Читать книгу "Первая, вторая, третья - Лариса Соболева"

— У дока своя статья — убийство по неосторожности, — пробубнил грамотный Тарас. — У санитара — соучастие. Не‑а, не побегут стучать.

— Еще как побегут, — рассуждал сам с собой Гена. — Док мне тоже не показался, трухлявый, клянусь.

— Я сказал — остальным исполнять! — рявкнул Марат.

— А че ты командуешь? — беззлобно спросил Тарас.

— Потому что я самый умный, — отбрил Марат и поднял руку: — Все, закончили бакланить, спать пора.

Родион не принимал участия в перепалке, нервы и так вот‑вот порвутся, тем не менее, по совету Марата, оставил внедорожник у ворот. Все разошлись по комнатам. Родион набрал телефонный номер:

— Кира Львовна, простите, что разбудил вас, но не могли бы вы приготовить мне пару чашек кофе?

— Через пять минут принесу.

Ему нужно еще подумать, проиграть возможные варианты, хотя положение патовое, но еще не мат.

2

Он не дал выспаться сообщникам, впрочем, не прилег и сам, приказал Кире Львовне разбудить четверку, дал на завтрак и сборы сорок минут, после собрал в кабинете. Кинув на стол фотографии, Родион распорядился:

— Это для точности сравнения, разбирайте. На все про все у вас пять дней. Чтобы сократить поиски, заходите в агентства, где могут быть фотографии девушек в большом количестве. Загляните в молодежные клубы, бары, на спортивные состязания, концерты, в общем, ищите там, где собирается много народу. Гена и Марат, сегодня и завтра вы помогаете здесь, а послезавтра летите в разные города, поищите там. Билеты я заказал. Пройдетесь по тем же точкам, которые я обозначил.

И не поделился, что собирается делать с просто похожей девушкой, которая изначально не подходит. Нужна абсолютная копия, а из похожей девушки за две недели копию не соорудишь. И вообще, потерпели фиаско — это следовало признать, но четверка честно отправилась на поиски, потому что вера одного вселяла маленькую надежду в остальных.

Казалось бы, кого искать — ясно, но фотографии Родион дал не напрасно. Тот же Жорик, намеренно гуляя пешком, сколько раз замирал, видя похожую девушку, например, на остановке, украдкой сравнивал снимок с нею — не то. Зашел в брачное агентство, смущаясь — по его логике, это должно составить о нем мнение как о человеке скромном и ответственном, — коротко сказал:

— Ищу жену, не могли бы вы помочь мне?

— Разумеется, у нас вы получите всестороннюю помощь, — засуетилась глава брачной конторы.

Она не знала, что Жорик не собирался ей платить, схватила с полки первый попавшийся альбом и сунула ему в руки. Он покосился на полки, а там альбомов… весь день придется на них угрохать.

В другом брачном агентстве Тарас бил себя кулаком в грудь:

— Нет времени устроить личную жизнь! А одному не (хотел сказать, не в кайф, вовремя одумался)… не… м‑м… скучно! Я бизнесмен, у меня все (опять чуть не ляпнул: на мази)… налажено, кроме личной жизни. Как тут быть? Решил обратиться к вам… Только мне не абы какую, я красивых люблю… блондинок… Хотя волосы можно и покрасить, заодно нарастить до нужной длины… — одновременно рассуждал Жорик. — А, да! Главное! Сероглазых люблю. Да‑да, чтоб глаза — серые. Уй, чуть не забыл! Чтоб рост сто семьдесят четыре сантиметра, третий номер… — обозначил ладонями грудь. — Ну и так далее.

На колени Тараса попадали альбомы — выбирай.

Марат двинул по имеющимся в городе театрам, пешком не находишься, он взял из гаража машину, подкатывал и нагло заходил к администратору:

— Добрый день. Я продюсер, запускаю проект, а до сих пор не нашли молодой актрисы на довольно значимую роль. Просто катастрофа! Ищем по всей стране типаж…

Его водили по фойе, показывая портреты молодых актрис, певиц, балерин и — мимо. Мимо, черт возьми! Ну, встречались слегка похожие, только этого мало.

Гена понимал, что его рожа вместе с фигурой, предназначенные для тестирования дубинок — насколько те крепкие, — не внушают доверия и вряд ли ему предоставят симпатичных невест, поэтому отправился в частную фирму по трудоустройству:

— Нам с женой подойдет девушка из ближнего зарубежья. Горничная должна быть молодая, энергичная, так ведь? Поэтому! Предварительно я хотел бы взглянуть на нее… них… э‑э… на фотографии, если можно.

Сотрудница понимающе кивнула, явно угадав, зачем жлобу молодая горничная — в койке ее валять, эдакому бугаю жены наверняка мало. Но личное дело горничной — валяться или послать хозяина на известные три буквы из русского алфавита, а у нее свои цели. Ей бы пристроить работницу, комиссионные получить — и адье, дорогая.

Два дня до поздней ночи бегали, как бобики, по клубам, барам, вокзалам, соревнованиям, Жорик даже на балет сходил и на публику посмотрел, в антракте его разбудили, он решил: чего здесь торчать зря?

Напряжение нужно сбрасывать, у Родиона оно достигло высшей точки, когда не помогало ни спиртное, ни сон, ни развлечения, которых, кстати сказать, не было — сейчас не до них. Да и какой сон в его положении? Беспокойный, тревожный, мучительный, перенасыщен кошмарами, словно Родион — баба‑истеричка. Где‑то должна быть и отдушина, способная одновременно дать выход агрессии и помочь словить кайф, чтобы хотя бы несколько минут не находиться во власти жутких мыслей…

Он оставил машину не на парковке у гостиницы, где она будет на виду у проезжающих по дороге, а на платной стоянке. Идти было недалеко, Родион прикурил, поставив кейс на капот, потом неторопливым шагом дошел до гостиницы и вошел в лифт. Третий этаж… Коридор… Номер…

Отдушина лежала на кровати, прикрыв обнаженное тело простыней, а как только он вошел в номер, она села, не заботясь о соскользнувшей простыне. В ней соединилось много достоинств: довольно яркая внешность, чувственность, экзальтацией, от которой Родиона выворачивало, не страдала, но порывов в постели не сдерживала, умом не блистала, однако не была глупа. Можно сказать, идеал. Идеал для тех мужчин, кто строит свою жизнь по графику: карьера, семья, дети, старость, внуки. У Родиона видоизмененный график, его интересы выше банальностей, только жаль, не все подчинено тебе, не все можно предусмотреть.

Лихорадочный блеск в глазах, призывный и томный, не заставил его ринуться в омут страстей, он любитель растянутого кайфа. Спокойно глядя на Владу и предвкушая недолгое забытье, которое даст силы выстоять, Родион снял плащ, галстук, скинул пиджак и бросил его в кресло, затем двинул в ванную, расстегивая запонки. Вернулся скоро, обернув полотенце вокруг бедер, достал из кейса коньяк, налил в стаканы, один протянул Владе, сидевшей на кровати все в той же позе ожидания и призыва. Родион осушил стакан за два больших глотка, она выпила половину и отдала ему, он допил — спиртное его не брало последнее время, но именно сейчас расслабило.

Стоило ему прикоснуться к ее груди, Влада со стоном запрокинула голову, Родион уложил ее на подушки, целуя, отбросил полотенце. Обрывки мыслей еще туманили голову, но вскоре их сменил жар иного свойства. Да и как не окунешься в эти руки и губы, в эту жадность, выраженную в волнах дрожи, пронизывающих тело, и вздохах? И ни одного слова, кроме междометий, не произнесли. Собственно, оба сюда пришли не для разговоров, кстати, Родион ценил в ней это качество — умение не навязывать пустую болтовню. Может быть, Владе и было что сказать ему, наверняка было, ведь страсть на пустом месте не возникает, чай, не парнокопытные и хвостатые они, а люди, значит, в основе лежит нечто большее, чем похотливая тяга оторваться в подполье. Во всяком случае, обычно отрываются раз‑два‑три, а потом разбегаются из‑за недостатка интереса, несутся к новизне, конечно, если жизнь обеднена скукой. У них другой случай, не в скуке дело, да и связь началась не позавчера. Но ему нечего ей сказать, а Влада полностью растворилась в нем и в себе.