешаем.

– Нисколько!

Журналистка снова повернулась к Каплину.

– Дело в том, что незадолго до своей гибели Оливье де Шарлеруа передал Дарье Лисневской орденский знак Святого апостола Андрея Первозванного, который оценивается в несколько миллионов долларов. Награде уже более ста лет. По словам Дарьи Александровны, этот орден был вручен императором Николаем ее прапрадеду. Но я провела некоторое расследование и могу вас заверить – такой орден точно вручался предку самого Шарлеруа – графу Алексею Волговскому в годы Первой мировой войны. Не берусь утверждать, но судя по всему, этот граф – их общий предок. Почему Оливье решил, что Дарья имеет больше прав на этот орден – неизвестно.

Мила рассказала в подробностях, что и откуда знает. Каплин выглядел озадаченным. Должно быть, эта новая информация что-то меняла в его версии произошедшего.

– Вы уверены, что погибший отдал Лисневской орден незадолго до своей смерти?

Мила замешкалась с ответом. До сих пор она именно так и считала. В день ее первой встречи с французом тот упомянул, что его посещала любимая женщина. И, по словам Олега, орден Дарья попросила его спрятать тогда же. Но ведь это вовсе не значит, что старинная награда попала к ней именно в то время! Орден мог до этого храниться у Лисневской дома или в банковской ячейке… Но, предположим, доверие к этому месту Дарья по какой-то причине потеряла, и решила награду перепрятать. Зачем? От кого?

– Упомянутая вами вещь в данный момент находится в сейфе у вашего мужа? На орден можно взглянуть? – прервал поток ее мыслей Каплин.

– Да, конечно, приезжайте завтра к Олегу в офис…

– Кстати, на счет рецепта этого знаменитого торта, – Лев Гаврилович усмехнулся. – При обыске в вещах Шарлеруа была найдена тетрадь с записями, которая якобы пропала, а в компьютере среди стертых файлов обнаружился и сам исчезнувший тайным образом рецепт. Так что он вполне мог сам случайно его удалить. Тетрадь никто не крал, значит и рецепт из компьютера тоже.

– Похоже, у этого француза кроме интимных проблем была еще и паранойя, – недовольно нахмурилась Мила.

О делах больше не говорили. В основном обсуждали беспокойную, но от этого только еще более интересную работу журналиста-газетчика. Каплин, как его ни уговаривали молодые женщины, про свои расследования не обмолвился ни словом.

Непривычно веселая и воодушевленная Вера просто сияла. «Как мало все-таки нужно женщине – понимающая подруга и внимание мужчины», – наблюдая за ней, отметила про себя Мила.

Хотя, пожалуй, про внимание говорить было слишком рано. Ничего, кроме обычной вежливости, в поведении Каплина журналистке разглядеть не удалось.

Провожая следователя, Мила уже в коридоре решилась-таки шепотом спросить:

– Лев Гаврилович, скажите, а против Лисневской серьезные улики? Что если из-за ордена она и убила своего любовника?

– Извините, но вы слишком часто интересуетесь тем, что вас совершенно не касается, – с неожиданным раздражением промолвил Лев Гаврилович.

Этот ответ показался Миле довольно резким, но она не стала обижаться.

– Он такой приятный, – заметила Вера, когда подруга вернулась.

– Советую присмотреться. Будешь, как за каменной стеной.

– Как ты за Олегом? – соседка улыбнулась.

– Я не просто за каменной стеной, я за Кавказским хребтом! – похвасталась журналистка.

После визита следователя соседка совсем воспрянула духом. Миле от осознания собственной причастности к этому тоже стало радостно. Каплин такой сдержанный, благородный, умный. С этим мужчиной женщина точно сможет чувствовать себя под защитой. Он держался с Верой очень доброжелательно, а с Никиткой и Ваней даже поиграл немного перед самым уходом. Журналистка давно поняла, что семьи и детей у Льва Гавриловича нет. Может быть, все же зародилась в нем некая симпатия к новой знакомой? А что, если это судьбоносная встреча?

Глава

XVII

В офисе хозяйки автосалона было пусто и тихо. Когда следователь появился в дверях, секретарша смотрела на компьютере какой-то фильм, помешивая ложечкой кофе, судя по запаху, с корицей. При виде Каплина она все же сподобилась поставить кино на паузу.

– Здравствуйте. Дарьи Александровны нет на месте.

Аромат хорошего дорого напитка невольно будоражил рецепторы и вызывал чувство удовольствия. Следователь с досадой подумал, что все, связанное с Лисневской, кажется ему изысканным, уютным и каким-то родным. Даже дом ее мужа. А так не должно быть.

– Я знаю, – он развернул перед ней удостоверение. – Капитан следственного комитета Каплин. У меня к вам несколько вопросов.

На лице девушки промелькнуло выражение испуга.

– А я ничего не знаю… Ее арестовали на прошлой неделе… – растерянно залепетала она.

– Как вас зовут? – перебил Лев Гаврилович.

– Настя. Гм, то есть Анастасия Андреевна.

Тоненькая брюнетка зарделась под прямым суровым взглядом синих глаз.

– Анастасия, скажите, кто сейчас занимается делами салона?

– Вадим Борисович. Он как вернулся в город, сразу сюда заехал, просмотрел всю документацию. Взял у меня пароли от рабочей почты и сейфа…

– Зачем?

– Не знаю. Что-то искал, забрал часть документов из сейфа и шкафов. Это вам лучше у него самого спросить.

– Спрошу. И еще. Часто ли ваша начальница не приезжает на работу по причине плохого самочувствия?

– Да не часто. Ну, бывает, что не приедет. Или приедет, побудет полдня и уезжает. Как все руководители. А именно чтоб по причине плохого самочувствия… Пару раз бывало, что просила таблетку обезболивающего.

– Я почему спрашиваю… В пятницу, двадцать второго февраля, она была на работе?

– Не помню. А, это когда она позвонила и сказала, что заболела? Нет, не заезжала. Говорила, что побудет дома.

– Ясно, спасибо.

В общем-то, слова секретарши не противоречили показаниям самой Дарьи. Осталось побеседовать с Дорониным-старшим.

Трубку тот упорно не поднимал, поэтому Каплин решил наведаться к депутату без предупреждения. Однако визит к Вадиму Борисовичу Доронину выдался довольно странным. Подходя к уже знакомому дому, расположенному в коттеджном поселке, Лев Гаврилович издалека услышал шум.

– Это из-за тебя она там! Тварь ты! Ничего человеческого в тебе не осталось, – кричала хорошо одетая женщина лет пятидесяти пяти.

Она стояла за воротами, хотя те были открыты нараспашку.

– Еще собак на меня спусти. Скотина.

– Добрый день, я следователь. Почему вы кричите?

– А вам какое дело? Сами разберемся. А… Так это вы…

– Что я?