Читать книгу "Как разговаривать по-драконьи - Крессида Коуэлл"

Огневица когтями зацепила Иккинговский шлем так, что тот надвинулся последнему на глаза. Иккинг, застигнутый врасплох, выпустил руль, и в тот же миг «Перепелятник» врезался в левый борт «Решительного пингвина», оставив в нём глубокую вмятину.

— Ох, прости, Иккинг! — осклабился Сопляк Мордоворот, в то время как «Перепелятник», целый и невредимый, гордо устремился дальше. — Мы не заметили твою жалкую лоханку!

— Гы-гы-гы, — покатывался Песьедух Тугодум.

От удара «Решительный пингвин» привычно завертелся на месте.

Вертелся он долго и ошалело, как растерянный морской еж. Наконец Иккингу удалось справиться с рулем, «Решительный пингвин» завершил последний виток, и Рыбьеног, постанывая, поднялся со дна лодки.

К этому времени на море опять опустился туман, еще гуще прежнего.

После всех лодочных выкрутасов Иккинг понятия не имел, в какую сторону направляться. А поскольку издевательский смех Песьедуха вскоре стих вдали, плавание продолжалось в зловещем безмолвии.

— Где остальные? — поинтересовался Рыбьеног.

— Тс-с, — шикнул на него Иккинг. — Я прислушиваюсь.

Десять долгих минут мальчики хранили молчание, однако безжизненную тишину нарушали лишь плеск волн о борта лодки да шелест ветра в парусе. Теперь они неслись по воде с вполне приличной скоростью, но вот куда? Иккинг и Рыбьеног изо всех сил вглядывались в туман, вслушивались в тишину, но ничего не видели и не слышали.

Совсем ничего.

Быть может, воображение принялось играть с Иккингом злые шутки, но только ему вдруг померещилось, что воздух стал чуть-чуть, самую капельку теплее. Он сунул палец в воду — она тоже казалась уже не такой ледяной, как прежде. В голову тут же полезли мысли о Летнем Течении, об Акулогадах, и по спине побежали мурашки, и сероватый туман поплыл перед глазами, складываясь в зловещие силуэты драконьих плавников…

— Разреши полюбопытствовать, — очень небрежным тоном заговорил Рыбьеног, — каким образом нападают Акулогады?

— Трудно сказать, — задумчиво ответил Иккинг и снова повернул, надеясь все-таки вернуться в бухту. — По идее, им положено нападать, только если ты ранен. Даже если ты не в воде, они чуют запах крови и звереют. А так как у них есть не только плавники, но и лапы, они могут залезть на борт корабля. За это их прозвали «пиратскими драконами». Они могут провести на воздухе минут десять, не больше, но за это время успевают схватить тебя и утянуть в воду.

— Великолепно! — проворчал Рыбьеног, торопливо осматривая себя сверху донизу — нет ли где-нибудь случайных ссадин. — Как ты думаешь, экзема считается или нужны настоящие раны?

— Точно не знаю, — признался Иккинг. — Я никогда не встречался с Акулогадами…

— Час от часу не легче, — простонал Рыбьеног. — В такие минуты я особенно радуюсь что родился Викингом, а не Римлянином. — (Римляне были заклятыми врагами Викингов. Эти наглецы возмечтали завладеть всем миром, и, признаться, это им почти удалось.) — Только подумай, как скучно быть Римлянином. Нежиться в теплой ванне, целый день разгуливать в тоге… Куда веселее дышать свежим воздухом и наслаждаться обществом кровожадных хищников с тысячью клыков…

— Тс-с, — перебил его Иккинг, в девятый раз меняя направление. — Может, я хоть что-нибудь услышу…

Но вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина, вот только волна, захлестнувшая Иккингову лодыжку, была определенно теплой.

— Е-е-есть х-х-хочу, — пропищал тоненький голосок, и мальчишки от неожиданности подскочили как ужаленные.

Из-за шиворота Иккинговой рубашки высунулся крошечный зелененький носик. Беззубик, маленький непослушный дракончик, сонно вскарабкался по хозяйской шее и расположился на верхушке шлема, где привык устраивать себе насест. Там он расправил крылышки, ловко выловил надоедливую блоху и душераздирающе зевнул, продемонстрировав ярко-розовый язычок и беззубые десны, за которые и получил свое имя.

Хоть Беззубик и был Обычным Коричным, то есть принадлежал к самому что ни есть заурядному драконьему племени, он был очарователен. Изумрудно-зеленая шкурка на брюшке переливалась перламутром, как у сардинки, и была присыпана изящными коричневатыми веснушками. Из-под несусветно длинных ресниц невинно взирали громадные, зеленые как свежая весенняя травка, глазищи.

Однако внешность, как известно, бывает обманчива, ибо драконы — самые эгоистичные существа на всём белом свете, и Беззубика можно было назвать акулой в тюленьей шкуре.

— Беззубик, ты не хотел бы нам помочь? — поинтересовался Иккинг. — Это ОЧЕНЬ ВАЖНО. Нам надо вернуться в бухту. Нам кажется, мы нечаянно попали в Летнее Течение, и нам очень не хотелось бы повстречаться с АГУЛОГАДАМИ. А тебе? — Иккинг нервно хихикнул. — Так что будь добр, взлети повыше и поищи другие лодки, чтобы мы смогли взять верный курс.

— П-п-попроси Страхкорову. Б-б-беззубик х-х-хочет есть, — капризно отозвался дракончик. Он явно поднялся не с той ноги.

Иккинг возвел глаза к небу и принялся терпеливо объяснять Беззубику, что Страхкорова уснула и разбудить ее нет никакой возможности.

Страхкоровой звали дракониху Рыбьенога. Она была довольно милой скотинкой, но почти все время спала. Вот и сейчас она, вытянувшись во весь рост, лежала под скамейкой. Рыбьеног заботливо подложил ей куртку под голову, чтобы дракониха не захлебнулась в постепенно углубляющейся луже.

— Б-б-беззубик не сдвинется с м-м-места, — возмущенно заявил зеленый дракончик. — Н-н-не покормишь — н-н-не полечу. Б-б-беззубик объявляет забас-с-стовку! Иккинг р-р-раскомандовался! Сд-д-делай то! Сд-д-делай сё! Б-б-беззубик дракон, а не р-р-раб. Б-б-бедный Б-б-беззубик только и делает, что р-р-работает.

— Беззубик, ты с самого завтрака спишь без просыпу! — возразил Иккинг. — Никогда в жизни не слышал такой чепухи! Ты же знаешь, я с тебя пылинки сдуваю, целыми днями кормлю, рассказываю анекдоты, таскаю на руках…

— У Б-б-беззубика к-к-крылышки слабые, — пожаловался Беззубик.

— Прошлой ночью ты будил меня ЧЕТЫРЕ РАЗА…

— Б-б-беззубику приснился п-п-плохой сон. — Дракончик еще шире распахнул зеленые глазищи. — Б-б-большие с-с-страшные дядьки с ОГРОМНЫМИ ЗУБИЩАМИ гонялись за б-б-бедным Б-б-беззубиком по всей к-к-кровати, хотели поймать б-б-бедного Б-б-беззубика, потому что он такой х-х-хopoший…