Читать книгу "Революция муравьев - Бернард Вербер"

Она снова потерла пятку. Казалось, первый раз в жизни она ощущала этот участок своего тела: кости, мускулы, сухожилия как будто ждали этого случая, чтобы заявить о себе. И теперь все они, страшно возбужденные, гудели там, в нижней части ноги. Они существовали и напоминали о себе сигналами бедствия.

Тихим голосом она поздоровалась: «Добрый день, пятка».

Ей показалось забавным приветствовать часть своего тела. Она обратила внимание на свою пятку только потому, что та болела. Но если хорошенько поразмыслить, разве думала она о своих зубах в другие дни, а не когда они начинали ныть? Точно так же вспоминаешь о существовании аппендикса только в минуту приступа. В ее теле была куча органов, о которых она не подозревала просто потому, что они благовоспитанно не посылали ей вестей о боли.

Ее взгляд вернулся к чемоданчику. Она была зачарована этим предметом, извлеченным из недр земли. Она взяла его в руки, потрясла. Чемоданчик был тяжелым. Устройство с пятью колесиками, каждое со своим кодом, надежно защищало замок.

Чемоданчик был сделан из литого металла. Чтобы его пробить, нужен отбойный молоток. Жюли осмотрела замок. На каждом колесике были выгравированы цифры и символы. Она подвигала ими наудачу. Наверное, у нее один шанс из миллиона найти нужную комбинацию.

Она опять потрясла его. Внутри что-то было, какой-то предмет. Тайна разожгла ее любопытство.

Отец вошел с собакой в комнату. Он был высоким, рыжим, усатым молодцом. Брюки для гольфа делали его похожим на шотландца-егеря.

– Тебе получше? – спросил он.

Она кивнула.

– Ты упала в такое место, куда так просто и не попасть. Пришлось продираться сквозь настоящую стену из крапивы и кустов, – объяснил он. – Как будто сама природа скрыла эту поляну от гуляк и любопытных. Ее даже на карте нет. Слава Богу, Ахилл почуял, что ты там! Что бы с нами стало без собак?

Он ласково погладил своего ирландского сеттера, который в ответ вымазал ему серебристой слюной низ брюк и весело залаял.

– М-да, ну и история! – заговорил он снова. – Странный замок – с кодовой комбинацией. Может быть, это какой-нибудь сейф, который грабители не сумели открыть.

Жюли покачала темной шевелюрой.

– Нет, – сказала она.

Отец приподнял чемоданчик.

– Если бы внутри были монеты или слитки золота, вес был бы больше, если пачки наличных, было бы слышно их шуршание. Может, там пакет с наркотиками, брошенный торговцами. А может быть... бомба.

Жюли пожала плечами.

– А вдруг там человеческая голова?

– В таком случае Лектор должен был немало потрудиться, чтобы сделать ее меньше, – возразил отец. – Твой чемоданчик маловат для того, чтобы вместить нормальную человеческую голову.

Он посмотрел на часы, вспомнил о важной встрече и удалился. Радуясь неизвестно чему, собака отправилась следом, виляя хвостом и шумно дыша.

Жюли еще раз потрясла чемоданчик. Совершенно точно внутри было что-то мягкое, и если это была голова, то, вертя ее во все стороны, Жюли несомненно сломала ей нос. Чемоданчик вдруг стал ей противен, и она решила, что лучше не будет больше думать о нем. Через три месяца у нее экзамены на степень бакалавра, и ей не хочется сидеть четвертый год в последнем классе. Пора заняться повторением.

Жюли достала учебник по истории и взялась его перечитывать. 1789 год. Французская революция. Взятие Бастилии. Хаос. Анархия. Великие люди. Марат. Дантон. Сен-Жюст. Террор. Гильотина...

Кровь, кровь и снова кровь... «История – это нескончаемая бойня», – подумала она, наклеивая пластырь на открывшуюся ссадину. Чем больше она читала, тем больше ее мутило. Мысли о гильотине напомнили ей об отрезанной голове в чемоданчике.

Через пять минут, вооруженная большой отверткой, она атаковала замок. Чемоданчик не поддавался. Она взяла молоток, принялась стучать по отвертке, пытаясь увеличить ее шансы в роли рычага. Безуспешно. Она подумала: «Мне бы „козью ножку“, – затем: Хватит, у меня никогда не получится».

Она вернулась к учебнику по истории и Французской революции. 1789 год. Народный трибунал. Конвент. Гимн Руже де Лилля. Сине-бело-красный флаг. Свобода – Равенство – Братство. Гражданская война. Мирабо. Шенье. Процесс над королем. И опять гильотина... Как можно сопереживать стольким убийствам? Глаза скользили по строчкам, не воспринимая написанное.

Шуршание в дереве балки привлекло ее внимание. Термит за работой натолкнул ее на мысль.

Слушать.

Она приложила ухо к замку чемоданчика и медленно повернула первое колесико. Она уловила еле слышный щелчок. Зубчатое колесико зацепило ответчик. Жюли четыре раза повторила операцию. Механизм сработал, замок открылся. Там, где не помогло насилие отвертки и молотка, хватило чуткости ее уха.

Прислонившись к дверной раме, ее отец удивленно сказал:

– Тебе удалось его открыть? Как?

Он посмотрел на знаки на замке: «1 + 1 = 3»

– М-м, ничего не говори, я знаю. Ты размышляла. Есть ряд чисел, ряд символов, ряд цифр, ряд знаков и ряд шифра. Ты поняла, что речь идет об уравнении. Затем ты подумала, что кто-то, кто хочет сохранить секрет, не будет использовать логическое уравнение типа 2 + 2 = 4. Ты попробовала 1 + 1 = 3. Это уравнение часто встречается в старинных ритуалах. Оно обозначает, что два объединившихся таланта более производительны, чем их простое сложение.

Отец поднял рыжие брови и пригладил усы.

– Так было, да?

Жюли посмотрела на него, ее светло-серые глаза задорно блестели. Отец не любил, когда над ним подсмеивались, но ничего не сказал. Она улыбнулась.

– Нет.

Она нажала на кнопку. Пружина с сухим стуком подняла крышку.

Отец и дочь склонили головы.

Оцарапанные руки Жюли схватили содержимое чемоданчика и поднесли его к лампе на столе.

Это была книга. Большая толстая книга, из которой торчали краешки вклеенных листков.

Название на обложке было каллиграфически выведено большими стилизованными буквами:

Энциклопедия относительного и абсолютного знания профессора Эдмонда Уэллса

Гастон пробурчал:

– Странное название. Вещи либо относительны, либо абсолютны. Они не могут быть одновременно и тем и другим. Это противоречие.

Ниже, буквами поменьше было добавлено:

Том III

Еще ниже был рисунок: круг, в который вписан треугольник, одним углом вверх, содержащий, в свою очередь, нечто вроде буквы Y. Присмотревшись, можно было заметить, что стороны буквы Y представлены в виде трех муравьев, сцепившихся усиками. Левый муравей был черным, правый – белым, а муравей в центре, изображавший перевернутый ствол Y, – наполовину белым, наполовину черным.