Читать книгу "Война Моря и Суши - Александра Ковалевская"

— И я должен поверить, что ты не разобрался в архитектонике Союза? — подразнил инсуба Валевский. — Учебные фильмы показывают голографическое изображение любого рифа. Информация не для всех, но уж никак не закрытая для выпускника СУББОТ.

— Если фильмов достаточно, что тебя так удивляет? — парировал Марк. — Куда девается этот домище, когда ты спускаешься вниз?

— Задача, — примирительно буркнул Арт. — Ты и правда этого не знаешь?

— Не знаю. Знаю только, что верх небоскрёба, начиная с этажа, по которому мы гуляем, имеет своё название: «Тридесятое царство». Очень, кстати, ваше название, — русское.

— Есть такое.

Арт вспомнил неизменную спутницу детства, радионяню, нашёптывающую малышам на ночь волшебные истории, из патриотических соображений в каждом рифе — свои:

— «Тридесятое царство» — сказочное место. Непонятно где находится, но очень далеко. А ты откуда знаешь? — спросил он Эйджи. — В Новой Канаде должны быть в ходу другие байки для мелких.

— Они и есть другие. Но я говорил, у меня тоже капелька русской крови. Отец в особых случаях, — Марк Эйджи хмыкнул, — вспоминал кузькину мать: «Кусскинаматть!», и сказку о тридесятом царстве я знал с его слов. Это было давно…

Инсуб внезапно умолк. На неуловимое мгновение померкли дифракционные искры в подвижных глазах, сделавшихся печальными. Валевскому словно перелилась толика чужой печали. Арт непритворно вздохнул.

Эйджи вернулся к теме и глаза в уголках стали острее. Выразительные цепкие глаза, живущие отдельной жизнью на лице весёлого и свойского парня:

— Я давно убедился, что, когда зона имеет имя собственное кроме кода, координат и официального адреса, значит, кому-то это нужно. Ещё мальчишкой натыкался на такие места. По виду, обычный открытый во все концы квартал, а на самом деле, вход-выход один. Или два, но на одну и ту же сторону. Большинство здешних перспектив — миракль. Голограмма. И служат кулисой сильно уплотнившейся со времён Первого Погружения застройки. Благо, что строят у нас как следует, есть на что посмотреть. Оглянись.

«Да!» — мысленно согласился Арт.

Запрокинув головы, они любовались просторным холлом, в который вошли.

Вверху летали ласточки, начинённые чувствительной электроникой; вода, — настоящая, от неё тянуло влагой, — низвергалась маленькими водопадами в нишах стен; подсвеченные замысловатые витражи золотились и сияли, придавая невесомость и изящество купольному своду, и делая интерьер просторным.

Марк выбрал столик рядом с небольшим вольером для животных.

Сделав заказ, запустил драгоценное приобретение: полосатого нанокити в рощицу деревьев бонсай, вырастающих из жёлтого песка.

В вольере уже резвились другие котята.

Взгляды посетителей, сидящих за столиками кафе, были обращены на зелёную кучерявую рощу, вернее, на то, как её использовали для своих забав маленькие баловни. Таких вольеров в зале под купольным сводом Валевский насчитал шесть. Место облюбовали хозяева дорогих кити и страстные любители животных, наблюдавшие за игривыми зверушками.

— Я не успел дать ему имя! — запоздало всполошился Марк, увидев, как кити, принюхавшись, смело бросился навстречу белоснежному созданию, весело выпрыгнувшему из-за ближайшего дерева. И вдвоём, — боком, боком, не спуская друг с друга озорных круглых глаз, — котята умчались в заросли.

— Я не приручил моего малыша, а его сманила местная красотка! Как я позову его? — тревога инсуба была такая неподдельная, что Арт от души расхохотался:

— Почему ты решил, что белый ушан — девочка? Может, парень рванул завоёвывать новую территорию?

— Мой кот должен быть весь в меня! — картинно ответил этот пижон, не преминув использовать благоприятный момент: девушек за соседними столиками расположил смех аналитика, они уже притомились шутливо комментировать игры в вольере, и теперь их взоры были обращены на приятелей. Инсубовы линзы с дифракционным обводом рассыпали стрелы, метя в чувствительное женское сердце.

Между столиками ходили музыканты.

Подали вино.

Приятели наполнили поющие бокалы. Цветные полоски на хрустальных боках при соприкосновении с полоской такого же цвета на другом бокале наигрывали мелодию. Или не наигрывали: если собеседники натренькались так, что не в состоянии соединить метки.

Арт про себя решил, что будет возвращаться в этот зал ещё не раз.

Марк нахваливал вино, самоуверенно заявив, что напитку сто лет. Валевский не собирался снимать водоросли со своих ушей, и возразил:

— Сто лет назад вино доставляли с поверхости, мистер инженер. Если и сохранились с тех пор бутылочка-другая, вряд ли их будут подавать здесь. Хотя во всём остальном местечко супер! — и с удовольствием откинулся в кресле.

— Нравится? — осклабился Эйджи и подмигнул кому-то за спиной Арта.

Инсуб напрасно переживал за своего питомца.

Вскоре белого котёнка и двоих других забрали хозяева, и безымянный полосатик, сразу заскучав, зевнул, лапой потёр мордочку. Марк протянул к нему руки, рыжий охотно выскочил из вольера и пропутешествовал на ладони хозяина в свою корзинку.

Дорогое приобретение Эйджи утомилось, и теперь спало, свернувшись классическим клубочком и притягивая умильные взгляды посетителей кафе. Некоторые женщины просто не в силах были отвести взор от полосатого котёнка, во сне прикрывшего лапкой розовый нос. Марк, ревниво реагируя на эту вакханалию взглядов, не выдержал, прикрыл корзинку салфеткой со стола. Арт снисходительно улыбался, наблюдая за новым приятелем и его котёнком.

Нанокити, — миниатюрные коты, весёлые, дружелюбные и доверчивые, — появились совсем недавно. Прозвище было дано в шутку, но прикрепилось намертво, несмотря на то, что поначалу раздражало апологетов нанотехнологий, с одной стороны, и генетиков — с другой. Их попытки растолковать общественности, что нанотехнологии ни при чём, имеет место просто удачная селекция, канули в лету, а «нанокити» остались. Арт мечтал о своём котёнке и был уверен, что престижный кити станет его первой большой покупкой. Против предсказуемого и безобидного зверька не возражали ни владельцы арендуемого жилья, ни даже работодатели, разрешавшие приносить кити в офисы в специальных клетках на весь рабочий день. Ажиотаж вокруг дорогих зверюшек подогревался всеобщей страстной любовью населения рифов ко всему живому. Подводники только десять лет назад смогли позволить себе заводить мелких животных и птиц. Это диктовалось необходимостью контролировать состав воздуха внутри Морских Колоний, и большинство технических проблем было преодолено сравнительно недавно. Раньше родители вынуждены были возить своих отпрысков в риф Союз, где животных со всех уголков суши содержали в искусственных условиях, но злые языки поговаривали, что звери там ненастоящие. И лишь отдельные граждане Моря могли позволить семейный вояж в зоопарки на поверхности.