Читать книгу "Чарльз Диккенс. Истории для детей - Чарльз Диккенс"

Собственно, так и закончилась эта романтическая история. А как бы ещё она могла завершиться? Гарри с отцом сразу же уехали домой, а миссис Гарри-Уолмерс младшая (которая, кстати, так никогда и не носила эту фамилию, потому что вышла замуж за какого-то капитана и уехала в Индию) покинула «Остролист» на следующее утро.

А позже, когда страсти немного улеглись, коридорный Кобс провёл много часов, размышляя о том, что, пожалуй, для многих женихов и невест было бы лучше, если бы их вовремя остановили и вернули домой в разных каретах.

Оливер Твист (из романа «Приключения Оливера Твиста»)

Работный дом, а иными словами, приют для бедняков не самое лучшее место для рождения. Куда как приятнее начать свои жизненный путь в поместье богатого аристократа и быть окружённым заботливыми бабушками, тётками и няньками. Но даже если тебе всё-таки довелось появиться на свет в работном доме, ты можешь кое-что сделать. Ты можешь кричать во весь голос, чтобы старая сиделка поняла, что ты родился живым. Именно так и поступил младенец Оливер Твист: он закричал, и это последнее, что услышала бедная его мать, перед тем как отправиться на тот свет. Она же оказалась единственным человеком, знавшим, кто его отец, поэтому неудивительно, что сразу после рождения Оливер Твист стал круглым сиротой.

Следующие несколько недель своей жизни он провёл там же, где и родился, пока умные и сострадательные джентльмены в дорогих костюмах решали, что с ним делать. Попытались найти ему приёмную мать, но в приюте для бедняков не нашлось женщины, готовой взвалить на свои плечи ещё и Оливера. Поэтому было решено отправить его на «ферму» — в отделение работного дома, где жили маленькие сироты под присмотром некой миссис Манн. Эта пожилая леди получала еженедельно семь с половиной пенсов на содержание каждого ребёнка, и такая сумма казалась достаточной для того, чтобы малыши наедались досыта и даже немножко страдали от переедания. Но миссис Манн была мудрой женщиной, поэтому быстро поняла, что нет ничего плохого в том, чтобы оставлять себе большую часть из этих семи пенсов и что худой ребёнок гораздо здоровее пухлого. Поэтому мальчики на ферме были все как на подбор слабые и тоненькие, и по правде сказать, ещё более тоненькими они могли бы стать, только питаясь воздухом.

Такая система выращивания детей не могла не отразиться на Оливере, который ко дню своего девятилетия был невероятно чахлым и бледным. Но радоваться можно было уже тому, что он увидел очередной день своего рождения, потому что бывало (и нередко!), что система воспитания миссис Манн давала сбои и мальчики покидали этот мир гораздо раньше. Девятилетие своё Оливер встретил в тёмном погребе для угля, куда его заперли вместе с двумя другими молодыми людьми за то, что они посмели сказать хозяйке, что голодны.

В тот же день миссис Манн очень удивилась, увидев в воротах своей фермы мистера Бамбла — попечителя работного дома.

— Бог мой! Неужели это вы, мистер Бамбл! — закричала она, высунувшись из окна и стараясь придать голосу радостное выражение, что у неё не очень-то получилось.

— Да, это я, — раздражённо ответил мистер, который никак не мог справиться с калиткой, и миссис Манн, во дворе которой нечасто появлялись такие высокие должностные лица, выбежала впустить его.

— Я к вам по делу, — сообщил мистер Бамбл, когда они прошли в дом и миссис Манн налила ему немного джина. — Знаете ли вы, что сегодня мальчику Оливеру Твисту исполнилось девять лет?

— Конечно, знаю! — ответила миссис Манн, делая знаки служанке, чтобы та поскорее выпустила молодых людей из угольного погреба.

— В таком случае вы понимаете, миссис Манн, — продолжил Бамбл, — что он больше не может оставаться здесь и я должен забрать его обратно в работный дом.

Служанка привела Оливера, по дороге заставив его кое-как умыться, хотя от этого он не стал чище, а только ещё больше размазал по лицу угольную пыль.

— Хочешь ли ты пойти со мной, Оливер? — спросил мистер Бамбл.

Оливер хотел было ответить, что он готов идти куда угодно и с кем угодно, только бы не оставаться больше на попечении миссис Манн, но увидел, как смотрит на него хозяйка приюта и какой большой кулак она показывает ему из-под стола. Тогда он изобразил грусть на своём лице и, вздохнув, ответил, что ему совсем не хочется покидать такое уютное место, но собрался быстрее моли (хотя и собирать-то ему было особенно нечего) и уже через пару минут в сопровождении мистера Бамбла покинул ферму миссис Манн навсегда.

Несколько миль по дороге к работному дому и кусок хлеба с маслом, который он получил там, стали неплохим подарком на его девятилетие, но хлеб с маслом был стремительно съеден, и практически так же быстро Оливер понял, что работный дом мало чем отличается от того места, где он провёл детство. Но, так или иначе, его новая, но ничуть не менее голодная жизнь началась именно здесь.

За три месяца, проведённых в работном доме, Оливер Твист стал ещё слабее и тоньше, чем был до этого. Характер у него был тихий и дружелюбный, он не участвовал в потасовках, и если его задирали, старался просто уйти подальше. Но когда кому-то приходило в голову обидеть дурным словом память его матери (а чего только не придёт в голову глупым мальчишкам!), то этот малыш приходил в ярость и, невзирая на силу и рост обидчика, давал ему такой суровый отпор кулаками, что все вокруг только диву давались, откуда в этом хрупком создании столько сил.

Мальчиков кормили за длинными столами в большой зале. В одном конце этой залы стоял котёл, обложенный красным кирпичом. Когда наступало время обеда или ужина, надзиратель большим черпаком наливал из этого котла кашу. Да-да, наливал, а не накладывал, потому что это была масса, по большей части состоящая именно из воды. Каждому мальчику полагалось по одной маленькой миске такой каши. Исключение составляли только праздники, когда им выдавали ещё и по паре кусков хлеба. Голодные дети с таким остервенением набрасывались на еду и так выскабливали ложками свои тарелки, что посуду никогда не приходилось мыть. Закончив с едой (а это не занимало много времени), мальчики молча облизывали свои ложки и с жадностью глядели на котёл, готовые, казалось, съесть и его, и окружающие его красные кирпичи.

Как-то днём один из молодых людей, тот, что был покрупнее и постарше всех, мрачно заметил:

— Если сегодня вечером мне не дадут добавки, то ночью я съем кого-нибудь из вас.

И такими голодными и дикими были в тот момент его глаза, что приятели, так же измученные голодом, сразу ему поверили. Решили бросить жребий, чтобы узнать, кто пойдёт просить добавки, и жребий пал на Оливера.

Настал вечер, каша была разлита по мискам, которые мгновенно опустели, и для Оливера настало время выполнять выпавшее на его долю поручение. Он сомневался и медлил, но мальчишки вокруг шикали и подталкивали его, тогда он взял свою мисочку, подошёл к надзирателю и тихо сказал: