Читать книгу "Шелк и тайны - Мэри Джо Патни"

Константинополь, Январь 1841 года

Посольство Великобритании располагалось в дюжине миль от Константинополя, в большой деревне Саблайм-Порт на Босфорском проливе. Войдя к послу с визитом вежливости, Росс с удивлением обнаружил, что интерьер здания выглядит точно так же, как где-нибудь в Мэйфере. Посольство было крепостью англичан, кусочком Англии, а сама резиденция посла смотрелась безупречно, несмотря на то что с улицы строение напоминало дом любого богатого турка.

Слуга взял визитную карточку Росса, и спустя несколько мгновений сам посол, сэр Стрэтфорд Каннинг вышел поприветствовать высокого гостя.

— Лорд Росс Карлайл! — Посол протянул ему руку. — Как я рад наконец-то познакомиться с вами. Я читал обе ваши книги. Не могу сказать, что согласен со всеми выводами, но оба произведения в высшей степени интересны и информативны.

Росс улыбнулся и пожал Каннингу руку.

— Писателю уже достаточно, что книги его читают, сэр Стрэтфорд. А если с ним еще и соглашаются, то это превосходит все ожидания. Недавно я закончил очередную рукопись, так что вскоре вам предстоит не согласиться еще с рядом моментов.

Посол рассмеялся:

— Как долго вы собираетесь пробыть в Константинополе, лорд Росс?

— Недели две или около того, пока не подготовлюсь к тому, чтобы отправиться южнее, в Ливан. Затем я намерен посетить Северную Аравию: хотелось бы попутешествовать с бедуинами.

Каннинг деланно содрогнулся.

— Лучше это сделать вам, чем мне. Мое самое заветное желание — жить в Англии, однако министерство иностранных дел настоятельно отправляет меня за границу. Я уже третий срок здесь, в Константинополе. Лесть, понимаете ли: мне все время говорят, что никто, кроме меня, не может так хорошо работать на этом месте.

Зная о грозной репутации Каннинга, Росс улыбнулся:

— Вполне вероятно, что в министерстве иностранных дел не ошибаются.

— Я собирался выпить чаю у себя в кабинете. Не соблаговолите ли присоединиться? — Росс кивнул, и Каннинг провел его в холл, а затем в огромный уютный кабинет, все стены которого были заставлены книжными шкафами. — Вас тут уже несколько недель дожидаются письма.

— Сначала я предполагал добраться до Константинополя в начале декабря, — объяснил Росс, усаживаясь, — но потом решил еще несколько дней провести в Афинах. Вот оно — преимущество путешествий для собственного удовольствия.

Каннинг позвонил, чтобы принесли чай, потом пересек комнату, открыл шкаф и, порывшись немного, извлек пакет с письмами, перевязанный ленточкой. Внезапно помрачнев, он произнес:

— Боюсь, в одном из писем дурные вести: оно с черной каймой.

От непринужденно-дружеской беседы не осталось и следа. Взяв пакет, Росс спросил:

— Вы не станете возражать, если я немедленно прочту его?

— Разумеется. — Каннинг вручил гостю нож для бумаги, а затем, усевшись за письменный стол, якобы погрузился в дела.

Росс быстро проглядел письма, отметив среди прочих почерк Сары, Майкла и своей матери. Письмо с черной каймой находилось почти в самом низу пачки. Он с облегчением увидел адрес, выведенный уверенной рукой матери. Значит, по крайней мере с ней все в порядке.

Прежде чем сломать печать, Карлайл укрепился духом. Его отец, герцог Уиндермеер, стоял на пороге восьмидесятилетия, и несмотря на то что для своих лет неплохо себя чувствовал, было бы неудивительно, если бы за ним пришла смерть. Лишь бы только непоправимое случилось быстро и легко.

Росс подготовил себя к известию об уходе отца, однако, пробежав письмо глазами, мгновенно уяснил, что ошибся. Ознакомившись с посланием, он тихо вздохнул и, прикрыв глаза, принялся потирать рукой висок, размышляя о том, каким образом сия новость повлияет на его жизнь.

— Может, налить вам что-нибудь, лорд Росс? — тихо спросил Каннинг. — Немного коньяка?

Росс открыл глаза.

— Нет, благодарю вас. Со мной все в порядке.

— Это ваш отец? — нерешительно продолжил посол. — Несколько лет назад я встречался с герцогом. В высшей степени достойный человек.

— Нет, не отец. — Росс вздохнул. — Это мой брат, точнее, сводный брат — маркиз Килбурн. Он неожиданно скончался в прошлом месяце.

— Мне очень жаль. Я не был знаком с лордом Килбурном, но уверен, для вас это огромная потеря.

— Да, но не личная. — Росс посмотрел на письмо, смутно сожалея о том, что его единственный брат уже умер, так и оставшись фактически незнакомцем для него. — Килбурн был значительно старше меня, и мы никогда не были близки. — В сущности, они едва разговаривали друг с другом, а теперь уже не осталось никакой надежды, что они когда-нибудь преодолеют разрыв, который породили между ними гордость и злость. Килбурн не одобрял второго брака отца, не жаловал и ребенка от этого брака. И герцог Уиндермеер глубоко переживал, что свадьба, которая принесла ему столько счастья, в то же время провела полосу отчуждения между ним и его старшим сыном и наследником.

В глазах посла появился задумчивый блеск.

— Я не знаю о ваших семейных обстоятельствах. У маркиза остался сын?

Каннинг, похоже, уловил суть дела.

— У Килбурна дочь от первого брака, — ответил Росс. — Года два назад, после смерти жены, он женился вторично, и когда я уезжал из Англии, его новая супруга была в положении. Младенец родился через несколько дней после смерти Килбурна, но, к сожалению, опять девочка.

— Значит, теперь вы маркиз Килбурн. — Каннинг пристально разглядывал гостя. — Вы считаете, что это невезение? Простите меня, лорд Килбурн, но большинство людей не стали бы печалиться, если бы им пришлось унаследовать герцогский титул. Вряд ли вы виновны в том, что после вашего брата не осталось сыновей, которые продолжили бы его род.

— Никогда не жаждал стать герцогом Уиндермеерским. — Нахмурившись, Росс пытался смириться с тем фактом, что теперь он обладает титулом брата, который всю жизнь презирал его. — То, что я становлюсь наследником, означает, что моему путешествию пришел конец. Родители пожелают, чтобы я немедленно возвратился в Англию, ибо отец не позволит себе потерять последнего сына. Кроме того, теперь надо разобраться с множеством семейных дел.

Каннинг раздумчиво кивнул.

— Понимаю. Мне очень жаль. Надеюсь, вас несколько утешит то, что вы уже побывали во многих местах, о которых иные могут лишь мечтать.

— Я знаю. — Росс попытался взять себя в руки. — Я был совершенно свободен, и это являлось несомненной моей привилегией. А теперь пришло время платить по векселям, и наряду с привилегиями придется возложить на себя и вытекающие из них обязанности.

В этот момент подоспел слуга с чаем, и в последующие полчаса собеседники не заговаривали о личном.

Росс наконец поднялся, вознамерившись удалиться, но посол на секунду удержал его.