Читать книгу "По желанию дамы - Стефани Лоуренс"

Молодая жена его не разочаровала; она одарила даму широкой улыбкой – словно кошка, которая только что выпила целую миску сливок и предвкушает, что скоро получит еще. Всем своим видом она демонстрировала такую уверенность, что Деклан внутренне улыбнулся. Словно угадав, как ему весело, Эдвина взглянула на него и, легко взмахнув рукой, обратилась к знакомой:

– Леди Сериз Митчелл, позвольте представить вам моего мужа Деклана Фробишера.

От него не укрылось, с каким нажимом она произнесла слова «моего мужа»; вежливо улыбнувшись, он с поклоном пожал протянутую руку. Леди Сериз чарующим голосом промурлыкала «Очень приятно», но Деклан уже потерял к ней интерес. Хотя все же приходилось уделять внимание подходившим гостям, разговаривать с ними, отвечать на их вопросы, уклоняясь от тех, которые казались ему слишком личными, общение с ними не было главной причиной его присутствия на этом вечере.

По другую сторону от Эдвины стояла ее мать Лукаста, вдовствующая герцогиня Риджуэйская – красивая, надменная женщина с благородным лицом. Вдовствующую герцогиню поддерживала сестра Эдвины, леди Кассандра Элсбери, миловидная молодая женщина несколькими годами старше Эдвины. Кроме того, в их кружок входили несколько ясноглазых дам и оживленных джентльменов. Все они спешили засвидетельствовать свое почтение вдовствующей герцогине и ее дочерям; что было еще важнее, они хотели побольше разузнать о новичке в их кругу, которому удалось заполучить руку самой завидной невесты. Деклан старался соответствовать ожиданиям гостей, напустив на себя таинственный вид.

На самом деле узнать, кто он такой, не составляло труда. Он происходил из древнего рода – в елизаветинские времена Фробишеры сражались вместе с сэром Уолтером Рэли. Семья была родовитой; в силу своего происхождения ее представители были вхожи в самые высшие круги общества. Правда, со временем Фробишеров стали считать чудаками – они жили особенной жизнью, стараясь избегать светского общества. И если Рэли в битвах в первую очередь стремился к личной славе и только во вторую – к спасению родины, Фробишеры вступали в бой неохотно и только по приказу короля. Они были династией мореплавателей, а сражения стоили людских жизней и кораблей.

Они участвовали и в Трафальгарском сражении, хотя и не под командой лорда Нельсона. Зато флот Фробишеров не позволил французам уйти на север и перегруппироваться. Отец и дяди Деклана на своих быстроходных судах потопили и захватили в плен множество французских фрегатов.

В общем, Фробишеры не были совершенно неизвестны в свете. Загадка заключалась в том, кто в данный момент принадлежит к этому семейству и чем они сейчас занимаются. Кроме того, никто не знал источника их состояния, а также его размера. Фробишеры не считались крупными землевладельцами, а те земли, что у них были, лежали на севере, в окрестностях Абердина – то есть довольно далеко от Лондона. В основном имущество у семьи было движимым, точнее, плавающим. Представители высшего общества ломали голову, пытаясь понять, почему это во всех прочих отношениях уважаемое семейство опустилось до торговли. Свет поощрял тех, кто жил на доходы со своих земель, но не мог уравнять земельные владения с кораблями.

Кроме того, до многих из присутствовавших на приеме доходили неясные слухи о недавних подвигах Фробишеров. Большинство слухов – касавшихся исследований новых земель и чрезвычайно выгодных поставок товаров – были недалеки от истины. Более того, истина зачастую оказывалась поразительнее самых изощренных слухов.

Конечно же, в обществе необоснованные слухи вызывают только больший интерес. Этот интерес – точнее, плохо скрываемое любопытство – явственно читался в глазах гостей леди Монтгомери.

– Послушайте, Фробишер, – обратился к нему некий мистер Фицуильям. – Я слышал, кто-то из вашей семьи недавно уговорил американских колонистов подписать новый торговый договор. В чем там было дело, а? Это были вы?

Переговоры вел Роберт, один из двух старших братьев Деклана, самый искусный дипломат среди Фробишеров. Договор, который Роберт привез из Джорджии, не только еще больше обогатит их семейство, но и пополнит королевскую казну.

– Это был не я, – с улыбкой ответил Деклан. Видя, что Фицуильям намерен упорствовать, он пояснил: – До меня такие слухи не доходили.

Зачем ему обращать внимание на слухи, если ему были известны факты?

Он не собирался никому делать одолжения, посвящая в дела своей семьи. Единственная причина, которая заставила его сегодня прийти сюда, стояла рядом с ним – его очаровательная, сияющая молодая жена.

Его словно магнитом притягивало к ней – ослепительной, блистательной и соблазнительной, поистине обворожительной от золотистых кудрей на голове до изящных маленьких ножек. Она полностью завладела его мыслями. Отчасти это было физическое притяжение – да и какой мужчина из плоти и крови устоит перед таким совершенством? Ее светлые кудри обрамляли прекрасное лицо в форме сердечка; огромные голубые глаза лукаво смотрели из-под длинных ресниц; иногда она красиво выгибала брови. На ее бело-розовом лице не было ни одного пятнышка, если не считать очаровательных веснушек на носике, а полные розовые губы так и манили их поцеловать. Однако ее губы почти постоянно двигались, чаще всего – расплывались в улыбке; выражение ее лица постоянно менялось, отражая смену настроения и живой интерес, а блестящие голубые глаза, словно зеркало, отражали глубокий ум.

Если добавить к этому изящную маленькую фигурку – она напоминала уменьшенную копию Венеры, – станет понятно, почему ни одно другое живое существо не способно было так прочно завладеть его вниманием. С того самого мгновения, когда он впервые увидел ее, Деклан понял, что за нее стоит бороться. Авантюрист в глубине души, он решил добиться ее – и добился.

Они были женаты лишь немногим больше трех недель. Год назад, когда он вернулся в Лондон из Нью-Йорка и должен был месяц ждать следующего плавания, от скуки и поддавшись на уговоры старых друзей, он отправился с ними на бал. Потом, и в Нью-Йорке, и на обратном пути, его грызла совершенно новая, неведомая ранее тоска, неизведанное желание. Совершенно неожиданно его мысли обратились к теплу собственного семейного очага, он задумался о семье.

О браке.

О жене.

Как только он увидел Эдвину на том самом первом балу в прошлом году, Деклан сразу понял, кто именно будет его женой. С характерным для него упорством он принялся добиваться ее, дочь герцога, порой казавшуюся высокомерной. Двадцатидвухлетняя Эдвина вот уже три года выходила в свет, где заработала себе репутацию неприступной особы.

С первого мгновения, когда соприкоснулись их пальцы и взгляды, между ними пробежала искра. Ухаживать за Эдвиной оказалось удивительно легко. Несколько месяцев спустя он сделал ей предложение – и она ответила согласием.

В те редкие моменты, когда Деклан вообще об этом задумывался, ему казалось, что все идет чрезвычайно гладко по направлению к счастливой, удобной семейной жизни.

Затем, за три месяца до свадьбы, Лукаста и Эдвина, несмотря на глубокий снег, отважились нанести визит его родным в поместье близ Банкори-Девеник. Узнав о цели их приезда, Деклан вначале решил, что инициатором поездки была Лукаста. Но позже выяснилось, что именно Эдвина настояла на том, чтобы Фробишеры узнали тайну, которую ее семья скрывала более десяти лет, до, а не после их свадьбы.