Читать книгу "Завтра наступит вечность - Александр Громов"

Один.

…у меня семь секунд, целых семь, это действительно бездна времени…

Ноль.

Я вдавил кнопку в рукоятку. Подержал секунду, отпустил. Терпеть не могу, когда капсула трясется, как припадочная, да куда ж деваться? Выждал паузу в полсекунды, нажал снова. Очередь – пауза, очередь – пауза. И еще раз, и еще. Можно было лупить и безостановочно, но рассеяние в этом случае чрезмерно увеличивалось. При очередях ремни натягивались – капсулу заметно сносило назад.

Во время второй паузы я заметил попадание – на мониторе под отметкой от цели побежали цифры. Заметил второе, когда цифры поскакали быстрее, и, кажется, третье. Дал еще две очереди и убрал палец с кнопки. Были ли еще попадания – покажет домашний разбор.

Я воровато оглянулся на «Пасифис». Челнок шел как шел, практически не приблизившись. О том, что творилось сейчас на его борту, оставалось гадать. Но свой спутник они почти наверняка потеряли окончательно…

Во всяком случае, свое дело я сделал.

Надо будет попроситься на другую работу. Спутники – красивые игрушки, жалко их ломать. А уж если приходится, надо делать это вовремя, а не под самым носом у хозяев.

Ох, чую, рано или поздно они догадаются втайне навесить на очередной спутник локатор миллиметрового диапазона, сканирующий всю небесную сферу. На малом расстоянии капсулу, подобную моей, обнаружить в принципе можно. Что мы тогда будем делать?

Совершенствовать маскировку и средства нападения, вот что. И не «будем делать», а уже делаем. Постоянно.

В любом случае у всенародного президента беспроигрышная позиция. Какие такие боевые корабли-истребители? Что вы, господа, вам самим-то не смешно? Откуда им взяться? В наше время скрыть незаконный запуск немыслимо, а по всем законным запускам имеется исчерпывающая и внушающая доверие информация. Более того, она в основном правдивая. Доказать, что Россия тут ни при чем, большого труда не составит.

А она и вправду ни при чем. «При чем» мы.

Корпорация. Затасканное и не очень симпатичное слово, вдобавок лишь отчасти отражающее суть дела, но мы им обходимся. Избранные. В каком-то смысле – боги, да простят меня верующие. В утешение им скажу, что мы не всемогущи. Да и не бессмертны, как ни жаль.

И, как всякие боги, часто принуждены заниматься рутиной.

Кто сказал, что у богов райская жизнь? Всевозможные райские сады созданы богами, но не для богов.

– Третий, как дела? – Дежурному оператору не терпелось.

– В порядке, – отозвался я.

– Ты попал в него.

– Знаю.

– Сейчас начнем тебя возвращать, потерпи минутку.

Возвращение на станцию по инфракрасному лучу на дистанционном управлении – удобная штука. Капсула пропустит шаттл мимо себя, затем развернется и включит маршевые. Часа через три я сниму пропахший по?том полетный костюм, приму душ и пойду на разбор полета. Так и будет… почти наверняка.

Можно было расслабиться, но не получалось. Почти – оно и есть почти. Трудно сохранять невозмутимое спокойствие, когда знаешь, что падаешь на Землю. Техника, даже самая надежная и многократно задублированная, может отказать. И дистанционное управление, и ручное. Даже когда в капсуле нахожусь я.

Пять месяцев назад при возвращении с аналогичного задания погиб Толя Фомин. Собственно, никакого возвращения не получилось вообще – отказала двигательная установка. Отбуксировать капсулу было нечем. Толя сгорел над Тихим океаном. Должно быть, островитяне любовались красивым болидом…

Легкий толчок – и краешек Земли исчез с переднего экрана. Затем секунд двадцать поработали маршевые – по субъективным ощущениям, перегрузка была трехкратная. Пока все шло штатно. «Гриф» тянул меня к себе. Я выходил на промежуточную орбиту, чтобы рвануть с нее на высоту тридцати пяти тысяч восьмисот километров.

Я летел домой.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯЛЮБИМЕЦ ТЕХНИКИ

Можно очутиться на дне и не достигнуть глубины.

Станислав Ежи Лец

Глава 1

Вообще-то я не очень любопытен, но когда в первый раз увидел ту дыру за магистральной трубой, то…

Неправильно мыслите, я в нее не полез. И во второй раз не полез, и в третий. Чего я не видал в том подземелье? Мало ли под Москвой нарыто всяких дыр и нор, не отмеченных ни на одной схеме. Вне Садового кольца еще так-сяк, а весь центр города стоит на сыре с дырками. Из самых глубоких ходов и диггеры не всегда возвращаются, а у них с собой и изолирующие противогазы, и гидрокостюмы, и скалолазное снаряжение – словом, оснастка не чета моей. Для слесаря-наладчика из Мосводоканала чрезмерное любопытство – порок. Иди по трассе и не сворачивай. За любопытных начальство ответственности не несет.

Очень редко, но бывает, что кто-нибудь из работяг пропадает без вести, и о том новичков предупреждают сразу. Да еще мы наврем такому новичку с три короба для пущей боязни – целее будет. Мне тоже врали так, что первый месяц я шарахался от любого бокового лаза, как нервная барышня от мыши. И о внезапных потопах врали, и о дурной подземной эзотерике, и о полчищах ядовитых членистоногих, и о свирепых крысах размером с кабанчика, а я уши развешивал. Не всему верил, конечно, но думаю: пусть позабавятся, зачем лишать коллег удовольствия, верно?

О комарах – особая песня. Понятно, где сыро и тепло, там и комары. Московский комар мелок и зловреден не укусом как таковым, а глубоким знанием человеческой психологии. По адресу хитроумных кровопийц матерились все без исключения слесари, но легенда о подземных комарах была сложена всего одна, и та примитивная: мол, все они перезаражены СПИДом. «Не верю!» – справедливо говорил в таких случаях Константин Станиславский. Я был с ним солидарен, но не снимал с ушей макаронные изделия. Игра в простачка мне даже нравилась.

Только когда старый алкоголик дядя Гоша начал вешать мне лапшу насчет аллигаторов в сточных коллекторах да одичавших людей-мутантов, никогда не вылезающих на поверхность, получился перебор, я ответил обидно и едко, и от меня отстали. Логика, господа! Задохнуться под землей можно, это я вам говорю, и заблудиться проще простого, если полезешь куда не следует, и труп не найдут, а больше нет никаких опасностей, не считая почти стопроцентной вероятности со временем спиться, как дядя Гоша. Специфика тупой и грязной работы. Но я-то пока не злоупотреблял и вообще рассматривал эту работу как сугубо временную!

…Дыра была как раз такая, чтобы пролезть, и из нее шел ток воздуха. Надо сказать, это был довольно свежий воздух, немного влажный, правда, но почти не затхлый. Чудеса. Когда привыкнешь дышать подземной прелой дрянью, чуть более чистая струя кажется воздухом из соснового бора. И я…

Нет, лучше уж я расскажу с самого начала. Должны же вы узнать, каким образом при помощи чашки чая люди попадают в боги, когда события цепляются друг за друга, словно зубья шестеренок. Пожалуй, если бы не та злополучная чашка, вовек бы мне не спознаться с Избранными, жил бы себе и жил, как все. Ходил бы поверху, по асфальту, временами наступая на чугунные крышки люков, и знать не знал, что у меня под ногами. Да и не интересовался бы.