Читать книгу "По желанию дамы - Стефани Лоуренс"

Деклан, его родители и трое братьев, глубоко заинтригованные, сидели в уютной гостиной и слушали рассказ Лукасты. Разумеется, они были поражены, узнав, что ее старший сын, восьмой герцог, покончил жизнь самоубийством из-за огромных долгов, а младший, считавшийся пропавшим или погибшим, на самом деле скрывался под маской Невилла Роско, лондонского короля азартных игр.

Они были удивлены, но не шокированы, как предполагала Эдвина, и даже заинтригованы.

Благодаря тем возможностям, которые предстали перед Фробишерами при мысли о том, что они породнятся с человеком, подобным Роско – с его могуществом, авторитетом и состоянием, – брак Деклана показался им не просто очень хорошей, но блестящей партией.

Позже, когда Эдвина и ее мать уехали, отец, Фергюс, хлопнул Деклана по плечу и воскликнул:

– Ну, парень, лучшего выбора ты не мог сделать! Личные связи с Невиллом Роско… О таком мы и не мечтали! Такое родство еще больше укрепит семью.

Родители Деклана, Фергюс и Элейн, и его братья с самого начала одобрили его выбор, но такие, совершенно неожиданные подробности о будущих родственниках лишь укрепили их в собственном мнении.

После пышного венчания, которое прошло в церкви в стаффордширском имении герцога, Деклан, Эдвина и его близкие провели некоторое время в Риджуэе с родственниками Эдвины. Деклану, его отцу и братьям удалось познакомиться с неуловимым лордом Джулианом Делбрейтом, известным в обществе под именем Невилл Роско. По всей видимости, его недавняя женитьба на Миранде, ныне – леди Делбрейт, заставила его изменить давнему нежеланию появляться в обществе под своим настоящим именем. Джулиан и Миранда присутствовали на свадьбе, хотя предпочитали держаться в тени и не показываться на глаза остальным гостям.

Эдвину присутствие брата глубоко взволновало, а Деклан, наоборот, был очень доволен этим обстоятельством. Затем Фробишеры, Роско и его «правая рука», Джордан Дрейпер, встретились с глазу на глаз. Встреча почти буквально стала вишенкой на свадебном торте. Как оказалось, Роско так же одобрял брак сестры с Декланом, как и Фробишеры. Выяснилось, что они во многом мыслят одинаково.

Знакомство стало прямым следствием раскрытия правды о семействе Делбрейт, но одна тайна имела далеко идущие последствия, словно круги на поверхности воды, в которую бросили камень.

Затем Деклан, Фробишеры и Эдвина отправились на пару недель на север, в Банкори-Девеник. Спустя несколько дней после их прибытия Фергюс попросил Деклана составить ему компанию на прогулке.

Как только они оказались на достаточном удалении от дома, Фергюс, глядя перед собой, объявил:

– Мне кажется, мальчик мой, что мы можем многому научиться у родных твоей Эдвины. Сейчас я говорю не о Роско, а о других, особенно о дамах.

Не совсем понимая, о чем говорит отец, Деклан хранил молчание.

Пройдя еще несколько шагов, Фергюс продолжал:

– С тех пор, как последний из Фробишеров показывался в высшем свете, прошло много времени. Если можно так выразиться, высший свет никогда не считался нашим полем битвы. Но я смотрю на старую вдовствующую герцогиню, на ее дочерей и на невестку и думаю о том, чего им удалось достичь за последние десять лет. Если вспомнить, сколько всего им приходилось скрывать, им удалось… Для того чтобы скрывать правду, если не сказать дурачить общество, да к тому же так ненавязчиво и изящно… нужен талант, которого нашему семейству не хватает. – Деклану показалось, что агатовые глаза отца видят его насквозь. – Ты сказал, что собираешься взять Эдвину с собой в Лондон, что вы сняли там дом и что Эдвина со вдовствующей герцогиней считают, что вам обоим необходимо появляться в обществе, чтобы, так сказать, заявить о себе… По-моему, ты получишь прекрасную возможность поучиться тому, как им все удается.

«Удается…» Поразмыслив, Деклан уточнил:

– Ты хочешь, чтобы я выяснил, как им удается повернуть общественное мнение, чтобы свет думал о них именно то, что нужно им?

– Именно! – Фергюс направился дальше. – Может быть, в семье Делбрейт всем и заправляют дамы, учитывая молодость герцога, но ни одну из них не назовешь глупой. Все они прекрасно умеют манипулировать общественным мнением и знают, как навязать взгляды, благоприятные для членов их семьи. Мальчик мой, они обладают такими способностями, которые не помешают и нам. И пусть мы сторонимся света, считая, что он не имеет для нас никакого значения, но не должны рисковать своими привилегиями… а кто знает, что принесет нам будущее?

Вспоминая слова отца, Деклан улыбнулся какой-то молодой даме и похвалил ее изящный веер в восточном стиле. Уже давно он понял, что ему стоит прислушиваться к мнению отца, всеми уважаемого осмотрительного шотландца. Так что, как и задумали, они с Эдвиной приехали в Лондон и обосновались в арендованном особняке на Стэнхоуп-стрит. Лукаста тоже приехала в столицу, но остановилась у своей старшей дочери, леди Миллисенты Кейтервейл, на Маунт-стрит. Деклан оценил тактичность тещи: она понимала, что молодоженов лучше оставить наедине.

Затем Эдвина и Лукаста, с помощью Милли и Касси, составили список мероприятий, на которых, как объявила Эдвина, ей необходимо присутствовать. Она освободила мужа от дневных приемов, но потребовала присутствовать на вечерних, на что он с готовностью согласился.

За прошедшую неделю они побывали на нескольких балах, званых ужинах, вечерах и светских раутах. И сегодня, как и на прошедших мероприятиях, он был здесь, чтобы учиться тому, как его жена и женщины из ее семьи «управляют» светским обществом.

Сначала он наблюдал за Лукастой, решив, что именно она была инициатором распространения удобных, не шокирующих общественное мнение версий ранней смерти своего старшего сына и исчезновения младшего. Лишь благодаря пристальному вниманию он смог уловить разницу между Лукастой у себя дома и в обществе. Она словно отгораживалась особым экраном, укутывалась в своеобразную вуаль, скрывающую, какова она на самом деле. Даже догадавшись о существовании такого экрана, он не видел, что происходит за ним. Благодаря своему защитному барьеру Лукаста становилась в обществе куда более жесткой, холодной, высокомерно-отстраненной. Такая эмоциональная защита держала других на расстоянии; посторонним разрешалось видеть лишь то, что хотела показать вдовствующая герцогиня.

Разглядеть «вуаль» Эдвины оказалось еще труднее. Деклан кое-что заметил, только поняв, что в ее арсенале наверняка имеется подобное средство защиты. Благодаря тому что она по натуре была живой и общительной, ее «доспехи» напоминали зеркало, отражавшее то, что хотели видеть окружающие, – и отнюдь не то, что на самом деле скрывалось за «доспехами».

Милли и Касси он тоже не обделил вниманием. И у них имелись защитные «вуали», хотя куда более мягкие и прозрачные, в соответствии с их характерами. Лукаста, вне всяких сомнений, отличалась железной волей – иначе ей не удалось бы столько лет бороться с превратностями судьбы. Из всех трех ее дочерей Эдвина была больше всех похожа на мать, она тоже обладала гибкой, пластичной и в то же время непреодолимой женской силой.