Читать книгу "Месть Гора - Ги Раше"

— Охотно. Рассказывать о моей жизни мне нравится, но к радости примешивается сожаление, потому что вместе с приятными моей душе моментами я вновь переживаю и те, что огорчают меня и окутывают сердце печалью.

— Я понимаю тебя… Но ты ведь знаешь, что для моих родителей, как и для меня самого, огромное удовольствие слушать рассказ о жизни, богатой приключениями…

2

Город Кносс был в свое время основан на склонах невысокого холма в северной части Каптары, у подножия дворца. Проходили века, дворец был отстроен заново после землетрясения и стал еще более красивым и величественным. За несколько десятилетий до того, как корона перешла к Астериону, отцу Явы, несколько сильных подземных толчков еще раз разрушили царскую резиденцию, а вместе с ней и большую часть городских построек. И вновь был возведен дворец, превосходивший прежний по размерам. Город же не только восстал из руин, но неимоверно разросся по направлению к морю — до такой степени, что пригороды наконец слились с кварталами, примыкавшими к порту — Амнисосу. Своим вновь обретенным благополучием, равного которому он прежде не знал, город был обязан расширению торговых связей: лавки, принадлежащие уроженцам Кносса, появились на многих островах, расположенных в северной части моря, и даже на континенте, которому в недалеком будущем предстояло получить имя нимфы Европы. Кроме того, развивалась торговля с городами-портами Сирии, Ханаана, и на протяжении определенного отрезка времени — с городами, расположенными на различных рукавах Нила.

Хети впечатлили масштабы нового дворца с его внутренними двориками, крыльями лестниц, висящими друг над другом галереями, выходившими на огромный прямоугольный двор, расположенный в центре дворцовой постройки. Стены его неисчислимых галерей украшали фрески, просторные залы обрамляли колоннады, хранилища были заполнены огромными глиняными кувшинами с зерном, оливками, фруктами, оливковым маслом и винами. Вина к царскому столу поставляли не только местные, но и привезенные с соседних островов и из Сирии. Даже резиденция фараона в Великом Городе Юга — и та, по мнению Хети, не шла ни в какое сравнение с увиденным. Тем более что дворец царя Двух Земель был построен из необожженного кирпича и покрыт штукатуркой, имитирующей мрамор, в то время как дворец царя Кносса выстроили из тщательно обтесанных камней, а кладку надежно спрятали от любопытных глаз: кое-где покрыли слоем поражающего белизной гипса, а где-то — прекрасными фресками, на которых оживала природа острова, чьи реки спускались с гор к богатому рыбой морю, а также были изображены сцены дворцовой жизни. Полы во дворце были покрыты плиткой из сланца или мрамора.

В здании дворца было столько комнат и столько галерей на разных уровнях, что Хети не осмеливался ходить по нему без сопровождения. На следующий день после приезда он попробовал было найти дорогу самостоятельно, но очень скоро заблудился в сплетении плохо освещенных коридоров, напомнивших ему коридоры храма Змеи, построенного на берегу великого Южного озера.

Хети вместе с Явой отправился к царю и царице. Они пересекли галерею, стены которой были украшены фресками. На этих фресках кроме прочего были изображены секиры из двухслойного металла.

— Они символизируют наше верховное божество, повелителя молний и землетрясений, — пояснил Ява. — Этот бог воплощен в образе быка.

Хети был понятен этот язык символов: царя Двух Земель также часто изображали в виде быка, о котором в священных текстах упоминалось как о «быке, оплодотворяющем свою супругу и мать». В Ханаане почитали бога грозы Решефа, обитавшего на высокой горе. Однако Ява сообщил ему (и это было для Хети новым и удивительным), что божество по имени Яссон кефтиу изображали только в виде такой вот секиры. Она считалась символом молнии — оружия бога-громовержца, грохотом сотрясающего небеса. В противоположность грозному богу, женское божество, которому жители Каптары дали несколько имен — «Богиня с сетью», Диктина, «Сладостная дева», или же Бритомартис, повелительница земли, растений и диких зверей Рея, — всегда изображалось в виде женщины. Да-да, верховным божеством народа Каптары было божество женское, а ее верховная жрица — супруга царя — имела больше власти, чем сам царь, считавшийся воплощением мужского божества.

Поэтому-то в зале, выходящей на широкий центральный двор, куда Ява привел Хети, Астерион сидел на низком сиденье, в то время как его супруга Алкиона занимала высокий трон, снабженный спинкой, украшенной по бокам скульптурным изображением извивающихся змей. Эти пресмыкающиеся, по виду отличающиеся от тех, что Хети успел изучить в Египте и Ханаане, символизировали мощь земли и подземного мира, которым под именем Гекаты тоже правила богиня Рея. Прислушавшись к советам друга, Хети в первую очередь обратился со словами приветствия к царице, являвшейся, как мы уже упоминали, великой жрицей Бритомартис и земным воплощением богини. Согласно обычаю она принимала подношения, руководила отправлением культовых обрядов и имела высшую власть в царстве, что не мешало ей передать полномочия судьи, дипломата и военачальника своему царственному супругу. Лицо Алкионы было нежным, но серьезным, и хотя в уголках глаз и губ уже обозначились первые морщинки, ей была присуща красота молодости.

Царица ответила на приветствие Хети и, как того требовали правила вежливости, осведомилась о его здоровье. Потом пришел черед поздороваться с царем. Астерион улыбнулся в ответ и сказал, что сам он, равно как и жена его, и дочь, с нетерпением ожидает продолжения рассказа Хети. Нужно сказать, что у Явы была младшая сестра. Вернувшись на родину, он не узнал сестренку: когда сидонийские пираты выкрали его, купающегося недалеко от порта в Амнисосе, она была совсем маленькой. Сестру Явы звали Акакаллис в честь богини — дочери Реи. Девушка скромно сидела на низкой скамеечке по левую руку от своей матери. Хети поприветствовал и ее. Она ответила улыбкой.

Повинуясь жесту Астериона, молодой египтянин сел лицом к царской чете, в то время как Ява устроился справа от отца.

— Хети, — обратился к гостю Астерион, — последние три дня мы готовились к празднованиям в честь богини, и у нас, к превеликому сожалению, не было свободного времени, чтобы дослушать рассказ о твоих приключениях.

— И теперь, господин мой, — откликнулся Хети, — я не могу припомнить, на чем я остановился.

— Ты рассказал о своем детстве, о родителях, о младшей сестре и о деде Дьедетотепе, отце твоей матери, который передал тебе секреты мастерства, и ты стал Повелителем змей. Еще ты рассказал о таинственном храме Змеи, который, по твоим словам, похож на этот дворец, где мы служим нашей богине и живем. Ты рассказал, как подружился с молодым писцом по имени Небкауре и спас его от напавшего крокодила. И о том, как на охоте в зарослях тростника ты встретил таинственную незнакомку, которая потом стала твоей супругой[3].

— Я восхищаюсь тем, что эта девушка осмелилась пойти против своего ужасного отца, желавшего навязать ей свою волю, — заметила царица Алкиона. — Для нас, кефтиу, странно слышать, что где-то мужчины могут так обходиться со своими женщинами, считая, будто имеют на это право. Богиня, которой мы поклоняемся, наделена большим могуществом, чем бог неба и гор, а мы, женщины, знаем, что мужчины ни в чем нас не превосходят, даже наоборот… Но мы предпочитаем говорить, что мужчины и женщины равны между собой, никто не имеет превосходства, и это вполне всех устраивает, хотя, конечно, каждый остается при своем мнении.