Читать книгу "Двенадцать - Джастин Кронин"

– Упрямой?

– Да, но в хорошем смысле этого слова. Если я скажу тебе вымыть руки перед едой, а ты откажешься, это не слишком хорошо. Это плохое упрямство. Я же хочу сказать, что твоя мать всегда делала то, что считала правильным.

– И поэтому решила, что должен появиться я, – сосредоточенно ответил Калеб. – Потому что… что было правильным принести в мир свет.

– Хорошо. Ты запомнил это. Всегда помни, Калеб, что ты – яркий луч света.

Лицо мальчика растаяло от радости.

– А теперь расскажи мне про Тео. Про моего отца.

– Твоего отца?

– Пожа-а-алста!

Эми рассмеялась.

– Ладно, хорошо. В первую очередь он был очень храбрый. Очень храбрый мужчина, и он очень любил твою маму.

– Но грустил.

– Это так, он печалился. Но, знаешь, именно это и делало его таким храбрым. Он совершил самый смелый из поступков. Знаешь, какой?

– Он стал надеяться.

– Да. Он стал надеяться, когда вокруг никто уже не надеялся. И это ты тоже всегда помни.

Она наклонилась и поцеловала его в лоб, теплый и влажный.

– Ладно, уже поздно. Пора спать. Утро вечера мудренее.

– Они… любили меня?

Эми была ошеломлена. Не самим вопросом – он множество раз задавал его, всякий раз желая убедиться, – а неуверенностью в его голосе.

– Конечно, Калеб. Я же тебе много раз говорила. Они очень любили тебя. И до сих пор тебя любят.

– Потому что сейчас они на небесах.

– Правильно.

– Где все мы будем вместе, когда-нибудь. Куда отправляются все души.

Он глянул в сторону.

– Они говорят, что ты очень старая, – вдруг сказал он.

– Кто говорит, Калеб?

– Я не знаю.

Скрытый в коконе одеяла, он пожал крохотными плечами.

– Все. Другие Сестры. Я слышал, как они говорили.

Раньше об этом речь не заходила. Насколько было известно Эми, об этом знала только Сестра Пег.

– Что ж, – начала она, собравшись с духом. – Я старше тебя, это я точно могу сказать. Достаточно стара, чтобы сказать тебе, что пора спать.

– Я иногда вижу их.

Эти слова застали ее врасплох.

– Калеб? Как ты можешь их видеть?

Но мальчик не смотрел на нее, его взгляд будто обратился внутрь.

– Ночью. Когда я сплю.

– Видишь сны, ты хотел сказать.

На это мальчику нечего было ответить. Она коснулась его руки, скрытой одеялом.

– Все нормально, Калеб. Расскажешь мне, когда будешь готов.

– Это не одно и то же. Это не то же самое, что сон.

Он поглядел на ее лицо.

– И тебя я вижу, Эми.

– Меня?

– Но ты другая. Не такая, как сейчас.

Она подождала, но продолжения не было. В каком смысле другая?

– Я скучаю по ним, – сказал мальчик.

Эми кивнула, терпеливо, стараясь не заострять его внимание.

– Я знаю. Ты еще увидишься с ними. А сейчас у тебя есть я. У тебя есть дядя Питер. Он скоро вернется домой, ты знаешь.

– С… Экспи… дицией.

Мальчик просиял, выговорив трудное слово.

– Когда я вырасту, то хочу быть солдатом, как дядя Питер.

Эми снова поцеловала его в лоб и встала, собираясь уходить.

– Если ты хочешь им стать, то станешь обязательно. А теперь спи.

– Эми?

– Да, Калеб.

– А тебя кто-нибудь так любил?

Она стояла у детской кровати, и воспоминания захлестнули ее. Весенний вечер, кружащаяся карусель, вкус сахарной пудры, запах озера, запах избушки в лесу, ощущение того, как большая рука держит ее руку. Слезы застряли у нее в горле.

– Наверное, любили. Надеюсь, что любили.

– Дядя Питер?

Она нахмурилась, ошеломленная.

– А почему ты спросил, Калеб?

– Не знаю.

Он снова пожал плечами, немного смущенно.

– Он так на тебя смотрит. Всегда улыбается.

– Что ж.

Она изо всех сил постаралась не подать виду. Получилось ли?

– Думаю, он улыбается потому, что рад видеть тебя. А теперь спи. Обещаешь?

Калеб умоляюще посмотрел на нее.

– Обещаю.

За стенами горел яркий свет. Не такой невыносимо яркий, как в Колонии, Кервилл слишком большой, чтобы устроить здесь такое же освещение, но было светло, как вечером на закате, когда уже видны первые звезды. Эми выбралась со двора приюта, держась в тени. Увидела лестницу у основания стены. Не стала даже пытаться скрываться, подымаясь по ней. Наверху ее встретил часовой, крепкий мужчина средних лет, с винтовкой поперек груди.

– Что это ты такое делаешь?

Больше не прозвучало никаких слов. Часовой уснул на месте, и Эми, подхватив его, аккуратно опустила на помост. Привалила спиной к стене и положила винтовку ему на колени. Когда он проснется, у него останутся лишь обрывочные воспоминания, будто от галлюцинации. Девушка? Одна из Сестер, в тунике Ордена, из грубой серой ткани? Может, он и не сам проснется, может, его обнаружит один из его товарищей и выбранит за то, что уснул на посту. Пара дней гауптвахты, и все. В любом случае никто ему не поверит.

Она пошла по помосту к пустующей платформе наблюдательного поста. Патрули ходят каждые десять минут, это все, что у нее есть. Свет струился на землю внизу, будто сияющая жидкость. Закрыв глаза, Эми очистила сознание и направила свои мысли вовне, над просторами за пределами стен.

– Иди ко мне.

– Иди ко мне иди ко мне иди ко мне.

Они пришли, скользя во мраке. Один, еще один, и еще, и еще, выстраиваясь сверкающей фалангой на границе тьмы и света. Она услышала в голове голоса, как всегда, как всегда – один вопрос.

Кто я?

Она ждала.

Кто я кто я кто я?

Как же Эми тосковала по нему. Уолгаст, тот, кто любил ее. Где ты, подумала она, и ее сердце сжалось от одиночества. Так случалось каждый раз, каждую ночь с тех пор, как она ощутила это, нечто новое, происходящее внутри ее. Она так остро ощущала его отсутствие. Почему ты оставил меня? Но Уолгаста нигде не было – ни в ветре, ни в небе, ни в звуках земли, медленно продолжающей свое вращение. Того человека, каким он был, больше не было.

Кто я кто я кто я кто я кто я кто я кто я кто я кто я?

Она ждала до последнего. Шли минуты. Послышались приближающиеся шаги на помосте. Часовой.