Читать книгу "Зеленая кнопка - Сергей Самаров"

Старший сержант перебежал от одного камня до того, за которым лежал я.

– Слушаю, товарищ старший лейтенант.

– Я в разведку схожу… Посмотрю с этой стороны, что там за странная засада и можно ли ее обойти. Скорее всего, слева минное поле. Я гляну… Остаешься за меня. Снайперы! Страхуете меня поочередно. Один прикрывает, второй держит на прицеле засаду.

Обойти противника, даже обползти его, как змея, извиваясь среди камней, а потом ударить в спину, откуда он этого не ждет, – вполне в стиле спецназа ГРУ. Я лично потратил много часов на то, чтобы обучить солдат передвигаться по-пластунски и оставаться при этом невидимыми и неслышимыми. И вот сейчас, похоже, мне подвернулся случай использовать эти собственные навыки, так нужные военному разведчику.

Когда нас, курсантов, в военном училище обучали ползанью, форма была совсем иная. Тогда не существовало наколенников и налокотников, пришедших к солдатам и офицерам вместе с комплектом оснастки «Ратник». Поэтому нам специально выдавали старую, изношенную одежду, которая на коленях и локтях протиралась до дыр, как и наша собственная кожа.

Я хорошо помню, как жена впервые увидела мои голые, покрытые шрамами колени и сразу спросила:

– Что это у тебя? Ранение?

А ведь я тогда еще ни разу не участвовал в боевых действиях, только готовился к защите диплома. Все мои колени были в шрамах, никак не желающих заживать полностью. Рубашки с коротким рукавом я носить стеснялся. Не хотел никому показывать свои локти и предплечья. Они тоже были в шрамах. Некоторые из них, самые широкие, заметны и остались до сих пор, хотя прошло уже больше десяти лет.

Современным бойцам проще. Их колени и локти защищены пластиком, жестким снаружи и имеющим мягкую прокладку изнутри. Тем не менее я еще не встречал такого солдата, которому пришлось бы по душе обучение правильному ползанью. В каждом призыве находится «умник», который обязательно заявит, что ползать бросил сразу, как только научился ходить. А ведь бойцы спецназа военной разведки ползают со скоростью передвижения пешего человека. Значит, на занятиях и тренировках на каждого из них выпадает большая, непривычная для организма нагрузка.

Но ведь нам следует не только быстро ползать, но и оставаться при этом невидимым, что, пожалуй, самое сложное. При этом мы должны контролировать обстановку, постоянно быть готовыми к ведению боевых действий.

На тот случай, если у бандитов имеются какие-то приборы ночного видения, основанные на улавливании теплового излучения, я соответствующим образом экипировался. Вытащил из рюкзака маску с перчатками, прикрыл голову и руки. Теперь «светиться» в приборе будут только крохотные точки – мои глаза, но редко какой наблюдатель сумеет понять, что это такое. Маска и перчатки сшиты из той же ткани, что и весь костюм экипировки «Ратник», и не пропускают наружу тепло тела.

Такое действие сохраняется в течение четырех-шести часов. Потом достаточно будет проветрить костюм, расстегнуть его хотя бы на десять минут, запустить внутрь частицу горного ночного холода. Тогда костюм снова начнет удерживать тепло.

– Я пошел. Всем следить за моим передвижением через приемоиндикаторы, – отдал я приказ в микрофон.

Тут, наверное, надо пояснить, что этот приемоиндикатор является составной частью экипировки «Ратник». Он представляет собой, грубо говоря, планшетный компьютер с небольшим монитором, работает через КРУЗ – комплекс разведки, управления и связи «Стрелец». Позволяет наблюдать местонахождение любого бойца, включенного в систему, передавать данные разведки в графическом и текстовом виде, видеозаписи и голосовые сообщения.

Взяв на себя обязанности взводного разведчика, я не сразу пополз, сначала просто перебегал от камня к камню, выдерживая паузы. Один из снайперов, согласно моему приказу, следил за мной, второй контролировал действия бандитов, находившихся в засаде. У меня не было ни малейших сомнений в исполнительности моих парней. Как командир приказал, так они все и сделают. Если кто-то из бандитов, обретающихся в засаде, высунется из-за камней с биноклем или оружием в руках, то сразу получит в голову крупнокалиберную пулю, несущую обязательную смерть. Выжить после попадания такой пули практически невозможно.

Правда, наблюдатель мог находиться и где-то в стороне, подальше, или даже за поворотом. Тогда он не попадал бы под зоркое око тепловизора снайпера, но увидеть меня даже в мощный тепловизор не должен был бы. Костюм «Ратника» меня защищал, хотя я носил его уже около четырех часов, не снимая. Мне хотелось надеяться, что срок действия этого роскошного наряда, составляющий согласно инструкции «от четырех до шести часов», все же ближе к максимуму.

Еще во время испытаний костюма я сам интересовался этим моментом, спрашивал разработчиков относительно такого большого «разбега» во времени. Те объясняли его индивидуальными особенностями тела бойца. Один по своим природным данным излучает больше тепла, другой меньше. Один имеет склонность к выделению пота, другой нет, даже во время самой тяжелой работы. Я знал, что потею редко и не обильно, поэтому надеялся еще долгое время оставаться незамеченным даже для наблюдателя, имеющего тепловизионный прицел или бинокль.

Кроме того, я старательно прислушивался, используя «Волчье ухо». Но бандиты, находившиеся в засаде, соблюдали дисциплину, не разговаривали, даже не перешептывались. В этом я был уверен. Сектор прослушивания у аппарата невелик, не больше сорока шести – сорока семи градусов. Однако засада в эти вот градусы попадала вся целиком.

Я передвигался по «коридору» ущелья аккуратно, без шума, внимательно проверял почву на наличие взрывных устройств и постоянно находился в тени скал. Луны на небе не было, но середину ущелья достаточно хорошо освещали мохнатые, как всегда бывает в горах, и яркие звезды. Я внимательно наблюдал за большой скалой, выступающей из правой стены ущелья. Под ней лежали большие камни, может быть, несколько веков назад свалившиеся сверху и уже прочно вросшие в наносную землю.

А теперь за этими камнями укрылась засада. Я приблизился к ней настолько, что мой личный бинокль, имеющий не самую сильную матрицу, уже неплохо улавливал «свечение» человеческих тел за камнями.

Да, мои снайперы не ошиблись. Больше пяти человек за этими камнями спрятаться не сумели бы, просто не поместились бы в ширину. А четверо бандитов не смотрелись бы таким сплошным свечением, не имеющим промежутков. Парни, тренированные в определении противника, все просчитали правильно.

Я лег и пополз, причем достаточно быстро. Примерно с такой скоростью обычный человек идет по асфальтированному городскому тротуару, когда не слишком спешит. При необходимости я вполне мог увеличить темп, но торопиться мне пока было некуда. Ночь – традиционное время работы спецназа ГРУ – только начиналась и почти вся была еще впереди. Не просто же так у нас на эмблеме изображена летучая мышь.

Однако, при всей скорости своего передвижения, я не забывал посматривать вправо, в сторону засады. Мне оставалось проползти еще порядка десяти метров, чтобы зайти за эти камни, на манер крепостной стены перегораживающие часть ущелья, и увидеть бандитов. На этот момент у меня были продуманы два варианта дальнейших действий. Согласно первому я должен был вернуться к взводу и послать двух, а то, для надежности, и трех бойцов по моему маршруту в тыл засаде. Они забросают бандитов, не ожидающих атаки с этой стороны, гранатами и добьют их автоматными очередями. Согласно второму варианту я все это мог бы выполнить сам. Двух гранат «Ф-1» должно было бы хватить. Если осколки лягут непредсказуемым образом, то есть не выполнят свою работу, что с ними порой случается, то завершить дело поможет мой автомат.